Пузырь в нос

- Дополз, ожил... гад. Ну, отвечай, твоя вахта.

- Да... тут у нас... - начал мямлить лейтенант.

- Кто на Пульте?

- Первая боевая смена, в полном составе...

- Командир группы автоматики на Пульте?

- Так точно!

- Пусть доложит.

- Кх-кхм!... Сработал 31-й клапан перемычки четвертого контура от провала напряжения на ВАКСе сети 220 вольт постоянного тока УСБЗ! - на ходу импровизировал КИПовец. - Доложено электрикам на "Байкал", причина выясняется. По режиму работы ГЭУ изменений нет, - это уже для комдива-раз, мол - все прошло по плану, пора завязывать.

- А гамма-излучение при чем? - не унимался комдив-раз. Понятно, что зам оправдывался (душа снова вошла в тело) и либо все понял, либо хочет убедиться, что жизнь продолжается, и он по-прежнему зорко за ней следит, направляя верной дорогой. И хрен с тобой, направляй, отвяжись только. Но гамма-излучение действительно не при чем, об этом знают даже офицеры-"люксы". А ведь не простит, коли узнает... Автоматчик решил пойти ва-банк, главное - быстрота, уверенность и даже наглость, если хотите.

- Ну, как же! Основной сигнал заведен от расходомера, а дублирующий от мощности гамма-излучения третьего контура. Поскольку расходомеры стоят на БП-55 в пятом...

- А-а, ну все понятно. Я вспомнил, - выручил комдив-раз.

Спектакль закончился тихо-мирно, без оваций и цветов. Самое интересное, что за спектаклем вполглаза наблюдал молодой командир лодки, несший командирскую свою вахту в Центральном, и уж он точно знал, что гамма здесь вовсе не при чем, но вмешиваться и поднимать упавший престиж своего заместителя по вполне понятным причинам не стал.

После этого случая визиты зама в корму напрочь прекратились. По партийным и воспитательным вопросам вызывал к себе в каюту... на чай... Так-то оно лучше - каждый сверчок знай свой сучок... С-сучок...

Ну и - примечание. Вместо длинного многоточия там, выше, вставьте крепкое выражение или словцо на свой вкус и усмотрение. Попадете в самую точку.

Тренировка по специальности

Тяжело в ученье - легко в бою.

Генералиссимус Суворов

Мастерства у экипажа было предостаточно. Лодка второй год гордо несла Военно-Морской Флаг СССР, но до боевых походов было еще, как до Луны. А значит, настоящего боевого мастерства формально не было. Почему-то принято боевое мастерство экипажа мерить количеством автономок, а это не совсем верно. Пик мастерства приходится именно на Госиспытания, когда экипаж укомплектован на все 100%, когда он весь прошел сквозь горнила Учебного Центра, заводских стапелей, достроечной базы, заводских и государственных испытаний на всевозможных режимах. И начинает оно падать с уходом первого члена экипажа нового формирования, прошедшего через все это. Такова жизнь. Может, дисциплина прихрамывает; может, дерзости с избытком; может, внешний вид не так зачухан... Но максимум боевого мастерства приходится именно на завершение Госиспытаний. Лодка была головной в золотой серии "черных принцев" - самой массовой из атомоходов (46 корпусов!), "Victor-III", а по-нашему - проекта 671РТМ. Она должна была пройти глубоководные испытания погрузиться на расчетную глубину. Не велик подвиг (на расчетную глубину погружаются только лодки головной постройки), но для обеспечения безопасности экипажа по инструкции нужно было к аварийно-спасательным люкам отсеков-убежищ (первый и шестой) пристыковать спасательные контейнеры. Опять же - ерунда, но на всем огромном Флоте СССР (как по количеству, так и по тоннажу) было всего два (!!!) таких аппарата. А флот в то время, несмотря на достигнутый количественный паритет, продолжал расти и размножаться, как бациллы чумы. Вот и стала потенциально боевая единица заводской лодкой обеспечителем, обеспечивая все заводские испытания ремонтирующихся и модернизирующихся ПЛА. Их было тоже немерено, а посему из морей не вылезали по полгода.

Правда, выходы были короткими, но зато непредсказуемыми - от недели до полмесяца. Ввод-вывод, отход-подход стали делом привычным и обыденным, как отправление естественных надобностей. Но - лиха беда начало. Головному РТМу не хватило места у пирса! Его ввели (в смысле, энергетическую установку) и вытолкнули на рейд бухты Большой Камень, а на его место поставили очередной достраивающийся "заказ" из Комсомольска-на-Амуре. Что называется, "извини-подвинься"... Одно дело - когда ты в море, вдали от берега, в подводном положении и занят делом. Ну, надо - так надо. И совсем другое - на рейде бухты посередине лета. И погода, как нарочно - ни облачка, ни дождичка, ни ветерка. "Лето, а-ах, ле-ето!!!" - орет Пугачева в самом соку из заводских динамиков во время обеденного перерыва. В перископ и в морской бинокль хорошо видна публика, идущая на "контрагентский" пляж - в основном, "мамки".

- Как-кая пошла-а!.. - на время потеряет всякий интерес к службе вахтенный офицер.

- Отойдите от перископа! Не ломайте дорогостоящую матчасть! - шуганет штурман сексуальных маньяков, готовых просто влезть в эту самую матчасть.

- Начать тренировки по специальности! - грозно прорычит динамик корабельной громкоговорящей связи. Это означает: всем разойтись по своим боевым постам и командным пунктам. А там - ничего интересного, они за время несения вахт изучены до мельчайшей царапины. Вечером из ресторана "Восток" и из кафе "Бригантина" - все то же "Ле-ето! Ах, ле-е-ето!!!"

Жизнь тянулась по береговому распорядку дня - кроме БЧ-5, несущей вахту на введенной ГЭУ и вахтенных офицеров на якоре. Днем, вопреки распорядку дня, народ лез из недр ядерного исполина, как поганки после дождя. Старпом смертельно уставал и срывал голос командой "Всем вниз!", натравливал на это дело вахтенных офицеров, но они уже были бессильны против остальных офицеров (а это больше трети экипажа). При подходе вахтенного офицера они отправляли вниз своих подчиненных - мичманов и матросов - а сами беспечно дожидались вахтенного начальника.

- Всем вниз! - грозно рычит вахтенный офицер, подойдя вплотную, но никакого шевеления не происходит. - Что, не слышали?!

- Не-а. Это ты кому так красиво командуешь? Всем? Давай еще.

- Мужики, меня же старпом...

- На то он и старпом, на то она и служба. А ты как думал, нацепил повязочку и все? А вот у вахтенного офицера на якоре еще пистолет должен быть. Или не доверяют?

- Мужики, уйдите! Сейчас же тренировки по специальности! - канючил молодой инженер-гидроакустик, в первый раз заступивший "якорным офицером".

- Отцепись. Или ты со своим старпомом уже совсем того? Мы подвахтенные. Тебе вечером меняться, а нам заступать через четыре часа, пытался урезонить рьяного служаку КИП-овец, уже капитан-лейтенант.

- Все, отвали. Если старпому что-то непонятно, пусть сам подойдет, я объясню, - урезонил юного офицера комдив-раз, капитан 3 ранга. Он обсуждал с партгрупоргом своего дивизиона (как раз КИПовцем) повестку дня партсобрания - повышение дисциплины несения вахты.

- Слушай, давай устроим второй смене внезапную тренировочку по специальности? По срабатыванию АЗ? Ты сможешь сбросить защиту по какому-нибудь сигналу, не подходя к прибору и не заведя стрелку за уставку?

- Легко.

- Тогда - вперед. А то они там совсем оборзели: на приборы не смотрят, один ножик вытачивает, другой дробь раскатывает. Представляешь?

- Еще как! Я им устрою... светопреставление...

- Давай. Сбросишь - и сразу выскакивай наверх незаметно. Лучше через третий. А я спущусь через шестой и их там распетрушу!..

На Пульте управления ГЭУ блаженствовала вторая боевая смена: командир турбинной группы (КТГ, или КГДУ-6), командир реакторного отсека (КГДУ-3) и инженер КИП ГЭУ - все уже капитан-лейтенанты одного года выпуска. Лодка на якоре, реактор на стационаре, ГЭУ в ТГ-режиме... ничего не происходит, как в автономке. Турбинист и на самом деле изготавливал нож, КГДУ-3 снаряжал охотничьи патроны, а инженер КИП решал шахматную партию. Прошмыгнувшего вниз "главного автоматчика" никто не заметил.