Неизвестный Кропоткин

А молодежь зачитывалась «Историческими письмами» профессора Артиллерийской академии полковника Петра Лаврова, арестованного в апреле 1866 года и сосланного в Вологодскую губернию. Лавров дал свою формулу прогресса: «развитие личности в физическом, умственном и нравственном отношении - воплощение в общественных формах истины и справедливости…» Он провозгласил программу «перестройки русского общества» для решения социального вопроса, как первостепенного, руководствуясь идеалом «свободного общежития, в котором исчезает всякий след государственной принудительности». Отказ от «управления человека человеком», «уважения к труду, солидарность, сознание своего и чужого личного достоинства - вот к чему призывал Петр Лавров. Он был тогда, наряду с Чернышевским, Добролюбовым, Писаревым, «властителем дум». Как, впрочем, и В. В. Берви-Флеровский, социолог и экономист, автор «Азбуки социальных наук», всю жизнь проведший в ссылках, сказавший: «Идите в народ и говорите ему всю правду до последнего слова…»

Впервые о сибирском оледенении

Кропоткин живо интересовался этими идеями, но главное для него - наука. Ведь он привез из Сибири большой экспедиционный материал, который нужно осмыслить и обобщить. Приехав в Петербург, он смог, наконец, осуществить свою давнюю мечту - поступить в университет. Посещая занятия на первом курсе физико-математического факультета Петербургского университета, он одновременно ходил на службу в Статистический комитет Министерства внутренних дел. Туда ему помог устроиться Петр Петрович Семенов, председатель этого комитета. После экспедиции в Тянь-Шань, завершившейся открытием огромной горной страны, - он стал вице-президентом (фактически главой) Императорского Русского географического общества, признанный лидер русской школы географов.

На первых порах Кропоткин еще думал о работе в области математики и опубликовал статью в «Артиллерийском журнале» на тему о графическом решении алгебраических уравнений, отредактировал перевод и составил комментарий к учебнику геометрии известного педагога Адольфа Дистервега. Но все же природа перевесила математические абстракции…

В декабре 18687 года в Петербурге открылся Первый съезд русских естествоиспытателей, имевший, несомненно, большое значение для Кропоткина. Он видел в нем выдающихся ученых России: химиков - Дмитрия Менделеева и Андрея Бекетова, биологов Илью Мечникова и Клемета Тимирязева, математика Пафнутия Чебышева, физика Бориса Якоби, мореплавателя и в те времена Президента Академии наук адмирала Федора Литке, коллег-географов Алексея Федченко, исследовавшего горы Средней Азии и климатолога Александра Воейкова. Ему довелось участвовать в обсуждении доклада Менделеева о введении метрической системы мер и выступить с сообщением о сейсмографе, испытанном в Иркутске.

В марте 1869 года, когда Кропоткин доложил о проведенных им геологических исследованиях в долине реки Лены и на приисках Витима, его избрали действительным членом общества естествоиспытателей. В этом докладе впервые были изложены доводы в пользу распространения древнего оледенения в Сибири. Сообщение это воспринято было с осторожностью, поскольку некоторые европейские авторитеты еще выступали с решительной защитой представлений о том, что по европейским равнинам валуны разнесены плавающими льдинами. Только спустя три года сделает свой доклад о древних ледниках Скандинавии Отто Торелль, который будет признан основателен теории ледникового периода в Европе.

Там, где проходил Кропоткин, - в Саянах, на Патомском нагорье, ледников не было, но воображение рисовало на месте покрытых лесом гольцов величественную, ослепительную в лучах солнца бескрайнюю снежную пустыню. На протяжении многих тысячелетий накапливался снег, не успевавший растаять за короткое холодное лето. Нижние слои под давлением вышележащей толщи уплотнялись в монолитный лед. Обладая довольно высокой пластичностью, он расползался в стороны, занимая все новые пространства. И нужно было очень большое потепление, чтобы этот лед превратился в воду и освободил пространство для распространения жизни.

Размышления о былом оледенении вызывали аналогию с таким же мертвящим «оледенением» жизни общества под властью царизма и порожденной им бюрократической системой. Еще не представляя себе, как участвовать в борьбе за «размораживание общественной жизни, Кропоткин прежде всего занялся наукой. Правда, он уже стремился к тому, чтобы повернуть ее «лицом к народу», сделать ее достижения достоянием масС. Ему понравилась на съезде естествоиспытателей речь профессора Московского университета геолога Григория Щуровского «Об общедоступности, или популяризации естественных наук», его слова о том, что пропаганда достижений науки в народных массах становится «потребностью страны».

Научный обозреватель

В 1867 году в приложении к «Московским ведомостям», в «Современной летописи» еще завершалась публикация его писем из Восточной Сибири, в «Записках Сибирского отдела РГО» был опубликован отчет «Поездка в Окинский караул»; в «Записках для чтения» - «путешествие по Лене»; в иркутской газете «Сибирский вестник» - письма с Витима, с устья Муи и Тихоно-Задонского прииска; в немецком журнале «Peterman’s Mitteilungen», издававшемся географом Августом Петерманом, - информационная статья об Олекминско-Витимской экспедиции. Краткий отчет об этой экспедиции появился в «Известиях РГО», в 1869 году. Это была работа по сибирской теме. Но параллельно с ней возникают и новые направления.

Воодушевившись идеей Щуровского, Кропоткин договорился с редакцией «Санкт-Петербургских ведомостей» о публикации в этой достаточно обстоятельной и вместе с тем популярной газете, серии статей под рубрикой «Естествознание». Обзор новейших научных идей был в те годы в значительной степени новым для газеты жанром. В начале 1868 года Кропоткин опубликовал первый такой научный обзор. Он был посвящен успехам в области применения спектрального анализа, новым данным о химическом составе и строении звезд и туманностей. Вторая статья, появившаяся 5 марта, называлась «Влияние вырубки леса на климат страны»

В ней он говорит о том, что в России недопустима стихийная, неограниченная, бездумная вырубка лесов. Ведь «близость леса» оказывает смягчающее влияние на климат: в лесу суточные колебания температуры не так велики, зимы - теплее, летняя жара умереннее, и вообще лесной климат приближается к морскому. Лес притягивает влагу, накапливает ее, задерживает таяние нега, способствует более равномерному его распределению во времени. Надо беречь леС. И его хозяйственное использование должно быть предельно осторожным.

Другие газетные статьи Кропоткина посвящены самым разным темам. Он пишет о добывании кислорода из воздуха, использовании его в фабричном производстве, об использовании диффузии газов и их поглощении металлами, об изобретении воздухоплавательных аппаратов. Первая его «ледниковая» статья появилась тоже в газете - в «Кронштадтском вестнике». В ней рассматривалось происхождение валунов на посещенном им эстонском острове Большой ТюттерС. Расширенный вариант статьи напечатан в Известиях ИРГО.

К концу 1869 года у молодого (ему 27 лет) ученого и журналиста составился солидный список публикаций - около 80 наименований. Причем три его статьи уже были напечатаны в Европе: в Германии, Италии и Англии. Все реже Кропоткин ходит на лекции в университет и, наконец, оставляет, его совсем, а затем уходит и со службы в Статистическом комитете. Постепенно он занимает подобающее ему место в сообществе русских географов.

В Императорском географическом

В конце 1844 года на обеде, который дал в честь возвратившегося из Сибири А. Ф. Миддендорфа писатель и этнограф, составитель «Толкового словаря живого великорусского языка» Владимир Иванович Даль, собрались знатоки России - исследователи природы, языка, народных обычаев. Тогда в доме В. И. Даля родилась идея создания в России географического общества. Конечно, без августейшей поддержки в этом деле было не обойтись, посему покровителем общества просили стать великого князя Константина Николаевича, брата будущего царя Александра II, считавшегося лидером либеральной партии при дворе.