Михаил Шолохов в воспоминаниях, дневниках, письмах и статьях современников. Книга 2. 1941–1984 гг.

М.А. Надо знать, где и что говорить, слащавость без проблемных речей взволновала меня до такой степени, что я мог взорваться и не в том месте добраться до верхов, а критиковать за глаза – не в моей манере. Это не съезд партии. Решил высказать обо всем наболевшем Леониду Ильичу. Одно дело – готовиться посоветоваться с избирателями, другое дело – с громом обрушиться на руководство. Тут надо знать и место, и время. А избирателям я сказал душевное спасибо, доверие ваше оправдаю. Вот теперь его надо и оправдать.

22 февраля

М.А., М.П. и я в Москве. Только что приехали. Цель – немного подлечиться. За обедом присутствовали: Мария Михайловна с мужем Анатолием, Люба, Антонина Ивановна, Андрюша. Переводя взгляд на Анатолия, М.А. произнес: «Ты вроде поправился, похорошел»… Удовлетворенный таким комплиментом, Анатолий изрек: «За ваше отсутствие прибавил 6 кг, и теперь (поглаживая живот) во мне 92 кг». М.А. вновь поднял голову и, не отрываясь от тарелки с кушаньем, продолжал: «Как влияют вешенские индюки и гуси на человека. Прелесть одна, человек без дрожжей пухнет». Все рассмеялись, а М.А. изрек: «Как покойник на четвертые сутки в жару».

5 марта

И вновь я собираюсь в Москву. Миллерово – Москва, поезд «Кубань», 6 марта в Москве. Тот же порядок: встреча, кофе, газета, чтение свежей почты, обед. За обедом кушали изрядно и разнообразно. За столом присутствовал и мой сосед Каргин Николай. Гостеприимная М.П., подкладывая гостям различные яства, приговаривала: «Ешьте, ешьте».

Я сказал:

– Да куда уж тут есть, Мария Петровна!

М.А. А что тут особенного.

3. Конечно, едим абы что…

М.А. А оправляться будем абы чем (общий смех).

8 марта

Женский день. Поздравили М.П., вручили коробку конфет. День провели в хутороке Черновский у отца Никифора Савельевича Зимовнова всей семьей – с женой Верой, дочерью Ирой и сыном Валерием. Стреляли из мелкокалиберной винтовки, лучше всех стреляла Ира.

11 мая

М.А. Шолохов встретился в своем доме с главными исполнителями ролей во главе с режиссером С.Ф. Бондарчуком, который снимал кинофильм «Они сражались за Родину». На встрече присутствовали человек десять, в том числе Никулин Ю., Шукшин В., Тихонов В., Бурков Г. и др.

Утро, 8 часов. Все прибыли в дом, знакомство. Разместились в моем кабинете. Бондарчук показывает фотографии с фрагментами съемок, большую панораму хутора, где происходят съемки. Бондарчук говорил о замыслах актеров, их большой увлеченности своими ролями.

М.А. то и дело менялся в лице: улыбку сменяло выражение сострадания.

М.А. В фильме должно быть меньше разговора, больше действий, и таких, чтобы они заставляли зрителя почувствовать, понять величайшую народную трагедию. Вместе с тем вселять полную уверенность, что советского солдата, народ никому никогда не победить. Тяжкая картина отступления, но вместе с тем это победа. Сумеют ли, – продолжал М.А., – актеры донести горькую правду до зрителя?

– Сумеют, – заявил Бондарчук, – люди вживаются в героев глубоко и проникновенно.

М.А. Как все же думаешь концовку завершить? Надо посмотреть еще раз книгу. – Тут он попросил меня достать «Они сражались за Родину». Подавая ее Бондарчуку, сказал: – Открой последнюю страницу, читай… Так вот! У вас слишком мало сказано о знамени полка. Марченко должен фразой и действием показать, что с этим знаменем они еще повоюют и победят, знамя сохранено, сохранился и полк. В этом смысле они непобедимы.

Бондарчук очень трогательно рассказал замысел съемки этого завершающего эпизода. Сумел убедить М.А. в том, что замысел автора книги будет воплощен в действии.

Беседа проходила в атмосфере углубленной сосредоточенности, каждый ловил слова и мысли М.А. Сам же М.А. несколько раз ронял горькую мужскую слезу и тут же, мужественно смахнув ее мизинцем левой руки, переходил к улыбке. Смотришь на него и веришь, сколько страданий вынес автор «Они сражались за Родину» вместе со всеми героями. В каждом герое он сам, его чувства, горе и радость. Это можно без труда обнаружить вот в этой беседе с актерами.

М.А. Радует меня то, что вы, дорогие мои актеры, вживаетесь в моих героев, и волнует фальшь, которую вы не должны допустить. Пойдет все хорошо, заряжайтесь покрепче. Придется вам же и продолжить ставить следующие главы, всю книгу, серий будет много. Я очень хотел бы побывать у вас на массовых съемках. Когда предполагаете?

С.Б. В середине июля.

М.А. Тогда подскажите мне. Мы приедем. Хочется ничего не пропустить ненужного, и еще смотрите, вас там могут сбивать разного рода консультанты, особенно военные, будут окультуривать свои дела. Не поддавайтесь, делайте, как было и в чем было, не сладко тогда приходилось. Если уж кто будет давить на вас, разрешаю звонком, письмом, а то и сами приезжайте ко мне. Во всем поможем.

Вдохновленные собеседники через 40–50 минут такого разговора были приглашены к столу. Пили чай и коньяк «Мартель», живо обменивались шутками, анекдотами, воспоминаниями. Рядом с левой стороны от М.А. сидел Шукшин В.М., главный герой. Он не притронулся ни разу к рюмке. М.А. предложил малиновую настойку и тоже только притронулся. Надо было видеть, как М.А. всматривался в Шукшина, пронизывая своим зорким взглядом насквозь, стараясь ловить его в любых позах. Лицо его в этот момент напоминало отца, беседовавшего со своим сыном. Он разговаривал со своим живым героем, встретившись через 30 лет. А про себя он, видимо, думал: «Он ли настоящий, потянет?!» После их отъезда сказал: «Шукшин – очень серьезный человек, на него есть надежда, что он сыграет живого героя по-настоящему».

16 июня

День выборов в Верховный Совет СССР. Утро было чудесное, проснулись с восходящим солнцем. Станичники вереницей шли к Дому пионеров отдать свои голоса за своих кандидатов. С большой любовью от чистого сердца земляки опускали свои бюллетени с именем дорогого человека – Михаила Александровича Шолохова. Избирался он в Совет Национальностей, в Совет Союза баллотировалась доярка Своеволина из Тарасовского района. Оба кандидата людям были по душам: опускали бюллетени, даже не притрагиваясь к карандашам.

М.А., чувствуя недомогание, попросил проголосовать на дому, но завтра ему предстояло встретиться с писателями А.В. Софроновым и А.В. Калининым. С ними предстоит большой разговор о литературе.

17–18 июня

Прибыли и дважды посетили М.А. Шолохова А.В. Софронов и А.В. Калинин. С ними неотступно следовал спец. фотокорр. журнала «Огонек» Козловский Николай, пользующийся уважением и доверием М.А. Фотографироваться М.А. не любитель, но с Козловским мирится, хотя и время от времени бросает реплики: «Перестань над нами издеваться», «Брось мелькать, ради бога», «Отберите у него эти причандалы» и пр.

Вместе с писателями в обеих встречах принимал участие художник Щербаков Борис Валентинович с супругой Зоей Анатольевной. Мне они знакомы по прошлому году. Он пишет картины – пейзажи вешенского ландшафта. После чая во второй половине дня М.А. и М.П., А.В. Калинин, Б.В. Щербаков и его супруга с большим вниманием рассматривали картины, а Козловский с увлечением фотографировал. В каждой картине М.А. угадывал свои родные места: «Вешенская в пасмурный день», «Островное озеро» и др. «Здорово, – произнес М.А., – не натурализм, а подлинно творчески схвачено».

Перед глазами пейзаж «Лебяженский крутояр». М.А. отметил: «Вы крутояр показали с поймы, а мы привыкли видеть это место с левого крутого берега. Вы же его подхватили с правого, – узнаю наши места» (замечу, с этого крутояра просматривается хутор Калининский – прототип Татарского. Здесь, сидя на высоком песчаном берегу, вдохновляясь, М.А. часто писал главы «Тихого Дона»). Очень уж восхищалась красками, правдивостью изображения пейзажей Мария Петровна. Рассматривая пейзаж «Два старых тополя», М.А. произнес: «Донская старина, а все же за жизнь держится цепко».