Пока бьется сердце

Агитационная бомба нашей системы допускала компактную укладку в нее до 1000 листовок. Укладка производилась специальной машинкой. Устройство агитбомбы обеспечивало ее срабатывание на заданной высоте над землей. После раскрытия корпуса листовки рассыпались в виде облака и равномерно опускались на поверхность земли.

Разработку агитбомбы мы начали в 1933 году. После государственных испытаний в 1935 году она была пущена в серийное производство и широко использовалась во время боевых действий на Карельском перешейке.

* * *

Рассказывая о работе ОЭЛ, нельзя не упомянуть об освоении пулемета ШКАС. После того как он попал в нашу лабораторию, мы стали думать, как обеспечить ему непрерывную подачу пулеметной ленты, как отводить звенья и гильзы. Этот вопрос заинтересовал многих рабочих, и рацпредложений поступало огромное количество. Вместе со слесарями и техниками мы начали разрабатывать головку для подачи питания к этому пулемету. В содружестве с рабочими лаборатории удалось создать конструкцию головки питания пулемета для турелей, на которую несколько позже получили авторское свидетельство.

Вскоре после этого появилась турель МК (Можаровского, Кондрашова) под пулемет ШКАС. У этой турели ящик с патронами располагался за спиной стрелка. [95]

Ящик был съемного типа. На одной из его сторон, обращенной к стрелку, имелись две пружинные рукоятки, прижимавшиеся к стенке ящика. Когда надо было сменить ящик, стрелок снимал его, удерживая за рукоятку. Турель МК была открытого типа без экрана, так как предназначалась для самолета, имевшего небольшую скорость. Вот эти-то рукоятки, прижимавшиеся к стенке ящика, чуть не привели к аварии самолета.

Испытания турели в полете производил воздушный стрелок Базенау, и рукоятка турели случайно задела замок его парашюта. Тот мгновенно раскрылся, накрыв хвостовое оперение самолета. Хорошо, что стрелок не растерялся: выхватив из кармана нож, он обрезал стропы парашюта, и купол стал медленно сползать.

Этот случай послужил мне серьезным уроком. Я часто упоминал о нем во время работы с молодыми конструкторами. Вот, казалось, все было предусмотрено, все рассчитано, а что-то мы все-таки не учли, и это «что-то» чуть не привело к катастрофе.

Турель МК и турель Н. Ф. Токарева являлись последними образцами турелей открытого типа без экрана. Экран был необходим, так как с увеличением скорости полета увеличивалась сила потока воздуха, воздействовавшего на стрелка, и он не мог работать. Экран же (колпак из плексигласа) надежно защищал стрелка и турель при любых положениях оружия и обеспечивал нормальные условия работы.

Исследование возможностей работы стрелка при различных скоростях встречного потока и изучение усилий, потребных для вращения установок и оружия, мы решили провести в одной из аэродинамических труб ЦАГИ.

Было создано несколько макетов стрелковых установок в натуральную величину, которые испытывались в аэродинамической трубе. Этим занялся я, а всей работой в аэродинамической трубе открытого типа руководил большой энтузиаст своего дела Владимир Михайлович Титов.

Вместе с В. М. Титовым мы решили сделать своеобразную фанерную «лодку» с дверкой, чтобы внутрь мог проникнуть человек, а сверху расположить на «лодке» различные типы стрелковых установок или их макеты с оружием и пробовать управлять этим оружием прямо в потоке, измеряя усилия, прикладываемые для поворота [96] оружия при различных положениях турели на таком схематизированном фюзеляже.

Продумав организацию опытов (они проводились впервые), мы распределили, что делает группа Титова, а что моя. В лаборатории был столяр. За четыре дня он сделал по эскизу макет «лодки», и мы отправили ее Титову.

Владимир Михайлович подвесил «лодку» в аэродинамической трубе на тонких проволоках. На этой «лодке» мы собирались устанавливать различные типы турелей с колпаками-экранами и проверять усилия, прикладываемые для поворота турели с оружием.

Работа, которой мы занимались, была очень напряженной и опасной. Испытывались многочисленные защитные козырьки, а также характер и направление отбрасываемого потока. Сейчас трудно поверить, какими примитивными «приборами» нам приходилось проводить испытания. Движение потока, например, прощупывалось руками, а усилия для поворота турели и оружия измерялись безменом, тем самым безменом, на котором хозяйки взвешивают различные продукты. Конечно, с таким оборудованием трудно было добиться большой точности, но мы принимали всяческие меры и, изощряясь, получали неплохие результаты. Я попутно сконструировал самопишущий прибор, записывавший усилия, необходимые для вращения турели.

Одна из основных задач, стоявших перед нами, заключалась в том, чтобы снизить усилия, возникающие при повороте турели. Приводов, обеспечивающих плавное изменение вращательного движения турели и оружия, наша промышленность тогда еще не выпускала, а снижать нагрузку было необходимо.

У Веневидова была турель с пружинным механическим компенсатором, а у меня с аэродинамическим. Мы решили объединить конструкции наших турелей в единый образец, взяв у каждой наиболее удачные элементы. Остановились на применении аэродинамического компенсатора, который давал возможность в кратчайшее время решить задачу снижения усилий, необходимых для вращения турели с оружием при воздействии воздушного потока.

Аэрокомпенсатор в виде двух щитков из листового металла помещался в тыльной части экрана (колпака). Поток действовал на щитки в обратном направлении. В связи [97] с этим усилия, прилагаемые стрелком для вращения турели с выступающим оружием, падали до допускаемых пределов, и турель легко поворачивалась в потоке воздуха в любую сторону.

Отработка этих аэрокомпенсаторов в натуре подтвердила все наши предположения. В результате длительных работ в воздушном потоке в аэродинамической трубе эти щитки были подобраны.

Попутно мы с Владимиром Михайловичем хотели выяснить, как действует на человека поток, входящий в щель колпака (амбразуру) при положении оружия против потока. Я сам решил проверить работу своего аэрокомпенсатора, и этот эксперимент чуть не стал для меня последним. По моей просьбе В. М. Титов дал в аэродинамической трубе небольшой поток, а потом стал постепенно его увеличивать. Скорость возрастала. 100 километров в час, 200, 250. Управлять вращением турели стало невозможно: поток тормозил поворот оружия, а оружие в то же время тормозило вращение турели. Чтобы преодолеть эти усилия, надо было подобрать и поставить щиток по другую сторону экрана турели. Я и занялся этим. Сначала все шло нормально. Но вдруг «лодку» рвануло и понесло прямо к огромному аэродинамическому винту - не выдержала проволока, на которой была подвешена «лодка». Еще несколько секунд, и винт превратил бы «лодку» и меня вместе с ней в бесформенную массу… Мое счастье, что Титов успел выключить винт аэродинамической трубы и этим предотвратил надвигавшуюся катастрофу.

В тот день я, естественно, не мог повторить испытание, но потом, взяв ножницы для резки металла, я начал подбирать аэрокомпенсаторы, снова залез в «лодку» и наконец добился удовлетворительных результатов: турель стала вращаться легче.

Механический компенсатор Веневидова также выдержал испытание. На оба типа компенсаторов были выданы авторские свидетельства. Несколько позже мы с Иваном Васильевичем соединили конструкции обеих турелей.

Хотя мы с Веневидовым находились в разных подразделениях конструкторского бюро Андрея Николаевича Туполева, это не мешало нам вместе вести творческую, изобретательскую работу. На все изобретения мы стали получать общие авторские свидетельства. [98]

Почти одновременно с турелью Веневидов предложил способ сбрасывания танков с низко летящего самолета без посадки. В эту систему я внес некоторые предложения и изменения. Говоря об Иване Васильевиче, не могу не отметить одну из черт его характера. Он всегда до мелочей продумывал и предусматривал все, что могло иметь отношение к делу, которым занимался. Перед тем как ехать в Отдел изобретательства Красной Армии с докладом о способе сбрасывания танков с низко летящего самолета, Веневидов сказал мне: