Одесса в эпоху войн и революций (1914 - 1920)

Французский генерал генерал д’Ансельм в январе 19-го принял в Одессе украинскую миссию генерала А. Грекова, а с февраля 19-го переговоры о союзе между Директорией и французским командованием стали основной политической проблематикой для французского командования. В Одессе и Бирзуле, с января по март 1919 г., проходят тайные переговоры французского командования с премьером Директории С. Остапенко, генералом А. Грековым, К. Мациевичем.

6 февраля 1919 г. на станцию Бирзула прибыли делегации французского командования и Директории. Вопрос о признании независимости Украины передавался на рассмотрения мировой Парижской конференции, французы объявили о перемирии на «украинском фронте». Генерал д’Ансельм планировался на должность главнокомандующего объединенными армиями Южной России, куда должна была войти армия Петлюры, воинство Одесского региона, французские, греческие и румынские части. После победы этой армии Франция рассчитывала получить концессию на украинские железные дороги, и вернуть все французские долги, что остались от царя и Временного правительства. УНР ожидала помощи в борьбе против Красной Армии от Франции деньгами, оружием, армией…

14 февраля 19-го миссия Остапенко начала новый этап переговоров… Французы потребовали издание манифеста Директории по которому УНР переходит под протекторат Франции. 17 февраля С. Петлюра направил декларацию французскому командованию в Одессу, в которой просил помощи у Антанты «для освобождения нашей украинской нации и восстановления украинского государства». Командующий д’Ансельм ответил «правительству украинской зоны», что он готов предоставить помощь УНР, при условии отставки из Директории Петлюры и Андриевского, и принятие руководством УНР определенных условий: контроль Франции над финансами и железными дорогами Украины, подчинения украинских войск общему командованию Антанты, подписания общего военного договора между Антантой, Деникиным и Директорией, назначения новых членов Директории только с одобрения французов… при выполнении этих условий французы обещали украинцам «устроить» союз с Польшей, Румынией, военную и материальную помощь, помощь в признании украинской делегации на мирных переговорах в Париже.

С. Петлюра хотя и отверг, «в целом», эти предложения, решил продолжать переговоры с Антантой и направил в Одессу новую делегацию. генерала Грекова и Остапенко. А. Греков сообщил Петлюре, что французские позиции в Причерноморье заметно ослабли, что французы не хотят воевать, и совсем не готовы к военному походу вглубь Украины. Греков утверждал, что французы против самостоятельности Украины, и в Одессе нет их хваленых танков… Другой переговорщик — К. Мациевич утверждал, что очень скоро французы сконцентрируют в районе Одессы 100 тысячную армию «для похода против большевиков», что они отказались от требования «замены» Петлюры и готовы оказать помощь УНР — выслать на украинский фронт против большевиков одну дивизию, помочь республиканской армии финансами, оружием, боеприпасами, медикаментами. Для окончательного решения всех вопросов французский генерал д’Ансельм назначил Петлюре личную встречу на станции Бирзула. Но в марте 19-го Бирзула оказалась в руках красных повстанцев, а Одесская зона — отрезанной фронтами от территории УНР и встреча д’Ансельма и Петлюры так и не состоялась.

К началу 1919 г. в Одессе установился бандитский террор. В знак протеста против вымогательств и грабежей, неспособности власти покарать бандитов, часть одесских предпринимателей закрыли свои магазины и отказывались продолжать бизнес в Одессе. Генерал А. Гришин-Алмазов в интервью «Одесским новостям» признался: «Одессе в наше безумное время выпала исключительная доля: стать убежищем всех уголовных знамен и главарей преступного мира, бежавших из Екатеринослава, Киева, Харькова. В Одессе полицейский аппарат, со всеми его вопиющими недостатками, порожден гнилой гетманской властью…»

Уголовники Одессы неоднократно устраивали покушения на Гришина-Алмазова, но его личная охрана — особый конвой, состоявшая из 70 татар-кавалеристов, сумел сохранить жизнь диктатору. В.Шульгин писал об этом конвое: «…они все во главе с Масловским принесли на Коране присягу защищать Гришина-Алмазова. И все время, пока он был у власти, за ним неотступно, тесно за спиной, шел татарин с винтовкой, который убил бы всякого, кто бы покушался на Гришина-Алмазова». Вместе с тем татарский отряд ротмистра Бекирбека Масловского стал «…самым подходящим исполнителем бессудных приговоров, которые генерал предпочитал окружать атмосферой таинственности. Он мог делать дела, для которых название было подобрано позже большевистскими газетами. Называлось это «бессудные убийства». Таких убийств насчитывалось одиннадцать» — вспоминал В. Шульгин. На улицах часто находили трупы с приложенными записками «труп неизвестного». Часто это были политические арестованные, так сводились бессудные счеты с неугодными режиму.

Старший адъютант генерала, подпоручик Б. Зернов, запишет: «Много шума сейчас вокруг имени Масловского по случаю расстрелов без суда. По ликвидационным спискам отправлено на тот свет немало людей. Одесса все видит, все знает, и вокруг этих событий, естественно, поднялся страшный шум со стороны «демократии». Горы протестов, особенно потряс Одессу «расстрел 11-ти». Это группа большевиков, переданная татарами для ликвидации французской к-р (контрразведке — авт.)».

Для обуздания уголовной преступности власть пошла на использования военно — полевых судов в Одессе в делах «бандитизма» и на расстрелы бандитов на месте преступления. Но бандитский террор продолжался под началом анархиста Мишки «Япончика» (Мойши Винницкого).

Леонид Утесов в книге «Спасибо, сердце!» так описывает «Япончика»: «У Япончика недурные организаторские способности. Это сделало его королем уголовного мира в одесском масштабе. Смелый, предприимчивый, он сумел прибрать к рукам всю одесскую блатную шпану… Белогвардейцев он не любит и даже умудрился устроить «на них тихий погром». Л. Утесов, добавляет, что Япончик очень неохотно шел на «…мокрые дела» (убийства), а вид крови его смущал».

Во французской Одессе нашли прибежище самые богатые люди развалившейся Российской империи — миллионеры Манташев, Путилов, Лианозов. Одесса только казалась островком видимого благополучия и обеспеченностисредибурлящеймагмы гражданской войны. В городе открывались шикарные магазины и рестораны, игорные и публичные дома, снимались фильмы и работали десятки театров и кабаре. Богатые люди со всей «вчерашней» империи проматывали тут деньги. И бандитам работы хватало. Они так обнаглели, что совершали налеты средь бела дня прямо на Дерибасовской.

Левоэсеровский подпольщик Алексеев-Небутев так описывает положение Одессы начала девятнадцатого: «Несмотря на такое количество властей, а может быть и благодаря ему, город находился во власти анархии. С пяти часов вечера обыватели прятались по квартирам. Если же находились смельчаки, которые рисковали после этого времени выходить на улицу, то их раздевали у дверей квартиры. Никогда так не торжествовала одесская «малина», как в эти месяцы. Грабила «малина», грабили чины государственной охраны, грабили восемнадцать контрразведок».

В одесских газетах тогда промелькнуло сообщение, что за неделю февраля 19-го в одесском морге появилось 70 трупов, в большинстве своем с огнестрельными ранами.

Тех, кто ослушался Япончика и не заплатил дань, ждала смерть. Так был убит купец Масман, не выплативший по «мандату» 10 тысяч рублей, купец Литейман, отказавшийся платить 50 тысяч, купец Энгель, «задолжавший» бандитам 25 тысяч… Все торговцы не только предместий, но и района Старого базара, Привоза, Малой Арнаутской, были обложены данью от 10 до 50 тысяч рублей, в зависимости от величины их предприятия. Одесский градоначальник Марков сообщал газете «Одесские новости»: «…большинство устрашающих вымогателей — это юнцы 19–20 лет, иногда невооруженные…»

Известный куплетист Владимир Коралли вспоминал: «Знаменитый «король» одесских налетчиков Мишка Япончик был одной из ярчайших личностей старой Одессы. Это был колоритный тип романтического разбойника и афериста…