Воспоминания советского посла. Книга 2

Вполне естественно, что подобный человек сразу же привлек мое внимание. И зимой 1932/33 г. и в последующие годы я не раз виделся с ним: то он бывал у меня в посольстве, то я навещал его в Кентербери, где он знакомил меня со всеми достопримечательностями этого знаменитого места. Когда в 1938 г. Хьюлетт Джонсон женился вторично (первая его жена умерла в 1931 г.), мы стали знакомы домами. Наша дружба все больше укреплялась, ибо во всех бурях и конфликтах, сотрясавших англо-советские отношения в 30-х годах (а их тогда было много), Хьюлетт Джонсон неизменно занимал позицию здравого смысла и нередко выступал против британского правительства. Особенно хорош он был на больших массовых собраниях, где его блестящий ораторский талант и проникновенная искренность слов оказывали сильнейшее влияние на аудиторию. Мне несколько раз пришлось присутствовать на таких митингах, и каждый раз я уходил с них, невольно вспоминая одного из знаменитых вождей чартистов, священника Стефенса.

Да, Хьюлетт Джонсон был умный и верный друг, на которого можно было положиться и в хорошую, и в плохую погоду! Я очень ценил настоятеля Кентерберийского собора и всячески крепил с ним мои отношения.

Не скрою, меня чрезвычайно занимал вопрос, как Хьюлетт Джонсон сочетает свою христианскую веру (а он, несомненно, был верующим человеком) со своей глубокой симпатией к столь безбожному учению, как современный коммунизм? Я не считал удобным ставить ему этот вопрос прямо, однако в многочисленных беседах, которые мне приходилось вести с ним за время моей работы в Лондоне, я старался осторожно и тактично получить ответ на интересовавший меня вопрос. Помню один разговор, из которого я уяснил очень многое.

Я как-то рассказал Хьюлетту Джонсону, что в детстве, будучи гимназистом, я вечно полемизировал с нашим гимназическим священником отцом Канарским. Мои родители были атеистами и в таком духе воспитали всех своих детей. На уроках «закона божьего» я часто рвался в бой, когда отец Канарский рассказывал нам какую-либо нелепую историю о чудесах или сотворении мира. Однажды на исповеди, когда Канарский спросил, есть ли у меня «сомнения», я ответил, что есть и привел такой пример: с одной стороны, в «писании» говорится, что «вера без дела мертва есть», с другой стороны, в том же «писании» говорится, что «без веры невозможно угодити богу». Так^- вот, что лучше: вера без дел или дела без веры? Мой вопрос поставил Канарского в очень затруднительное положение. Он долго жевал какую-то непонятную жвачку, без, конца повторял «с одной стороны», и «с другой стороны», но так ничего определенного мне сказать не мог. Когда я кончил, Хьюлетт Джонсон сказал:

— Ваш православный священник был беспомощный догматик, поэтому он путался в трех соснах. На самом деле, для истинного христианина (он подчеркнул эти слова) ответ на заданный вами вопрос очень прост: конечно, самое важное дела. Вера находит свое выражение в делах. Если нет дел, значит нет веры, а есть только лицемерная болтовня о вере.

— Вы сказали для истинного христианина, — заметил я, — что это значит? Кого вы считаете истинным христианином?

— Истинным христианином, — ответил Хьюлетт Джонсон, — был сам Иисус Христос и его ближайшие соратники… То, что сейчас называется «Христианской церковью», — это не истинные христиане. Они давни капитулировали пред капиталом и творят его волю… Истинный христианин не может быть врагом коммунизма, — напротив, между истинным христианством и коммунизмом имеется много точек соприкосновения.

И дальше Хьюлетт Джонсон стал подробно обосновывать свое утверждение. Христос был противником деления общества на богатых и бедных; он проповедовал равенство всех и говорил «люби ближнего, как самого себя»; он не признавал расовой дискриминации и верил в потенциальные возможности каждого человека; он стремился к созданию царствия божьего на земле и считал, что это могут сделать только народные массы, — не случайно он сказал: «легче верблюду пройти через игольное ухо, чем богатому войти в царство небесное»… Разве все это не родственно теории и практике современного коммунизма?

Я возразил, что если даже стать на точку зрения Хьюлетта Джонсона (хотя я ее не разделяю), то таких «истинных христиан» в нашем нынешнем мире найдется очень мало. Подавляющее большинство «христиан», с которым нам приходится сталкиваться, очевидно, относятся к категории тех, которые капитулировали перед капиталом и которые не скрывают своей сугубой враждебности к коммунизму. Нам, советским коммунистам, приходится иметь дело не с христианами времен Иисуса, а с капиталистической верхушкой XX столетия, прикрывающей христианством свои преступления против масс. Против капиталистической верхушки мы боремся, а трудящихся стремимся просвещать. При таких обстоятельствах совершенно естественно, что советские коммунисты являются антиклерикалами и противниками христианской да и всякой другой религии. Ибо религия только путает умы трудящихся и отвлекает их от правильного пути, ведущего к коммунизму.

Хьюлетт Джонсон соглашался с моей характеристикой реальных христиан XX в., но затем несколько загадочно сказал:

— Вы напрасно думаете, что истинных христиан так мало: их, по крайней мере, 170 миллионов.

— Что вы имеете в виду? — с недоумением спросил я.

— Я имею в виду, — ответил Хьюлетт Джонсон, — Советский Союз… Запад говорит христианские слова, а творит антихристианские дела; Советский Союз говорит антихристианские слова, а творит христианские дела, дела же важнее всего… Не даром апостол Матфей сказал: «по плодам их узнаете их»… Истинные христиане наших дней это большевики.

Много лет спусти в книжке Хьюлетта Джонсона «Христиане и коммунизм», выпущенной в 1954 г., я прочитал:

И дальше:

Прочитав только что приведенные строки, я невольно вспомнил свой разговор с Хьюлеттом Джонсоном, происходивший за два десятилетия перед тем. Ответ на вопрос о том, как он сочетает христианскую веру с симпатией к коммунизму, был совершенно ясен. В этом ответе с нашей, советской, точки зрения имелось внутреннее противоречие, но Хьюлетт Джонсон не замечал или не хотел замечать его.

Как бы то ни было, но практические выводы, которые Хьюлетт Джонсон делал из своей концепции, мы могли только приветствовать. Особенно важное значение имела его книжка «Социалистическая шестая мира», опубликованная им в 30-х годах. Она была посвящена описанию СССР, выдержала свыше 20 изданий и была переведена на 24 языка. Наряду с трудом Веббов «Советский коммунизм» книга Хьюлетта Джонсона явилась в те дни мощным оружием распространения правды о Советском Союзе: первый — главным образом среди западной интеллигенции, вторая — среди широких демократических масс.

В дальнейшем мне еще не раз придется упоминать о Хьюлетте Джонсоне, ибо его благородная фигура всегда была в авангарде той длительной борьбы за англо-советское сотрудничество, которая не закончена вплоть до настоящего дня.