ДЕСЯТЬ ЛЕТ И ДВАДЦАТЬ ДНЕЙ

Все это предполагало наличие нескончаемого потока приказов, рапортов и прочих документов между штабом и учебными подразделениями. Только таким образом новые подлодки с новыми экипажами можно было довести до состояния готовности к боевым действиям. Только так можно было свести к минимуму потери из-за некачественной подготовки или незнания противника.

Чтобы этого достичь, оперативные и учебные подразделения должны быть, как говорится, «сделаны из одного теста» и оставаться под единым командованием.

В 1938 году службы, подчиняющиеся тогда капитану фон Фридебургу, были переданы в распоряжение офицера, командовавшего подводными лодками. 1 апреля 1940 года, согласно долгосрочным планам назначения офицеров, разработанным командованием ВМС еще в мирное время, он должен был принять у меня командование подлодками. Для меня планировалась поездка на Дальний Восток, после чего я должен был принять командование дивизионом тяжелых крейсеров класса «Хиппер», который мне следовало сформировать до 10 октября 1940 года, и отправиться в длительный поход. Однако война перечеркнула эти планы.

Фридебург был прекрасным офицером, имевшим немалые организаторские способности, и к тому же настоящим трудоголиком. Поэтому с получением хороших назначений у него никогда не возникало проблем. Он пришел ко мне, несмотря на то что уже давно перерос предложенную ему должность, и начал с командира подводной лодки, после чего был переведен в штаб. Как и любому другому офицеру, попавшему на подводный флот с надводных кораблей, ему потребовалось время, чтобы привыкнуть к совершенно новым условиям. Когда же ему это удалось, Фридебург стал подводником телом и душой. Он говорил мне, что, участвуя в наших военных учениях, проведенных зимой 1938/39 года в Атлантике, где мы продемонстрировали тактику «волчьих стай», он убедился в необычайной важности субмарин для Германии. До самой своей смерти в мае 1945 года он оставался моим преданным другом и исполнительным подчиненным. Фридебург внес большой вклад в успех, достигнутый нашими подлодками.

17 сентября 1939 года я послал его из Вильгельмсхафена, вблизи которого тогда располагался мой командный пункт, на Балтику на моем штабном корабле «Эрвин Васснер». Его сопровождали руководители различных отделов штаба, занимающиеся вооружением, административными и техническими вопросами, а также мой неизменный соратник коммандер Тедсен. Фридебург имел задание взять на себя процесс приемки и испытаний новых подводных лодок и все вопросы, связанные с личным составом, техническим оснащением и вооружением. В этом отношении действующие флотилии также поступали под его командование. В день, когда это было санкционировано командованием ВМС, Фридебург стал начальником организационной секции штаба подводного флота, подчиненным непосредственно мне. Поскольку со временем подводный флот расширился, его официальная должность называлась «адмирал, заместитель командующего подводным флотом». Позже он стал «адмиралом, командующим подводным флотом». Однако названия не имели большого практического значения. Главное заключалось в том, что организация оказалась эффективной и просуществовала до самого конца войны.

Молодые подводники всех рангов получали теоретическую подготовку под руководством Фридебурга в «учебных дивизионах подводного флота», а практическую – в «подводных учебных флотилиях». Будущие командиры посещали также торпедные курсы, а механики – технические. Подводные лодки, куда назначались эти офицеры после завершения обучения, отправлялись для всесторонних тренировок в море, завершавшихся учебной атакой «волчьей стаи» на хорошо охраняемый конвой, причем условия создавались по возможности максимально приближенными к боевым.

На завершающем этапе обучения люди проходили тренировочный курс для отработки техники погружения под руководством лейтенанта Ганса Мюллера, замечательного офицера, имевшего большой боевой опыт на подлодках. Отработка техники погружения также проводилась в условиях, близких к боевым. Она сопровождалась имитацией всех видов повреждений, которые могут возникнуть в результате атаки глубинных бомб, включая выход из строя дизелей, электромоторов, рулей и т. д. Таким образом, команда, отправляясь в свой первый боевой поход, могла быть уверена, что инструкторы, занимавшиеся их подготовкой, постарались предусмотреть все неожиданности, с которыми людям, вероятно, придется столкнуться в море, и показать путь к спасению.

Одновременно с созданием этой независимой организации административных и технических экспертов под руководством Фридебурга оперативные работники штаба также были объединены в оперативный отдел под командованием коммандера (позже контр-адмирала) Годта. Эта организация также доказала свою ценность и просуществовала до конца войны.

Находясь на командном пункте на западе Франции, я с неослабным вниманием следил за одним вопросом, решающим для будущего подводного флота. Я имею в виду строительство новых подводных лодок. Я уже упоминал, что он должен был стать заботой нового департамента, созданного при штабе ВМС, который теоретически должен был претворять в жизнь запросы и пожелания командования подводным флотом.

Я тщательно продумал и сформулировал наши требования, после чего 8 сентября 1939 года отправил их командованию ВМС (см. приложение 5). В этом документе помимо требований, уже изложенных ранее, присутствовали и новые. В частности, я поднял вопрос о постройке трех подводных танкеров для доставки топлива и запасов подлодкам в море. Это бы позволило продлить период их нахождения в море в оперативной зоне. Далее я предложил продолжить строительство подводных крейсеров, заказ на которые был дан командованием ВМС еще до войны, но несколько видоизменить проект – на них следует устанавливать меньше орудий. Эти подводные лодки будут быстроходными, иметь большую дальность плавания, а основным оружием станут торпеды.

28 сентября 1939 года Гитлер посетил штаб командования подводного флота в Вильгельмсхафене. В присутствии главнокомандующего ВМС гросс-адмирала Редера и генерала Кей-теля я передал ему документ, отражающий мою оценку сложившейся ситуации. Среди прочих я постарался привлечь его внимание к следующим вопросам:

«…4. На подводном флоте значительный прогресс достигнут в организации связи. Теперь стало возможным координировать перемещения подводных лодок на огромных морских пространствах и собирать их в одном месте, если этого требует план совместной операции. Это означает, что теперь мы имеем возможность атаковать конвой торговых судов большой группой подлодок. Движущийся конвой становится точкой встречи подводных лодок, действующих в море. Практическая значимость этого была доказана учениями, проведенными в Бискайском заливе 11 – 15 мая 1939 года.

5. Всесторонне проанализировав вопрос организации подводной войны, я пришел к выводу, что наши подводные лодки способны нанести Великобритании смертельный удар по самому уязвимому месту.

6. Однако подводная война может вестись с успехом только в том случае, если в нашем распоряжении будет достаточное число подлодок. Минимальное количество – 300 единиц. Однако строить их следует больше, чтобы компенсировать неизбежные потери, время на ремонт и т. д.

7. Имея такое число подлодок, я убежден, что подводный флот сможет достичь решающего результата».

Так у меня появилась возможность сообщить свои рекомендации главе государства и главнокомандующему вооруженными силами. Гитлер от комментариев воздержался.

В сентябре 1939 года гросс-адмирал Редер издал следующий приказ:

«Настоящим прекращается действие предвоенной судостроительной программы. Новая программа будет содержать следующие позиции согласно приоритету:

1) постройку подводных лодок по типам, рекомендованным командованием подводным флотом;

2) продолжение работ над пятью крупными кораблями: линкорами «Бисмарк» и «Тирпитц», крейсерами «Принц Эй-ген» и «Зейдлиц», а также авианосцем «Цеппелин»;

3) постройку эсминцев, торпедных катеров, минных тральщиков и траулеров для защиты территориальных вод».