Генерал «красной армии»

Бернли  [122] — еще одно неплохое место для выездов, где имелась довольно приличная команда  [123] со сплоченной группой болел. Все было настолько близко, что я поехал туда автостопом утром в день матча. Как правило, фанаты «Юнайтед» оккупировали этот городок целиком. В связи с приездом болельщиков пабы начали работать довольно рано, и «красные» заполонили чуть ли не все заведения. Ко времени их официального открытия сюда стали подтягиваться местные, и вскоре завязались первые драки, плавно перешедшие в разгром помещений. Нам тоже пришлось разбираться с фанатами «Бернли», которые считали паб, где мы сидели, своим и утверждали, что его открыли так рано именно для них, но мы этим воспользовались. В результате он был поделен пополам и к 11 утра лишился всех стекол в окнах. Пиво там, разумеется, больше не продавали. К моменту приезда полиции обе стороны понесли потери в виде порезов на головах.

Мы знали, что «Лонгсайд» на «Терф Муре»  [124] — это их трибуна, но я не видел ничего плохого в том, что на ней окажутся фанаты «Юнайтед». К моменту моего появления на «Лонгсайде» там уже произошло несколько стычек и наши полностью очистили территорию. Местную публику представляла лишь горстка скинхедок. Наши отнеслись к дамочкам как положено, ведь, судя по всему, девчонки тоже хотели подраться. Вот и получили по носу пару раз.

«Сандерленд» выступал в середине 70-х в совсем другой лиге, а его «Рокер Парк»  [125] являлся одним из тех мест, где следовало находиться начеку чуть ли не ежесекундно.

Мы поехали туда толпой на «специальном футбольном» в середине 70-х и вышли вроде бы в Сиберне  [126], откуда пошли пешком до стадиона. Копы не придумали ничего лучше, чем провести нас мимо трибуны местных фанатов, спровоцировав тем самым грандиозную драку. В итоге мы пробились прямо через них на свой сектор, где и пребывали в ожидании часа расплаты. Периодически они нападали на нас небольшими труппами, и в течение получаса мы отбивались как могли. Даже на поле вышли, когда ситуация стала полностью неуправляемой. Когда такое случается, обязательно жди беды — от копов пользы не будет.

Вскоре игра закончилась, и на стадионе воцарился полный хаос. Нам снова пришлось проходить мимо их трибуны. Единого моба не было. Ведь наш выездной план создавался с расчетом на то, что доберемся до Сиберна неискалеченными. Поэтому все пытались в какой-то мере воспользоваться общей неразберихой.

На улице я вступил в драку с несколькими фанатами, но, к счастью, мне помогли наши парни, и совместными усилиями мы отогнали местных. Однако «красные» продолжали биться порознь, и собрать их в один кулак было невозможно. Впрочем, несмотря на несколько не самых удачных для нас столкновений у стадиона, все обстояло не так уж плохо, как могло быть. Ведь мы добрались до Сиерна, встретили остальных и сели в поезд. В общем, чувствовали себя удовлетворенными, хорошо понимая, что легко отделались. Оставалось лишь тронуться с места.

Внезапно на платформу выскочил один из са—1ых огромных людей, которых я видел в своей жизни. Человек-гора, иначе не скажешь. И начал провоцировать всех подряд. Какая-либо клубная символика на нем отсутствовала, скорее всего, это был просто безбашенный психопат с северо-запада, который десятиметровыми шагами носился взад-вперед, выкрикивая угрозы. Не знаю, трахнул ли кто-то его дочь, или увел жену, но он просто исходил на говно от ненависти. Наши отвечали ему через окна. Здесь находились люди не самого робкого десятка, но никто из них так и не вышел. Копы также не осмелились приблизиться к нему. Даже когда поезд тронулся, история не закончилась, так как он устремился за нами вслед по перрону, изрытая проклятья. Наши проводили взглядами этого монстра, дабы запомнить его навсегда.

Зимой  [127] 1976 года я решил поехать автостопом в Турин на кубковый матч с «Ювентусом» вместе с Палмером, одним моим приятелем по району. Италия представлялась полной загадкой, не говоря уже о Турине, но я все-таки выправил себе годичный паспорт, разложил карту и первым делом мысленно прочертил путь из Манчестера в Дувр, а оттуда в Кале. Беглое изучение Франции привело меня к созданию маршрута Париж-Лион-Гренобль, а затем мы должны были проследовать через Альпы в пункт назначения. Все казалось простым делом, ведь я понятия не имел о расстояниях, иностранных языках, погоде, обстановке на дорогах — ни о чем вообще.

Мы пришли к выводу, что доберемся до Турина за неделю, и потому выехали унылой ночью в среду, чтобы ровно через 7 дней попасть на матч. Перед этим я успел побывать на «Олд Траффорде», где мы вынесли «Ньюкасл» в Кубке лиги со счетом 7:2  [128]. «Джордиз» привезли с собой совсем немного народа, но это обстоятельство не остудило наш пыл. Вместе со своими друзьями я терпеливо дожидался появления хотя бы кого-то из них. В итоге мы загнали двух или трех «джордиз» обратно на стадион и, довольные своей выходкой, отправились в путешествие. У меня с собой было 25 фунтов.

До Дувра ехали целую ночь, а в самом порту оказались лишь в 8 утра. Делать было ровным счетом нечего, и мы тупо дожидались начала посадки на паром, как вдруг Палмер решил, что с него хватит, и отправился назад. Но я всегда знал, что там, где есть британские представительства, можно чувствовать себя в безопасности. Кто-нибудь обязательно позаботится о своих согражданах. Поэтому решил ехать дальше и сначала добрался до Кале, а потом автостопом до Парижа, в котором оказался в четверг ночью. Переночевал на вокзале, общаясь с разными людьми. У меня были с собой небольшой дорожный вещмешок и пальто на байке.

В Гренобль приехал только в субботу. Стоял дикий холод — над городом высились Альпы. Я решил идти пешком, потому что, судя по всему, попутки не предвиделось. Откуда мне было знать, что все дороги занесло снегом — обычное здесь дело в начале ноября. Вот так я и брел в Италию — забираясь высоко в горы и голосуя рукой на всякий случай. Но везде один только снег и никакого транспорта.

В конце концов я достиг маленькой деревушки, через которую проходила железнодорожная колея, исчезавшая в тоннеле. Я выбился из сил, но и на поезд было не сесть — единственный, который там ходил, служил для перевозки грузовиков. Все выглядело просто ужасно. Ни одной машины, а идти через тоннель даже мне никогда бы не пришло в голову. Внутренний голос задавал один и тот же вопрос: «Какого черта я здесь делаю?»

Спасение пришло в виде неожиданного каравана «лендроверов» с британскими номерами. Англичане, наконец-то! Я остановил первую же машину и обнаружил, что это были итальянцы, которые ездили на аукцион в Уэльс, чтобы купить там автомобили, а теперь возвращались обратно. Пытаясь объяснить, что мне нужно, я показал им свой шарф, но это никак не прояснило ситуацию. В конце концов они посадили меня в один из «лендроверов» и дали понять, что, переехав через горы, остановятся на ночевку, потому что начнет темнеть.

Мы добрались до итальянской стороны Альп, и мои спасители остановились на ночлег в маленькой гостинице. Я надеялся, что посплю у кого-нибудь из них в номере на полу, но вместо этого они приказали мне остаться в машине, а сами отправились ужинать. Ну и ладно. Я достал из своего рюкзака спальный мешок, залез в него и попытался заснуть, но уже в 5 утра проснулся, дрожа от холода так, как еще в жизни не приходилось.

Стекла в машине покрылись инеем, все вокруг было завалено снегом. Моя кожа стала синей, а челюсти стучали, как маракасы  [129]. Я начал растирать плечи и ребра, чтобы хоть как-то согреться, но тщетно. Постепенно над Альпами начало вставать солнце, и небо заголубело. Я почувствовал, что начинаю согреваться и пробуждаться обратно к жизни. Фантастика!