Я здесь, чтобы забрать вас с собой в Нирвану

юмора и регистрировались в отелях под именами мистера и миссис Саймон

Ритчи (настоящее имя Сида Вишэса).

Как выяснилось чуть позже, Gold Mountain наняла двух профессиональных

<наблюдателей>, чтобы приглядывать за Куртом и Кортни. Курт обнаружил

слежку в Париже, когда выходил, чтобы купить еды, и увидел, что дверь в

соседнюю комнату открыта и сидящий там человек внимательно наблюдает за

ним. Возмущенные Курт и Кортни собрали свои вещи и тайком переехали в

другой отель, не давая никому о себе знать до следующего дня и тем самым

произведя изрядный переполох.

В Испании Кортни испытала что-то вроде легких схваток и испугалась, что

может родить преждевременно. Это случилось как раз перед концертом,

поэтому во время выступления Курт был просто вне себя от волнения. После

концерта он бегом направился в больницу, куда увезли Кортни. По его

отзывам, это была самая грязная и омерзительная больница из всех, что он

когда-либо видел. Выяснилось, что серьезных проблем нет, однако врачи

рекомендовали Кортни на всякий случай вернуться домой.

<Мы вынуждены были купить два места в первом классе, чтобы Кортни могла

лечь, - вспоминал Курт. - Эта долбанутая пресса, конечно, сообщила о том,

что мы приобрели целых два ряда>.

Когда Курт и Кортни вернулись домой, там их ожидало несчастье. Дело в

том, что, боясь ограбления, Курт спрятал свою лучшую гитару, а также

некоторые записи и записные книжки со стихами и набросками песен в ванну.

Однако, пока они отсутствовали, ванну затопило сточными водами, и все

погибло.

Вскоре они нашли новую квартиру с двумя спальнями неподалеку от

Голливудских Холмов, где Курт просто начал писать все сначала.

Глава 5

ВОЙНА С ПРЕССОЙ

<...у всех рок-звезд одни и те же проблемы. Мы

постоянно сталкиваемся с ними. Это вина фэнов

и средств массовой информации>.

Курт Кобейн

Когда Курт проходил очередной курс детоксикации, а Кортни ждала

ребенка, о ней появилась скандальная публикация в журнале <Vanity Fair>.

Когда Кортни летом 1992 года давала интервью журналистке Линн Хиршберг, ей

и в голову не могло придти, что из этого получится. Она рассчитывала, что

это будет в целом хвалебная статья о ней и ее музыке, упустив из виду, что

ее положение супруги рок-звезды побуждает журналистов скорее к поиску

сенсаций в ее жизни, чем к рассказу о ее творчестве. Возможно, одной из

причин ее неосторожных высказываний явилось то, что в момент интервью она

находилась под воздействием наркотиков и не заметила, куда клонит своими

вопросами журналистка.

В статье, появившейся в августе 1992 года, утверждалось, что Кортни

продолжала употреблять героин уже после того, как узнала о своей

беременности. Кортни, естественно, сразу заявила, что журналистка

извратила ее слова, однако та настаивала, что располагает записями.

Если успех Nevermind был во многом обязан тому, что диск появился в

нужное время в нужном месте, то статья в <Vanity Fair> как раз наооборот

застигла чету Кобейнов в неподходящее время в неподходящем месте. В

условиях продолжавшейся в национальном масштабе истерии по поводу

наркотиков и инспирированного республиканцами <крестового похода> в защиту

<семейных ценностей> эта статья также хорошо играла на внезапно

пробудившемся чувстве вины американцев по отношению к своим детям. В это

время средства массовой информации оказались заполнены историями о

жестоком обращении с детьми, и, конечно, рассказ о матери, употреблявшей

героин во время беременности, бил в самую точку.

Появление статьи повергло Кортни в шок. Она была на грани сумасшествия

и сочла за благо лечь в ту же больницу, где лежал Курт, тем более, что до

рождения ребенка оставалось всего две недели.

Между тем, детоксикация Курта происходила крайне мучительно и долго,

потому что врачи вынуждены были давать ему морфий, чтобы унять боли в

животе. Ему делали рентген, гастроскопию и множество других исследований.

Он не мог есть, поэтому питание ему вводили внутривенно, через капельницу.

Он был очень слаб.

Сначала Курт не осознал все возможные последствия публикации в <Vanity

Fair>. Однако постепенно ему стало ясно, как это может отразиться на их с

Кортни репутации. В его воспаленном воображении возникла мысль убить Линн

Хиршберг. Поскольку он был слишком слаб, чтобы осуществить это самому, он

решил нанять киллера. Немного успокоившись, Курт передумал и решил

прибегнуть к помощи Дэвида Геффена, одного из руководителей компании

Geffen Records, чтобы как-нибудь наказать журналистку, пригрозив в случае

чего уйти из группы. Впрочем, ни один из этих планов так и не был

осуществлен.

Утром 18 августа 1992 года у Кортни начались роды. Почувствовав

схватки, она вытащила из руки капельницу, встала и направилась через всю

больницу прямо к палате Курта. Войдя туда, она закричала: <Немедленно

вставай, черт тебя возьми, и иди ко мне! Ты не бросишь меня делать все это

в одиночку!>. Потом она направилась к себе в палату, обнаружив там

настоящий переполох. Курт все еще находился под воздействием снотворных

препаратов, однако нашел в себе силы придти в родовое отделение позднее.

Фрэнсис Вин Кобейн родилась в 7.48 утра совершенно Здоровой, несмотря

на все опасения. Курт так и не увидел рождения дочери. <Я рожала, ребенок

вылезал из меня, - вспоминала Кортни, - а его рвало, он отрубался, и я

держала его голову и терла ему живот, пока ребенок вылезал. Это было

довольно жутко>.

Радость, которую испытали Кобейны от рождения дочери, довольно быстро

сменилась тревогой. Дело было в том, что злополучная статья в <Vanity

Fair> побудила лос-анджелесский Департамент по делам детства возбудить

против них дело о лишении родительских прав. На слушаниях в суде по делам

семьи, где к доказательствам не предъявляется слишком жестких требований.

Департамент помимо журнальной статьи представил суду некий анализ мочи,

как потом выяснилось, подложный, чтобы убедить суд, будто Кобейны являются

политоксикоманами и, следовательно, не могут воспитывать ребенка. Судья

согласился с представленными доказательствами. Фрэнсис должна была быть

передана под опеку сестры Кортни Джеми, а Курт должен был провести еще

тридцать дней в другом реабилитационном центре.

У Курта не было сомнения, что все это - самый настоящий заговор против

них. <Это была попытка на нашем примере дать всем урок, - объяснял он, -

потому что мы олицетворяли собой все то, что было не по нраву

конформистской Америке. Началась самая настоящая <охота на ведьм>.

Через день после рождения Фрэнсис НИРВАНА отправилась в Англию, чтобы

выступить на фестивале в Рединге. К этому времени английская пресса была

полна слухами о распаде группы по причине здоровья лидера, поэтому

появление Курта на сцене в инвалидной коляске и одетого в больничный халат

явилось откровенной насмешкой над занятыми поисками сенсаций журналистами.

Несмотря на все обрушившиеся на него беды Курт был в ударе, и НИРВАНА

выступила блестяще.

Еще через несколько дней группа выступала на шоу, посвященном вручению

ежегодных музыкальных премий MTV. Сначала им было заявлено, что они могут

сыграть любую вещь по своему выбору. Однако когда НИРВАНА решила исполнить

<Rape Me>, организаторы по каким-то причинам заупрямились и стали

настаивать на исполнении <Smells Like Teen Spirit>. В конце концов сошлись

на <Lithium>. Но когда группа вышла на сцену и началась прямая трансляция,

Курт неожиданно сыграл и спел несколько тактов из <Rape Me>, как он потом