Зимние действия пехотного полка в Августовских лесах. 1915 год

Походное охранение обычного порядка достаточно высылать только по дороге в сторону противника, боковое же охранение возможно только на лыжах и высылается в том случае, когда есть вероятность, что и противник пользуется лыжами. В 1915 г. ни в русской, ни в германской армии лыжи не применялись. Точно так же в подобном случае и сторожевое охранение можно выставлять лишь на дорогах, связывая заставы лыжниками.

К обозам необходимо придавать рабочие команды, а за отсутствием их строевые части для вытаскивания повозок из снежных заносов. Можно думать, что две роты ополченцев, посланные штабом 27-й дивизии расчищать дороги у м. Виштынец, принесли бы больше пользы, если бы их сразу придали полковым и дивизионным обозам, которые без рабочей силы вынуждены были бросить по дороге много повозок.

Связь телеграфная и телефонная в снежные метели становится ненадежной, лучше работает радиосвязь, чаще приходится пользоваться конными посыльными и летучей почтой.

Боевые действия зимой встречают большие затруднения, особенно в наступательном бою. На гладком снежном поле наступающим стрелкам нельзя найти укрытия, какое летом дают самые незначительные неровности. Летом много помогает и защитная одежда войск, одеть же зимой в белые халаты целые дивизии и корпуса едва ли выполнимо. Перебежки наступающего по снегу не могут быть так стремительны, как летом по полю, и наступающий больше времени находится под огнем обороняющегося. К выгодам для наступающего надо отнести отсутствие зимой препятствий в виде рек, озер и болот. 4-й батальон 108-го полка свободно перешел озеро в бою 16(3) февраля у д. Махарце. Летом это озеро надежно прикрыло бы левый фланг немцев.

В отношении укрытия обороняющийся находится зимой в лучшем положении, чем наступающий. Окопы обороны хорошо маскируются снегом; можно использовать как препятствие обледенение скатов, как это сделали немцы в Ласдененских лесах. Невыгоды зимней обстановки возникают для обороняющегося, когда ему приходится отступать под огнем, как это случилось с немцами в том же бою у д. Махарце.

Боевые действия в лесах разыгрываются обычно на полянах, и бой происходит на сокращенных расстояниях. Обороняющийся не может использовать всю дальность артиллерийского и пулеметного огня. Для энергичного наступающего это дает немалое преимущество. Подход к полю сражения и сближение производятся скрытно от противника и значительно быстрее. Обороняющийся может использовать с некоторым успехом лишь свою тяжелую артиллерию, а иногда и легкую, для обстрела по карте дорог, что заставит наступающего раньше рассредоточиться и идти целиною леса, но потери при этом, конечно, будут случайные и значительно меньше, чем на открытой местности.

В боевой порядок наступающий развертывается на опушке поляны, часто на расстоянии действительного ружейного огня, и получает возможность сразу и внезапно для противника развить полную силу своего огня и скоро достичь превосходства над обороняющимся.

Первые эшелоны боевого порядка в лесу, благодаря укрытию, которое он доставляет, получают большую насыщенность живой силой и огневыми средствами, и бой решается в более короткое время, чем на открытой местности.

Расположение обороняющегося близ опушки леса, впереди или позади нее, дает ему выгоды маскировки и укрытия своих вторых эшелонов и резервов и не позволяет наступающему определить силу обороны. Ближние охваты и удары во фланг сильно облегчаются как наступающему, так и обороняющемуся. Эта выгодная сторона леса не была использована 1-м батальоном 108-го полка в бою у д. Махарце вследствие отсутствия энергичного командира батальона. Немцы тоже мало использовали эти возможности, охватив, повидимому, только небольшой частью левый фланг русских.

Выход из боя в лесу или при наличии его в своем тылу значительно легче, чем на открытой местности. Лес, подобно темноте, полностью укрывает отходящие войска и дает возможность скоро стянуться в походную колонну, как это удалось 108-му полку в бою 12 февраля (30 января) близ опушки Роминтенской пущи. Лес также укрыл немцев при отступлении остатков 138-го германского полка от д. Махарце, иначе их постигла бы та же участь, что и защитников д. Серский Ляс, большей частью погибших под огнем русских пулеметов.

Лес в бою обнаруживает большую притягательную силу для войск как укрытие от взоров и выстрелов противника и часто этим оказывает вредное влияние на действия войск. Так случилось с Кенигсбергской ландверной дивизией при первом ее столкновении с 108-м полком у д. Каршау 1-2 сентября (19-20 августа) 1914 г. Немцы развернулись на опушке большого леса и, встреченные огнем русской артиллерии, все время в него возвращались, вместо того чтобы собраться с духом, сразу отбежать от него на большое расстояние и продолжать наступление. Роминтенская пуща, находясь на фланге позиции, также привлекала к себе батальоны 105-го и 106-го полков при выходе из боя 12 февраля (30 января). Вместо отхода по открытому месту, но под огнем артиллерии, русские бросились в лес, где большая часть их и застряла.

Лес стесняет действия артиллерии. Дивизионной артиллерии часто придется ставить пушечные батареи на открытые позиции на близком расстоянии от противника. Гаубицы могут использовать для своего расположения поляны в расстоянии 2-3 км от той, где разыгрывается бой, и вести огонь по наблюдениям с линии развертывания пехоты.

Широкое применение найдут в лесном бою орудия полковой и батальонной артиллерии, так как главный их враг - дивизионная артиллерия - будет иметь ограниченное применение. Особенно важно наличие отдельных орудий при частях походного охранения, при преследовании, чтобы не позволять мелким частям противника задерживать движение на попутных полянах. В русской армия иногда применялись в лесах горные пушки, как это имело место в боях 1916 г., когда 108-й полк действовал в южной части Полесья. В редких случаях, как это было 19 февраля при атаке немецкой сторожевой роты, в роли батальонной артиллерии удачно выступали 76-мм пушки, но по своей тяжести они для этого были мало пригодны. Последний бой 20-го корпуса 21(8) февраля дает материал для выяснения условий выхода из окружения. Выбор направления для прорыва в слабое звено окружающего противника был сделан командиром корпуса правильно. Удар на д. Жабицке, Курьянки приходился в промежуток между сильно растянувшейся 31-й германской дивизией и подходившей по Августовскому шоссе 2-й дивизией. Но план прорыва составлен в предположении, что войскам предстоит только двигаться походным порядком. Никак нельзя было рассчитывать, однако, провести целый корпус в течение ночи к фортам крепости Гродно, хотя расстояние не превышало 25 км. Надо было считаться с тем, что главным силам придется пробиваться при свете дня. При этом со стороны противника надо было предвидеть не только выставление заслона на пути прорыва, но и решительное наступление с флангов. Обстановка ясно указывала, что наступления надо ждать с востока от дд. Барт-ники и Копчаны, где немцы держались с 18 февраля, и с запада от м. Липск, откуда 20 февраля была слышна артиллерийская стрельба.

Двигаться походным порядком можно было не далее южного выхода из д. Жабицке. Здесь корпус должен был перестроиться в боевой порядок для прорыва: главный удар, лучшие и крепкие части, направить на д. Курьянки и далее по шоссе на г. Гродно; для прикрытия флангов выдвинуть два наступательных заслона - на д. Копчаны и м. Липск. Расстояние между этими пунктами, около 9 км, могло обеспечить войска главного удара от непосредственного огневого воздействия с флангов. Прикрытие с тыла попрежнему оставалось на обязанности арьергарда, который должен был следовать на ф. Млынок и д. Жабицке. Можно думать, что в этом случае на выручку 20-гo корпуса поспешили бы ближайшие части 10-й армии 15-й корпус мог выйти из крепости Гродно навстречу главным силам и 26-й корпус ударом на м. Липск сковать находящегося там противника. Общими усилиями, без сомнения, удалось бы вырвать 20-й корпус из немецкого окружения.