Чарли Чаплин

Дома у них создан своеобразный семейный уют. Они поочередно выполняют немудреные хозяйственные обязанности. Комичность сцены, когда Чарли нежится в постели, а малыш жарит лепешки, усиливается смысловой параллелью с предшествующей. Перед тем как отпустить мальчика гулять, его приемный отец проверяет чистоту его рук и головы, вытирает ему шею тряпкой такими движениями, какими чистильщик обуви наводит блеск бархоткой.

На экране возникают роскошные апартаменты знаменитой актрисы, контрастирующие с убогой мансардой Чарли. Некогда безвестная и нищая молодая женщина — мать малыша — добилась славы, богатства, всеобщего поклонения. Она едет на бал, где встречается со своим бывшим возлюбленным, ставшим крупным художником. В его сердце вновь вспыхивает любовь, но он тщетно пытается вымолить прощение. В этой сцене Чаплин снова прибегает к аллегории: на экране неожиданно появляется изображение книги, на которой большими буквами написано слово «Прошлое». Невидимая рука перелистывает книгу и открывает страницу с надписью «Раскаяние».

Показательно, что подобные приемы Чаплин-сценарист и режиссер использует лишь в драматических сценах, причем в тех, в которых не участвует Чарли. Они, по-видимому, были навеяны влиянием Гриффита — можно вспомнить, например, его «колыбель человечества», которую раскачивала актриса Лилиан Гиш в «Нетерпимости» при переходах от одного исторического эпизода к другому. Их применение обусловливалось еще неуверенностью художника в новой для него области, законодательницей в которой оставалась в те времена гриффитовская школа драмы. К чести Чаплина надо отметить, что в будущем он станет тщательно избегать всяческих подражаний и, в частности, раз и навсегда откажется от условной аллегории. Как в своих лучших комедиях он сумел полностью преодолеть штампы Мака Сеннета, так в первой же своей «чистой» драме, «Парижанка», он избавится от всяких следов влияния Гриффита, встанет на путь самостоятельных художественных поисков и решений, на путь новаторства. Что касается «Малыша», то подражательные приемы, несмотря на свою немногочисленность, все же вносили в него элемент досадной разностильности. Чужеродность их произведению подчеркивается дальнейшим, типично чаплиновским развитием действия.

Малыш

Характерна в этом отношении сцена драки малыша с каким-то завистливым мальчишкой, который отнял у него игрушку. Хотя малыш чуть ли не вдвое ниже зачинщика, он все же одерживает победу. В толпе, окружившей дерущихся, находится и Чарли, который бурно переживает перипетии боя. Неожиданно к нему подходит рослый детина, старший брат побитого мальчишки, и говорит, что мальчуганы должны сразиться еще раз. Если малыш снова победит, то силач отколотит за это Чарли. Малыш вновь берет верх в драке, и разъяренный детина кидается на Чарли. Тот ловко увертывается, и страшный кулак обрушивается на каменную стену. Стена разваливается. (Этот эпизод, как и последующий, напоминает о не менее гиперболизированной демонстрации силы такого же Голиафа в «Тихой улице».) Силач продолжает преследовать Чарли, но снова промахивается и попадает в фонарный столб, который гнется, как картонный. Дерущихся пытаются помирить, но теперь уже Чарли рвется в бой и лупит врага кирпичом по голове. Как и многие другие сцены фильма, драка мальчиков и драка взрослых построены на комическом параллелизме.

Не менее показательна сцена борьбы Чарли с агентом общества покровительства беспризорным детям, который хочет забрать малыша в приют. Чарли, не желающий примириться с такой вопиющей несправедливостью, мчится наперерез автомобилю прямо по крышам, прыгает в него сверху и выкидывает врага. Автомобиль останавливается у здания приюта. Шофер оборачивается и видит Чарли, радостно обнимающего и целующего малыша. Их взгляды встречаются. Зрители ждут, что герой, как всегда, поспешит сейчас убежать вместе с мальчиком. Но из затемнения показывается улепетывающий со всех ног шофер, а Чарли улюлюкает ему вслед. Этот эпизод раскрывает новые черты, приобретенные Чарли. В то же время он вызывает смех благодаря созданному эффекту неожиданности.

В конце концов малыш попадает к своей матери, которая долгое время вела усиленные поиски сына. Чарли, у которого хозяин ночлежного дома выкрал мальчугана, тщетно ищет его по всему городу. Убитый горем и измученный, он возвращается домой, где засыпает прямо на пороге. Ему снится рай. Те же городские трущобы, те же полицейские, тот же страшный силач… Только поверх обычного платья на всех надеты белые хитоны с крыльями сзади — они ведь полагаются ангелам. В раю, как и в жизни, полицейские преследует несчастного Чарли. Но тот уже не проскальзывает между его ног, а взлетает вверх, и полицейский сам оказывается между ногами Чарли. В этой сатирической сцене Чаплин приемом повторности и параллелизма действия достигает уже не только комического, но и драматического эффекта. Как чудовищна действительность, лишающая героя способности даже мечтать! Все помыслы его ограничены желанием восторжествовать над своим извечным врагом, заставить его хоть раз поменяться местами с маленьким человеком…

Сновидения Чарли прерывает тот же полицейский. Он ведет его в дом артистки, где Чарли встречается с малышом и «наконец находит свое счастье», как гласит заключительный титр.

Финал картины откровенно мелодраматичен. Тем не менее нельзя недооценивать огромное значение фильма. Оно состоит хотя бы уже в том, что в своей первой большой повести о пасынках буржуазного общества Чаплин утверждает необходимость их борьбы за свое счастье. Его герой здесь мужественно сражается с многочисленными врагами за своего малыша, за справедливость в человеческих отношениях. Чарли еще не приобрел социальной активности, но от встреч с жизнью и от борьбы за свое счастье он не уклоняется. И Чаплин правдиво показывает жестокие последствия столкновений героя с действительностью, что сохраняет драматический подтекст и в комедийной ткани произведения, придавая ему известное стилевое единство.

Пожалуй, ни один другой чаплиновский фильм нельзя назвать более автобиографичным, чем «Малыш». В короткометражных комедиях также встречалось много персонажей и событий, соотносимых с биографией художника, с его детскими и юношескими годами. Например, трущобы из «Тихой улицы» или «Собачьей жизни» и их обитатели почти с фотографической точностью воспроизводили обстановку лондонского Ист-энда. Однако в «Малыше» неизмеримо больше непосредственно пережитого и выстраданного. Самый образ ребенка, в старой фуфайке, мешковатых штанишках на подтяжках и огромной кепке со сломанным козырьком, воссоздает нам облик маленького кокни Чарли, питавшегося отбросами рынка и спавшего на скамейке в парке. В фильме роль малыша исполнял пятилетний Джекки Куган, ставший после этого одной из популярнейших мировых кинознаменитостей. Куган во всем подражает взрослому Чарли — копирует его жесты и манеры, повторяет его трюки, — что в еще большей мере создает впечатление слитности, внутреннего единства двух образов: он как бы сам Чарли в миниатюре.

Обстановка, быт, общая атмосфера мансарды доходного дома или убогой ночлежки воскрешают другие картины и образы из того же далекого детства: мансарду в Лэмбете, где жило семейство Чаплин, и ночлежный дом на Честер-стрит, который не раз предоставлял Чарли и его брату Сиднею жесткую, грязную кровать в дни их бродяжничества, когда мать находилась в больнице. В сцене, где у Чарли отнимают малыша, чтобы отправить в детский приют, автор воспроизвел еще один эпизод из собственного детства: отправку малолетних братьев Чаплин в страшный Хэнуэллский приют, напоминавший тюрьму для малолетних преступников. Не случайно в этой сцене расставания артист достиг особенно высокого драматического напряжения.

Доминирующее лирико-драматическое начало делает «Малыша» важной вехой в развитии чаплиновского искусства. Тем более что оно сочеталось в нем с глубоким оптимизмом. Этот оптимизм создается прежде всего жизнелюбием, дееспособностью и энергией главного героя.