Союзная интервенция в Сибири 1918-1919 гг. Записки начальника английского экспедиционного отряда.

Мы остановились на станции Зима-месте моего острого столкновения с вооруженными стачечниками несколько месяцев тому назад. Митинг в мастерских прошел с большим успехом. Интересно отметить, что, хотя во время моей предыдущей встречи с этими рабочими, мне пришлось принять позу военного

диктатора, рабочие не высказали никакого неудовольствия и строго выполнили соглашение, которое я провел с помощью штыка. Они были рады, что и я со своей стороны выполнил обещание, не забыв/их интересы, как только представился удобный случай.

Нижнеудинск не входил в мое расписание, но ко мне была обращена специальная просьба поговорить с тамошними рабочими; поэтому мы сделали необходимые распоряжения и посетили этот пункт в воскресенье, 8-го марта. Это был, кажется, самый крупный митинг из всех бывших до него. Начальство соорудило специальную платформу в огромной машинной мастерской и само приняло живейшее участие во всем происходившем. Было очень утомительно, но если в результате все же брошены семена порядка и прогресса, то усилия стоили того.

Вагон наш был прицеплен к медленно двигавшемуся поезду, шедшему на запад, и потому мы прибыли в Канск только вечером 10-го.

Канск самый крайний восточный пункт арены, на которой разыгралось восстание. Некоторые интересные факты относи.-тельно него мы узнали от железнодорожных служащих. Бунт вспыхнул неожиданно 2б?го декабря, в то же самое время, когда начались беспорядки в Омске и Куломзине, й сразу же был направлен к овладению железнодорожным путем. Военная охрана в Канске состояла из одного офицера и пятидесяти солдат. Офицер расставил своих часовых в различных местах на некотором расстоянии друг от друга, а солдаты, составлявшие его личную охрану, проснувшись, нашли, что их помещение и оружие находятся в руках полудюжины вооруженных лиц. Мародеры закричали: «Ваш-офицер убит!» и приказали им спокойно лежать, пока они не заберут ружей. Покончив с этим, они двинулись к помещению офицера, который, найдя своих солдат уже обезоруженными, бросился удирать от них без единого выстрела. Весь отряд большевиков был силою в пятнадцать человек, и эти пятнадцать человек держали в своем повиновении станцию и город с населением свыше пяти тысяч в продолжение двадцати пяти часов. К этому времени подошел эскадрон казаков, и большевики отступили. Отойдя не далее 60 верст, они окопались, защищенные от мести Колчака глубокими снегами сибир

ской зимы, которая делает невозможными все операции за линией железнодорожной колеи.

Здесь состоялся блестящий рабочий митинг р огромной мастерской, замечательный своим спокойным энтузиазмом и очевидной надекдой на лучшие времена. Совершенно ясно, что русский рабочий утомлен революцией. Цм обещали Эльдорадо, а создали ад. Они просто хотят найти путь, чтобы избавиться от этого ночного кошмара. Они голосовали резолюцию благодарности мне и английским рабочим, от лица которых я говорил.

12-го мы двинулись в Красноярску и нашли необходимым приготовить пулеметы и госпитальные принадлежности. Простояв с оружием всю ночь, мы прибыли 13-го на станцию Клюквенную, где помещалась русская главная квартира; тут мы узнали, что правительственные войска отогнали неприятеля от полотна дороги и что остаток пути до Красноярска может считаться безопасным. Туда мы прибыли в среду, 13-го, в 9 ч. 15 м. вечера.

Красноярск-большое железнодорожное депо со строительной и ремонтной мастерской, насчитывающей до 3 тысяч рабочих. Здесь оказалось необходимым устроить два митинга. В первом случае была очень спокойная интересующаяся толпа, которая слушала мое обращение к ней, как будто понимала его значение и смысл. Галантный русский полковник перевел первую часть ее, госпожа Франк-вторую. Впечатление, созданное этой бравой женщиной, лично командовавшей ротой перед тем как Керенский разрушил армию, было действительно велико. Нельзя было сомневаться в эффекте ее слов, когда эти пропитанные маслом рабочие подняли свои папахи, приветствуя телеграмму от английских трэд-юнионов, которую она им сообщила.

Этот тород-центр международных интриг. Тут расположены: итальянский батальон силою в 1500 чел., чешский 12-й полк и британский Миддльсекский отряд. Для поддержания своего* престижа Франция вооружала латышских повстанцев по мере того, как генерал Афанасьев мог разбивать и разоружать их. Итальянские солдаты были на плохом счету и у жителей и у местных русских гражданских и военных властей. Грабежи и нападения стали почти ежедневными происшествиями, пока, наконец, власти официально не пожаловались главной квартире Союзников, прося или подчинить итальянцев соответ

ствующей дисциплине или увезти из страны. Главная жалоба русских властей основывалась на открытой враждебности союзных офицеров, руководимых самым старшим из них, по отношению ко всякому русскому.

Так легко сделаться другом русского народа, и подобная поза его так называемых помощников была очень печальна. Когда я высадился во Владивостоке, я не раз говорил в приказах, что мы, англичане, пришли, как друзья, помочь России встать на ноги, и всегда старался держать это в моем сознании. Я часто удивлялся, что за инструкции были даны моим союзным коллегам!

На следующий день мы прибыли в Боготол, где, получив инструкции от консула Пикокка, я произвел расследование о заключении в тюрьму некоего австралийского подданного, по имени Савинова. Власти предоставили dossier его дёла, которое доказывало, что он является предводителем большевиков, помощником командира вооруженного отряда, который питался перебить местные власти. Его казнили вскоре после этого вместе с Титовым, его начальником, который был членом Центрального Комитета Балтийского флота, и по приказу которого было убито около ста морских офицеров старого режима.

Митинг прошел с обычным подъемом и интересом и начальник работ был доволен надеждой, которую мы вселили в него и в его рабочих.

Следующий митинг был на ст. Тайга, и это было действительно крупным событием. В главной мастерской была построена специальная платформа, вокруг которой шумело до двух тысяч рабочих. Народ смотрел на митинг, как на возрождение русской жизни. Здесь в продолжение уже двух лет не было ни одного митинга, исключая подпольных собраний заговорщиков. Я призывал людей отложить в сторону анархию и заняться восстановлением порядка в новом русском государстве, ,в котором им гарантировано тег^ерь место. Перевод г-жи Франк произ-, вел глубокое впечатление на этих утомленных трудом мужчин и женщин. Было ясно, что народ утомлен, ужасами революции и желает мира и покоя.

Здесь я виделся с генералом Ноксом, возвращавшимся в Омск, и он сообщал мне о целом ряде важных обстоятельств.

23?го утром мы прибыли в Ново-Николаевск и приступили к приготовлениям для митинга, который должен был состояться в тот же день. Как обычно, я посетил разных командующих й имел долгий разговор с генералом Зайченко, от которого я собрал много сведений относительно положения в этом важном округе. Генерал Зайченко рассказал нам несколько забавных историй относительно попытки французского штаба создать мощный противовес большевизму из германских и,австрийских военнопленных. В Ново-Николаевске союзный командующий генерал Жанен выпустил из концентрационных лагерей несколько сот австрийских и немецких поляков и сформировал их в полки. Спеша скорее укомплектовать эти части, он забыл заглянуть в прошлое офицеров, избранных для их командования. Настолько беззаботны оказались французы, что русские власти, проснувшись в один прекрасный День, нашли, что один из самых опасных военнопленных, хорошо известный германский шпион, офицер фон-Будберг, стоит во главе командования указанными союзными войсками. Фон-Будберг, как хороший патриот, постарался подобрать вокруг себя подчиненных из того же сорта людей, что и сам он.

Несколько позже французскому штабу стало известно, что представляет из себя его детище, и он стал просить уфус-ских властей помощи и совета для разоружения своего нового германского легиона. Неожиданное появление нескольких польских частей, при содействии некоторых новых русских отрядов, бывших наготове оказать немедленную помощь, если окажется необходимость, окончило карьеру этих французских prot?g?s, которые были разоружены и отправлены обратно в свои лагеря.