Пройдённый путь (Книга 2 и 3)

Командующим Западным фронтом был назначен М. Н. Тухачевский, членом Военного совета - видный деятель большевистской партии И. С. Уншлихт. Начальником политотдела фронта стал испытанный революционер, член партии с 1906 года А. Ф.. Мясников.

В неимоверно тяжелых условиях Советское государство при активной моральной поддержке трудящихся Европы и Америки отстояло свое право на существование. Красная Армия, в рядах которой сражалось немало интернациональных бойцов - чехов, поляков, болгар, венгров, сербов, немцев, румын, не только остановила врага, но и отбросила его за пределы советской земли. Свыше 700 километров прошли с боями наши войска от Днепра до стен Варшавы и Львова. Это был выдающийся подвиг молодых рабоче-крестьянских полков, если учесть, что они постоянно испытывали недостаток вооружения, боеприпасов, продовольствия, обмундирования.

Вместе с другими советскими войсками громили интервентов и части Первой Конной армии. Почти без хлеба и фуража по весеннему бездорожью конармейцы совершили более чем тысячеверстный марш от Майкопа до Умани и с ходу прорвали неприятельский фронт. История войн не знала примера, когда бы конница самостоятельно прорывала хорошо подготовленную оборону. Стремительное продвижение Конармии в глубокий тыл интервентов создало коренной перелом в нашу пользу и положило начало освобождению оккупированных территорий Украины и Белоруссии.

В основу настоящей книги легли мои личные воспоминания. Но в процессе работы широко использовались и архивные документы. Выражаю глубокую признательность подполковнику С. Н. Молодых и полковнику в отставке С. В. Чернову, оказавшим мне большую помощь в создании книги. Сердечно благодарю и уважаемых читателей - бывших участников гражданской войны, приславших свои записи о тех событиях, фотоматериалы и добрые пожелания.

С. М. Буденный

1. У Ильича на приеме

1

К концу марта 1920 года Красная Армия разгромила полчища Деникина и освободила Дон, Северный Кавказ, большую часть Украины, Ставрополье, многие станицы Кубани. Могучим валом надвигались советские войска на юг - к Черному, Азовскому и Каспийскому морям, ликвидируя отдельные очаги сопротивления деникинцев.

Вместе с войсками 8, 9, 10 и 11-й советских армий бойцы Первой Конной завершали разгром белогвардейцев на Северном Кавказе. Многие из них уже надеялись на скорое возвращение в родные края - к семьям, мечтали обнять матерей, жен и детей, взяться за плуг и поднять первую борозду освобожденной земли. Но, видно, не все версты к мирной жизни и семейному счастью были пройдены. Стране Советов грозил новый враг.

К 24 марта 1920 года Первая Конная армия с подчиненными ей в оперативном отношении 34-й стрелковой, 1-й Кавказской и 2-й имени Блинова кавалерийскими дивизиями, преследуя деникинцев, достигла казачьих станиц южнее и юго-западнее Майкопа. В Майкопе нас и застала телеграмма Реввоенсовета Кавказского фронта.

Командование фронта - М. Н. Тухачевский и Г. К. Орджоникидзе сообщало, что армии предстоят новые задачи, и главком приказал мне и Ворошилову прибыть в Москву. Нам предлагалось подготовить с собой в столицу маршрутный состав с нефтью или машинным маслом.

На сбор эшелона с нефтепродуктами потребовалось три дня. За это время подготовили для доклада главкому сведения о боевом и численном составе дивизий, о материальном и техническом обеспечении войск.

И вот наконец наш поезд тронулся в путь. Утром 29 марта прибыли в Ростов. Город встретил хлопотливой суетой. На вокзале и привокзальных улицах толкались сотни пассажиров с узлами, корзинами, сундучками. В толпе виднелось много военных. И не удивительно: в Ростове размещались штаб Кавказского фронта и штабы двух армий, в том числе и основной штаб нашей Конной.

С трудом добрались до ожидавшей нас машины. Почти на каждом шагу приходилось останавливаться - знакомые или просто знавшие нас расспрашивали о Конармии, делились радостью по случаю разгрома белых.

В основном штабе словно в разворошенном улье. Командиры и политработники в приподнятом настроении: они уже прослышали, что мы с К. Е. Ворошиловым едем в Москву и там будет решаться вопрос о переброске Первой Конармии на другой фронт.

Начальник штаба Н. К. Щелоков доложил о неотложных делах. Из его сообщений меня особенно обеспокоил приказ фронта к 30 марта овладеть городом Туапсе. Были веские причины, чтобы сомневаться в возможности его выполнить. Мы с Климентом Ефремовичем решили сразу же направиться в Реввоенсовет фронта и просить М. Н. Тухачевского об отмене приказа. К тому же следовало получить у него указания перед поездкой к главкому.

В штабе фронта первым увидели Г. К. Орджоникидзе. Встречи с Григорием Константиновичем всегда доставляли мне большое удовольствие. В этом человеке я видел партийца-ленинца, жизнь которого полностью подчинена интересам революции. Орджоникидзе был человеком необычайной сердечности и простоты. Его умные ясные глаза располагали к дружбе и доверию.

- Ну вот и освободители Майкопа! - улыбаясь, приветствовал он нас.

- Ну какие мы освободители. Вы, Григорий Константинович, преувеличиваете наши заслуги, - заметил Ворошилов. - Эту честь следует отдать черноморцам{1}.

- Нет, нет, не скромничайте. Все прекрасно понимают, что без натиска ваших частей с фронта повстанцы не смогли бы освободить город... И вообще, нужно сказать, дела наши идут блестяще, - оживился Орджоникидзе. - Народы Кавказа прониклись доверием к Советской власти. Со всех мест поступают сообщения о том, что еще до прихода войск Красной Армии горцы свергают белогвардейцев. Вы понимаете, как меня это радует?

Подошел М. Н. Тухачевский. Пожимая нам руки, спросил:

- Как дела на фронте, товарищи? Чем порадуете?

- Все складывается очень хорошо, - доложил я. - Разбитые и деморализованные части второго Кубанского корпуса и примкнувшие к нему подразделения Чеченской и Астраханской дивизий под прикрытием бронепоездов отходят в направлении станиц Хадыжинской и Кабардинской. Наши передовые войска успешно преследуют их. Но теперь мы достигли горных районов, где действия крупных масс конницы затруднены. К тому же в горах совершенно отсутствует фураж. Все это заставляет просить вас освободить Первую Конную армию от боев за Туапсе и вывести ее на отдых. В предвидении новых задач, которые нам предстоит выполнять, это крайне необходимо.

- Противник основательно потрепан, теперь его добьют наши стрелковые части, - добавил Ворошилов. - Можно использовать тридцать четвертую дивизию, а также приданные нам две кавалерийские - Кавказскую и имени Блинова.

- Но они малочисленны и тоже утомлены, - возразил командующий фронтом.

- Как малочисленны?! - не сдавался Ворошилов. - Все три пополнены добровольцами и усилены отбитым у противника оружием.

- Михаил Николаевич, а ведь товарищи, пожалуй, правы, - поддержал нас Орджоникидзе. - От Кабардинской до Туапсе вдоль железной дороги, на перевалах и в ущельях коннице действовать будет трудно. Кроме того, нельзя не учитывать, что Кубань скоро разольется и тогда Первая Конная окажется отрезанной в голодных местах.

- Все это правильно, - согласился Тухачевский. - Я представляю, Григорий Константинович, с какими трудностями встретится конница в горах. Но удар по противнику всеми силами скорее бы решил дело. Нам нужно прижать белых к морю и не позволить им ускользнуть через порты. Поэтому-то я и рассчитывал использовать Конную армию, надеясь после овладения Туапсе предоставить ей отдых.

Тухачевский взглянул на карту и на минуту задумался. Потом поднял голову:

- Ну хорошо, убедили. Учитывая, что вам предстоит переброска на другой фронт, и, вероятно, даже походным порядком, считаю возможным удовлетворить вашу просьбу. Только учтите - противника в районе Хадыжинской и Кабардинской Конармия должна уничтожить. После этого можете отвести дивизии на отдых на северный берег Кубани. А тридцать четвертую направьте к Туапсе, она перейдет в девятую армию.