Экипаж машины боевой (Часть 1)

-- Тормозить надо плавно, водила ты липовый, -- сказал я Туркмену.

-- Так точно, товарищ сержант. Каску надо одевать, Юрик.

Я спрыгнул и осмотрелся: уже изрядно стемнело, на горизонте показался серп луны, это хорошо, что ночь лунная, из-за луны опасность налета резко снижалась, и наблюдающим было намного легче. За мной следом спрыгнул Хасан и Туркмен, рядом стояла палатка медиков и несколько "таблеток".

-- Ну, я пошел к земляку, заодно и позову какого-нибудь айболита, -сказал Туркмен и, махнув рукой, пошел в палатку. Спустя примерно минуту из палатки вышел капитан медиков и, подойдя к нам, спросил:

-- С чем пожаловали, воины?

-- С раненым, товарищ капитан, -- ответил я.

-- А кто ранен-то, носилки надо?

-- Да нет, вроде не надо, --ответил Хасан.

Я постучал по крышке десантного люка и крикнул:

-- Урал, Качок! Ну че вы там?

-- Уже выходим, Качок спал как убитый, еле разбудил, -- ответил Урал открыв люк.

Потом показалась голова Качка с сонной рожей.

-- Где мы? -- спросил он сонным голосом.

-- В раю, Качок, ты помер и в рай попал, вот ангел стоит, -- сказал Хасан, показывая на капитана.

-- Да пошел ты, Хасан, знаешь куда? -- пробубнил Качок и, держась за бок, вылез из люка.

-- Сам можешь идти? -- спросил капитан Качка.

-- Да, могу.

-- Ну все, ребята, отремонтируем мы вашего товарища, будет как новый, а вы можете ехать.

Мы сели рядом с БТРом и стали ждать Туркмена. Минут через десять появился Туркмен и, подойдя к нам, бодро сказал:

-- Ну че, заколебались, наверно, меня ждать?

-- Да нам, в общем-то, похеру, или здесь сидеть или на блоке, -сказал, вставая, Хасан.

-- Тогда прыгаем и поехали, -- воскликнул Туркмен и, ударив меня по плечу, добавил:

-- Все нормально Юра, сделал все, что ты просил.

-- Ну, я не сомневался, ты, Туркмен, всегда все делаешь как надо.

Туркмен протянул мне сверток из бумаги со словами:

-- На, держи, здесь "баян", пара стекол морфия и пара промедола.

-- Ну ты, Туркмен, молодец, я твой должник.

-- Да ладно, сочтемся, -- сказал Туркмен, залезая на БТР.

Я запрыгнул в десантный люк, и мы тронулись с места.

Подъехав к блокам, мы стали между танком и БТРом Грека. Луна заметно поднялась, и стало более или менее светло, даже вдали вырисовывались силуэты, с одной стороны -- танка, с другой -- БТРа.

-- Ну что, мужики, может браги вмажем на ночь грядущую, и заодно похаваем? -- спросил я пацанов.

-- Глупый вопрос, конечно же, вмажем, -- сказал Урал.

-- Не, подождите немного, я к танкистам за чарсом смотаюсь, -предложил Хасан, и подозвав Сапога, сказал:

-- Возьми большую фляжку, пластмассовая которая. Понял? И набери в нее браги, только не разливай, а то я тебя задушу.

Сапог, сняв свою флягу с ремня, начал шариться по отсеку, ища вторую фляжку в полумраке.

-- В вещмешке моем возьми, тормоз, а то до утра будешь здесь лазить, -сказал я Сапогу, и показал пальцем, где лежал мой вещмешок.

Сапог, недолго порывшись в мешке, нашел фляжку и вылез на броню за брагой.

-- Пошли на свежий воздух, чего мы здесь сидим в этом железе, -предложил Туркмен.

Мы все вылезли из люков и расположились позади БТРа, чтоб огоньками от сигарет не привлекать внимание духовских снайперов.

Через минут пять появился Сапог с фляжками, и Хасан, взяв их, отправился к танкистам за чарсом, а мы расположились поудобней, закурили и стали болтать о всякой ерунде.

Минут через сорок появился Хасан, он был обдолбленый в доску. Хасан подошел и сел напротив, он смотрел на нас, мы смотрели на него.

-- Ну, че ты пялишься своей обдолбленной харей. Взял то, за чем ходил, или забыл за чем ходил? -- спросил я Хасана после небольшой паузы.

Хасан протянул кусок лепешки величиной с пачку сигарет и пару пластинок.

Я взял у него одну пластинку и положил себе в карман.

-- Остальное пусть у тебя будет, -- сказал я Хасану.

-- У меня еще что-то есть, -- заплетающимся языком прошепелявил Хасан.

Он залез во внутренний карман, вытащил небольшой пакетик и начал размахивать им у меня перед глазами, улыбаясь, как медведь после бани.

-- Че это такое? -- спросил я его.

-- А это белый порошок, который называется героин, если я не ошибаюсь, -- произнес Хасан.

-- А я-то думаю, чего это ты такой балдежный. Ну, давай сюда эту герашу, мы сейчас ее хапнем, а тебе, по-моему, хватит, нам еще брагу квасить, -- сказал я, забирая пакетик у Хасана.

-- Не, я еще хапну маленько, -- пролепетал Хасан.

-- Вот крендель, нахапался уже до упора, а все равно мало. Ну ладно пусть хапает, нам браги больше достанется, -- произнес Туркмен.

-- А я и брагу буду тоже.

-- Ну, это мы посмотрим позже, -- сказал я Хасану, и обратился к Сапогу.

-- Сапог, тащи сюда хавку, только кашу не бери, ее греть надо, бери тушенку и завтрак туриста, готовь на стол и брагу тащи.

Я размотал пакетик и посмотрел на содержимое, в темноте не очень-то разглядишь, и я спросил:

-- У кого есть зажигалка или спички, посветите, а то не разберусь?

Урал зажег спичку, и заглянул в пакетик:

-- О-о-о, да здесь пол-Китая можно раскумарить, -- произнес с удивлением Урал.

Я снял часы, вытащил штык-нож и отковырнул заднюю крышечку от часов, потом достал шариковую ручку, открутил ее и, вытащив пасту и колпачок, положил их обратно в карман, оставив только нижнюю часть.

-- На, Урал, будешь первым, -- я протянул ему половинку от ручки и спросил:

-- Пятак есть?

-- Да, есть, -- ответил Урал и достал из кармана пятикопеечную монету (пять копеек мы клали ребром под язык, когда затягивались дымом от героина, дым был горячий и мог обжечь горло, а проходя через медный пятак, дым остывал, половинка от ручки заменяла трубочку, через которую втягивался дым).

-- Сапог, щипцы тащи сюда.

Сапог сбегал и принес щипцы, которыми я вытаскивал из Качка "рубашку" от пули. Я взял щипцы, зажал в них крышку от часов и сказал Уралу:

-- Давай, сыпь дозу.

Урал насыпал небольшую горку героина на крышку.

-- Туркмен, давай поджигай.

Туркмен взял у Хасана из кармана зажигалку, поджег, и направил пламя на дно крышки от часов. Урал закинул под язык пятак, потом взял в зубы трубку от ручки и приготовился ловить дым от сгорающего героина.