От Кульджи за Тянь-Шань и на Лоб-Нор

16 сентября. Сделали 20 вёрст; вошли в горы Майли; последние в своей наружной окраине совершенно бесплодны; из растений здесь только солянки. Но вскоре в ущельях появляется дырисун, сложноцветная и мелкая трава. Из кустарников редкие кусты шиповника, чёрного барбариса — Berberis heterocarpa? по скатам гор Ephedra. Ягоды этих кустарников привлекают множество Caccabis chukar [кэклики]. Действительно, я еще нигде не встречал такого множества кэкликов, как сегодня. Остановились возле ключа, или, правильнее, небольшого ручейка. Незаметно вчера и сегодня мы поднялись с 700 до 4 500 футов абсолютной высоты… скалы громадны и дики, россыпи большие; бока гор весьма круты, горы довольно высоки.

17 сентября. Дневали, охотились за птичками и куропатками. Последних Эклон убил двенадцать. Кажется, я забыл раньше написать, что с нами опять идёт до Гучена, а, быть может, и до Хами прежний переводчик Абдул-Бас. Он хотя и глуп, но верен нам, — условие весьма важное. В своей же глупости Абдулка сам сознаётся и говорит, что голова у него все равно, что тыка (т. е. тыква).

21–22 сентября. Прошли 30 вёрст. Сегодня ночью дул сильный северо-западный ветер, и выпал снег. Было очень холодно; тем чувствительнее это после недавних жаров. Притом же и местность здесь сырая, что также не мало отзывается на здоровье. Горло моё стало опять плохо; по ночам трясёт лихорадка, так что каждый вечер принимаю по 5 гран хинину. Всего же хуже зуд в мошонке, снова весьма усилившийся; от этого проклятого зуда нет покоя ни днём, ни ночью.

25 сентября. День превосходный, тёплый и тихий. На охоте я убил молодую самку архара; Павлов же отличного шестилетнего самца и лисицу. Архар, сколько кажется, не Ovis polii, но меньше и отличнее цветом. Сегодня на охоте я. немного заблудился. Нет возможности ориентироваться в невысоких горах, которые стоят одна возле другой без всякого определённого направления и притом все похожи одна на другую. В этих-то перепутанных холмах с небольшими скалами, пологими скатами, хорошими пастбищами всего более любят держаться архары.

26 сентября. Через четыре версты от ночлега вышли на колёсную дорогу, которая ведёт из Шихо и Манаса в Чугучак. По этой дороге в расстоянии 20–25 вёрст один от другого расположены пикеты; на каждом из них живут 5–7 калмыков. Прошли сегодня до пикета Толу; абсолютная высота здесь 3 300 футов. Местность обрисовалась рельефно: на западе стоит хребет Бар-лык, на севере виднеется Тарбагатай, а ближе его на северо-востоке Бутамайнак (по-монгольски Орхочук); вправо от нас недалеко Джаир [117]. Между этим хребтом и Барлыком степная равнина, по которой дорога ведёт мимо озера Ала-куль в Лепсинскую станицу.

В горах Барлык, по словам калмыков, много яблок и медведей [118].

27 сентября.- В два приёма сделали 27 вёрст. По дороге сплошь киргизские кочевья, которые располагаются обыкновенно кучами по нескольку десятков юрт вместе; не то, что монголы, которые кочуют обыкновенно врассыпную. Огромнейшие стада баранов и лошадей везде паслись по степи, которая довольно плодородна; поросла, главным образом, копцом (№ 63 гербария 1876 г.) Те места, с которых укочевали киргизы, выедены словно саранчою. Так эта орда всё подвигается на плато гор Майли, где и будет зимовать. Изредка по степи растут низкие кустарники полыни и ещё какой-то… [119]. Ручьи бегут довольно часто с соседних гор Джаир; берега этих ручьёв обрастают высоким тальником, который также объеден киргизскими верблюдами. В степи довольно много жаворонков — Alauda calandra, A. arvensis A. leucophaea? других птиц, равно как и зверей, нет [120].

Климат сентября. Сообразно изменению абсолютной высоты местностей, по которым мы проходили, изменялась и температура. Так, на озере Сайрам по ночам бывал иней, и даже ночью на 7-е число в горах выпал снег до 7 500 футов абсолютной высоты. На озере же Эби-нор, абсолютная высота которого только 700 футов, было очень жарко. Затем в горах Майли прохладно, по временам даже холодно, и в ночь на 22-е число снег упал до 4 500 футов. Вообще вторая половина сентября отличалась гораздо более низкой температурой. Осень, видимо, начиналась. Притом эта пора года в Джунгарии не такова, как в Юго-Восточной или Южной Монголии. Близкое соседство Сибири чувствуется здесь довольно сильно. Температура довольно низка, в особенности при ветрах, которые дуют часто и иногда с значительней силой. Притом ветры непостоянны. Погода стоит также нередко облачная. Морозы на восходе солнца замечены трижды: первый был 22-го числа. В конце месяца листья на кустарниках и деревьях пожелтели и на некоторых совсем опали.

2 октября. Прошли 22 версты через горы Дамь по речке того же имени. Перевал весьма невысок. Вообще весь хребет Бутамайнак и его восточное продолжение Дамь имеет, вероятно, не более 3 500 и 4 000 футов абсолютной высоты. Горы эти… совершенно бесплодны. Только в ущельях попадается кое-какая бедная растительность: солянки, хармык, здесь же мы видели и ревень, быть может, тот же вид, что и в Алашанской пустыне. По приходе на место опять случилась история. С ближайшего пикета приехал тургоутский дзангин [121] и потребовал паспорт, но не умел прочитать по-китайски. Затем этот дзангин объявил, что напишет о нас в город Булун-тохой тарбагатайскому дзянь-дзюну [122] и что до получения ответа не пустит нас далее. До Булун-тохоя же 18 станций. Зная, что всего лучше поступить круто, я разругал дзангина и объявил ему, что пойду, не спрашиваясь его позволения. Если же он вздумает нас остановить силой, то я велю стрелять. Подобное решение подействовало как нельзя лучше: дзангин объявил, что не будет нас удерживать, но всё-таки пошлёт в Булун-тохой. До этого нам нет дела.

3 октября. Сегодня ночью опять распухло у меня лицо около глаз, сам не знаю, отчего. Быть может, на Мукуртае укусила какая-нибудь букашка. Словно сглазил я своё здоровье: прошлые экспедиции не знал, что такое болезнь, теперь же постоянно чем-нибудь болен. Видно, "укатали лошадку крутые горки". Речка Дамь, по-монгольски Намын-гол, возле которой мы теперь стоим, имеет сажени 4 ширины и глубину немного более фута. Она прорывает восточный конец хребта Дамь и впадает, как говорят, в солёное озеро, лежащее в двух днях к северу от гор Сацанзы.

Берега Дами обросли узкой каймой леса, высокими осокорями. Несмотря на такое удобное место, птичек очень мало. Сегодня я встретил только Fringilla montiiringilla [юрок], Accentor atrigularis [завирушка черногорлая] и Parus cyanus [синица-лазоревка]. Видел две Ruticilla alaschanica? [горихвостка]. Зверей нет никаких, вероятно, распуганы проезжими. Впрочем, в горах, говорят, водятся горные козлы — Capra sp. Сегодня в первый раз мы нашли песок (плохой) для препарировки птиц; от самой Кульджи мы не встречали этой редкости, хотя уже прошли 470 вёрст. Проводник говорит, что здесь половина дороги до Гучена. Как-то мы пройдём безводные пески, которые лежат впереди?

4–5 октября. Прошли 33 версты по пикетной дороге, которая ведёт из Чугучака в Булун-тохой; на арбах здесь не ездят, только на вьюках. Вошли в окраину хребта Семис-тау который, как говорит проводник, соединяется с Тарбагатаем ⁽⁵¹⁾. Не знаю, насколько это верно. Горы Семис-тау едва ли имеют более 4 000 или 4 500 футов абсолютной высоты… везде выветривающиеся камни, ходить трудно. Сегодня часов с одиннадцати утра поднялась сильнейшая буря с севера; небо было ясно, но по временам моросил снег из туч, задерживаемых горами Семис-тау. Ветер был так силён, что наши палатки едва устояли, огонь невозможно было разводить. Было очень холодно. К полуночи буря стихла, и грянул мороз в —11°. Таков крутой переход от недавних жаров! Впрочем, осень в Джунгарии далеко не так хороша, как в Южной и Восточной Монголии.