Живой Дали

В 1972 году в Париже один из членов Французской академии с громким именем провел с Дали много часов за чрезвычайно содержательной беседой. Позже он спросил меня, каким образом художнику удается поддерживать столь высокий интеллектуальный уровень. Неужели он успевает читать книги в бесконечной круговерти светской жизни?

Я объяснил, что в действительности Дали только в Париже уделяет так много времени светским приемам. В своей мастерской в Кадакесе, равно как и в апартаментах отеля "Сент-Реджис" в Нью-Йорке, он придерживается четкого графика работы. Известные требования предъявляются и к Гале. Много часов подряд она сидит рядом с мужем и читает ему вслух книги и журналы, в основном на французском. Дали впитывает в себя информацию, прерывая жену лишь для того, чтобы прояснить значение того или иного слова. Благодаря этому он прекрасно разбирается в классической и мировой литературе, включая некоторых русских писателей, любимцев Галы.

Несколько раз Гала брала "выходной", и я заменял ее. Должен сказать, что в такие моменты Дали просвещал меня в области истории искусств. Так как молодые годы я провел в армии, у меня была довольно большая потребность внимать импровизированным урокам мэтра.

Чек и мат!

Ранним апрельским утром мы прибыли в Канны на борту лайнера "Франция" и отправились на встречу с издателем Скирой в "Шато Мадрид", самый знаменитый ресторан на Лазурном Берегу.

Там мы застали теплую компанию людей из мира искусства, и среди них Пикассо. Праздновался чей-то день рождения, возможно самого Пикассо; мы сидели на террасе, обедали, беседовали... Сыр, кофе, ликеры, сигары...

Когда принесли счет, Пикассо вызвался оплатить его. Он достал чековую книжку, и я с удивлением увидел, что он подписал сначала один чек, потом второй, третий, четвертый... Всего было подписано десять чеков, каждый по сто франков.

Я не понимал, что происходит, и шепотом спросил у Скиры:

- Что это он творит?

- Гениально! Гениально! - восхищенно произнес тот. - Эти чеки никогда не будут обналичены. Стоимость каждого, благодаря подписи Пикассо, теперь в три раза превышает сумму, обозначенную на них!

Другими словами, обед обошелся нам бесплатно, как, вероятно, все обеды с Пикассо, когда он платил чеками. Я пересказал эту историю Гале, и она очень смеялась по этому поводу.

На следующей неделе Дали устраивал званый обед в "Ледуайене", роскошном ресторане на Елисейских Полях. По окончанию обеда, когда принесли счет, Дали достал чековую книжку и вынул оттуда пять заранее подписанных чеков.

Через несколько недель художник позвонил мне. Он был в ярости.

- Капитан должен отправиться в "Ледуайен", - услышал я. Оказывается, Гала получила выписку со счета и обнаружила, что все пять чеков были обналичены.

Движимый любопытством я отправился в ресторан.

Директор "Ледуайена" объяснил мне, что был бы счастлив не обналичивать чеки, подписанные самим Сальвадором Дали, но на чеках стояло другое имя: Гала! Естественно, они не имели никакой ценности для коллекционеров. Поэтому директор и решился обналичить их, понадеявшись на понимание со стороны Дали.

Но Дали редко отличался пониманием.

Пикассо

Когда в 1972 году мы прибыли в Канны на борту лайнера "Франция", Дали захотел немедленно поговорить с Пикассо.

Я позвонил Пикассо, и художник сам поднял трубку. Мы побеседовали несколько минут. Он поблагодарил меня за подарок, сделанный его сыну, и рассказал о своих последних приключениях. Все это время Дали топал от нетерпения и пытался вырвать у меня трубку.

В конце концов я сказал:

- Не кладите трубку, один человек хочет вас поприветствовать.

Дали схватил телефон и выкрикнул:

- Amigo, Hola!

Пикассо ответил:

- Это садовник. Господина Пикассо сейчас нет дома!

Примечания

. Привет, дружище! (исп.).

Гитара

В Париже мы останавливались в отеле "Морис". Каждый день Дали принимал у себя в номере друзей (в основном это были молодые художники) и тех, кто притворялся ими.

В списке частых посетителей был один парижский фат. Однажды он принес гитару и в течение получаса крайне бездарно играл на ней. В конце этого "концерта", к счастью не затянувшегося, юноша попросил Дали расписаться на инструменте. Дали - он был в хорошем настроении - схватил черный фломастер и не просто расписался, а нарисовал на гитаре целую сценку, изображающую корриду.

Юноша ликовал.

- Эта гитара станет моим талисманом, - воскликнул он, разглядывая рисунок Дали. - Я сохраню ее до конца своих дней!

На следующей неделе нам позвонил какой-то торговец и попросил удостоверить подлинность рисунка по фотографии. Когда Дали спросил, зачем ему это нужно, торговец объяснил, что некий человек хочет продать ему гитару по весьма и весьма высокой цене.

- Ну, - сказал Дали, - если б я знал, что гитара пойдет на продажу, я бы постарался расписать ее получше! Пусть ваш клиент принесет мне инструмент. Я исправлю рисунок. Дали превратит гитару в шедевр!

Самое удивительное, что через несколько дней наш юноша объявился! Похоже, его нисколько не смущало, что Дали узнал о попытках продать инструмент, который он обещал унести с собой в могилу.

- Оставьте гитару, - сказал ему Дали, - а я решу, что с ней делать.

Прошло еще несколько дней, и юноша, крайне встревоженный затянувшимся молчанием, вернулся за своим инструментом.

- Знаете что, - сказал Дали, - я смогу превратить гитару в шедевр, но только после того, как вы, взяв вот эту бритву, соскребете с нее все, что на ней нарисовано. Потом мы вновь покроем ее лаком, и я изображу что-нибудь феерическое.

Юноша потел над гитарой в течение нескольких часов. Он скреб ее и скреб, скреб до тех пор, пока на ней не осталось ни следа от рисунка.

- Вот! - Он с гордостью показал Дали совершенно чистую гитару.

Дали внимательно изучил исцарапанный инструмент и вернул его парню, поздравив с удачной работой.

- А теперь вы должны нарисовать на ней другого быка, - подсказал тот.

- Вы действительно решили, что я нарисую что-нибудь? - рассмеялся Дали. - Вам еще повезло, что я не разбил вашу гитару вдребезги. Убирайтесь!

Майка

Дали всегда носил под одеждой белую майку. Вернее, когда-то она была белой, но ко времени нашего знакомства приобрела множество оттенков: невероятная мешанина следов от чая, кофе, меда, варенья и красок. К тому же Дали почти никогда ее не снимал. Она была для него чем-то вроде талисмана.

Как-то у Дали был назначен визит к доктору, и Гала протянула ему пакет.

- Я купила вам новую майку, - сказала она. - Вам следует избавиться от старой грязной тряпки, которую вы никогда не снимаете, и надеть вот эту!

Когда я вошел в спальню, Дали примерял покупку.

- Капитан, - горделиво произнес он, - вы видели мое новое нижнее белье?

Я взглянул на него:

- Нашли замену старью?

Он тут же приподнял обновку, чтобы показать, что надел ее поверх прежней майки.

Жемчужина

Один весьма состоятельный бизнесмен, наполовину англичанин, наполовину португалец, которого я знал уже многие годы, как-то спросил, мог бы Дали написать портрет его жены. Я познакомился с его женой вскоре после их свадьбы и теперь, вновь увидев ее, отметил, что она немного пополнела, хотя осталась по-прежнему привлекательной.

Дали согласился написать портрет, и жена моего знакомого приехала в Париж позировать. Она носила ожерелье из крупного жемчуга, и Дали сделал необычный задний план: что-то похожее на огромные мыльные пузыри. Так как дама была слегка полновата, я решил, что таким образом он решил отвлечь внимание от ее округлых форм.

Как и было условлено, портрет переправили в Лондон.