История Фридриха Великого.

   -- Разве Мария-Терезия почитает меня нищим? Чтобы я отступился от Силезии за деньги, тогда как приобрел ее жизнью и кровью моих воинов? Если бы я был способен на такое низкое, презренное дело, мои предки вышли бы из гробниц и грозно потребовали отчета: Нет, сказали бы они, в тебе нет капли нашей крови! Ты должен драться за права, которые мы тебе доставили, а ты продаешь их за деньги! Ты пятнаешь честь, которую мы завещали тебе, как самое драгоценное наше наследие. Ты недостоин царского сана, недостоин престола, ты -- презренный торгаш, которому барыши дороже славы! Нет, господин посол, скорее я готов похоронить себя и все мое войско под развалинами Силезии, чем перенести такое унижение.

   С этими словами, не ожидая возражений лорда Робинсона, он взял шляпу и вышел из палатки, оставив велеречивого британца в совершенном недоумении. Посланник возвратился в Вену со своим донесением. {137}

   Через несколько недель он опять явился в лагере Фридриха и привез с собой карту Силезии. На ней были обозначены чернилами четыре княжества в Нижней Силезии, которые венский кабинет решил уступить Фридриху.

   На это король отвечал коротко и ясно: "Это годилось бы прежде, теперь не годится!"

   Между тем положение Марии-Терезии становилось с каждым днем затруднительнее. На английского короля нельзя было более надеяться. Польский король требовал себе Моравию и, в случае отказа, грозил взять ее силой. Курфюрст баварский 3-го сентября взял Линц и принял там присягу жителей как будущий эрцгерцог австрийский, потребовал контрибуцию с целой области и так быстро двинулся к Вене, что Мария-Терезия вынуждена была со всем двором удалиться в Пресбург, взяв с собой государственный архив и все свои драгоценности.

   В таких критических обстоятельствах, стесненная со всех сторон, она, наконец, решилась послушаться английского министра, лорда Гиндфорта, который советовал ей прибегнуть к старинной политической уловке: перессорить всех ее неприятелей между собой. Для этого надо было кончить дело с главным и опаснейшим врагом, королем прусским, и согласиться на все его требования. Лорд Гиндфорт отправился к Фридриху. Переговоры начались 8-го октября в Клейн-Шеллендорфе: туда же был приглашен Фридрихом и фельдмаршал Нейперг. Решили: до заключения формального мира сделать перемирие, которое с обеих сторон держать втайне; {138} австрийцы должны были сдать крепость Нейсе и, таким образом, оставить за прусским королем всю Нижнюю Силезию; на зимние квартиры Фридриху дозволялось проникнуть с войском даже в Верхнюю Силезию, с тем однако, чтобы он не брал с жителей никакой контрибуции. А чтобы лучше скрыть этот договор от прочих союзников, было положено продолжать малую войну.

   Тотчас по окончании переговоров Фридрих осадил и взял Нейсе. Австрийцы ретировались из Силезии, прусские войска заняли графство Глацкое и, таким образом, придвинулись к баварскому войску, которое находилось в Богемии, где курфюрст баварский принял титул богемского короля и потом отправился в Мангейм ждать, пока его выберут в австрийские императоры.

   Австрийский двор, цель которого была, как мы видели, перессорить союзников, поторопился распустить слух о Клейн-Шеллендорфском трактате.

   Такое вероломство возмутило Фридриха, и он почел себя вправе также нарушить свои условия. Вследствие того он отправился в Бреславль и 7-го ноября назначил день присяги и торжественного восшествия на престол.

   К этому дню в Бреславль собралось 4.000 депутатов от всех городов и ведомств Силезии. При колокольном звоне и радостных криках народа Фридрих в золоченой карете, запряженной восемью парами лошадей, подъехал к ратуше, перед которой стояла в строю вся его гвардия, и где все государственные чины были собраны и ожидали его прибытия. Он вошел в тронный зал. Там наскоро был для него приготовлен трон из старого императорского кресла. У вышитого на нем двуглавого орла была снята одна голова, а на грудь его был помещен вензель Фридриха -- таким образом герб австрийский сделался прусским.

   В течение полутораста лет, со времен императора Матфея, Силезия не видела подобного торжества: можно себе представить, какое сильное впечатление оно должно было произвести в народе.

   Фридрих взошел на ступени трона в своем обыкновенном воинском мундире, без всех королевских регалий. Фельдмаршал Шверин забыл принести государственный меч, который должен был держать по правую руку короля.

   Фридрих вынул из ножен свою шпагу, ту самую, которой была завоевана Силезия, и подал ее фельдмаршалу. {139}

   Министр Подевильс произнес краткую, но сильную речь, приличную случаю. В ней он от имени короля обещал силезцам сохранение всех их прав, защиту и помощь. Потом он громко прочел присягу, все присутствующие повторили ее за ним и, наконец, каждый, поодиночке, подходил к трону, клал руку на Евангелие и целовал государственный меч, в знак преданности и повиновения. Громкое "да здравствует король Фридрих, наш герцог и повелитель!" заключило церемонию. Король снял шляпу в знак благодарности и удалился. Затем был дан народу праздник, а вечером на всех окнах и на улицах заблистали щиты и транспаранты с различными радостными надписями и эмблемами.

   За этим днем последовал ряд праздников, на которых Фридрих сумел привязать к себе все сословия своей любезностью и добротой.

   Но более всего восхитил и расположил к нему силезцев его великодушный поступок. По обыкновению, города представили ему как новому герцогу хлеб-соль, состоящую из бочки золота. Так велось с давних времен. Фридрих отказался от этого подарка.

   "Эта страна, -- говорил он, -- слишком пострадала от войны, чтобы я мог принять от нее такую жертву. Напротив, я сам помогу народу в его нуждах, чтобы он не имел причины роптать на перемену правительства".

   Манифестом он простил крестьянам податные долги, приказал им выдать хлеб на посев и раздать беднейшим семействам необходимые суммы на поправку и обзаведение. Дворянам он дал новые {140} звания и чины. Католическому духовенству была дарована полная свобода строить латинские церкви и отправлять богослужение по римскому обряду.

   Облагодетельствовав таким образом завоеванную страну. Фридрих 12 ноября возвратился в Берлин.

{141}

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Поход 1742 года

   Очень счастливо действовала баварская армия осенью 1741 года. Мы видели, что Карл-Альбрехт дошел почти до Вены. Действуя скоро и решительно, он без всякой потери мог бы достигнуть своей цели и воссесть на престоле Австрии в самой ее столице. Впоследствии, имея империю и все ее средства в руках, он мог бы поддержать свое право и, удовлетворив союзников уступкой нескольких областей, прочно утвердиться на императорском престоле.

   Но совет, данный Марии-Терезии хитрым англичанином, возымел уже свое действие. Слухи о Клейн-Шеллендорфском трактате возбудили в союзниках взаимную зависть, подозрение и недоверчивость.

   Увлекаясь этими чувствами, и курфюрст баварский вдруг переменил план свой и, вместо того, чтобы овладеть столицей империи, оставил Австрию и направил свои войска на Богемию, опасаясь, чтобы Август III не опередил его и не приобрел этой страны в свою пользу.

   Быстро подступил он к Праге, после двенадцатидневной осады взял город, провозгласил себя королем богемским и принял прися-{142}гу новых своих подданных. Оттуда он отправился в Мангейм, чтобы достигнуть главной своей цели, короны императора, владеть которой он страстно мечтал.