Березовский — не своя игра

Но радиоактивный полоний появится по придуманной им версии только 23 ноября 2006 года — вечером в день смерти Александра! По словам Марины, ей стало известно о полонии в 1 час ночи 24 ноября 2006 года.

Я думаю, что это тоже было просчётом Гольдфарба. Он рассказал о защитных средствах только тогда, когда версия о полонии появилась в СМИ! Гольдфарб не стал вовлекать в проект, конечно по гуманистическим соображениям, сына Литвтиненко — Анатолия. У того ни сразу, ни потом не нашли признаков радиоактивного заражения, хотя, по его же словам, он посещал отца в госпитале вместе с матерью.

Я думаю, что и это было ошибкой. Анатолий должен был находиться где-то рядом с мамой. Марина не могла оставлять сына, если она ещё не догадывалась о причинах отравления мужа. Ну а если она не просто не догадывалась, а точно знала причину отравления, то это уже совсем другая история! Но мой главный рассказ об ошибках и просчётах Гольдфарба впереди.

Гольдфарб перед телекамерами вдохновенно рассказывал о том. как 21 ноября 2006 года он в присутствии Марины работал с Литвиненко над текстом политического завещания, обличавшего Путина. Это происходило в палате больного.

Гольдфарб впоследствии под запись многочисленных телевизионных камер жаловался, что им с Мариной не разрешили пронести в палату видеокамеру для съёмок. При этом он не упоминал, что им разрешили пронести ноутбук с принтером. Ведь предсмертное обличительное послание он создал, по его словам, в больничной палате, где его каким-то образом и распечатал.

Да и мобильный телефон со встроенной камерой, вероятно, им не могли запретить пронести. Поэтому в таком случае крайней необходимости, как предсмертное послание Александра Литвиненко человечеству, у Гольдфарба была, конечно, реальная возможность произвести съёмку в палате. Но о такой записи ничего Гольдфарб не рассказал. Это значит, что доказательств выдвинутой им версии написания предсмертной записки Александра Литвиненко у него никогда не было и нет.

Текст послания Литвиненко, по словам Гольдфарба, был надиктован Александром и подписан в палате в это посещение. Но подписанный от имени Литвиненко текст, продемонстрированный через день после смерти в газетах, был напечатан на английском языке!

Александр не мог ничего диктовать на английском языке, так как на нём вплоть до самой смерти ой так и не заговорил.

Гольдфарб ничего не говорил о том, на каком языке диктовался текст. Конечно, это мог быть только русский язык. Но в том состоянии, в каком Литвиненко находился, ему, естественно, было не до написания каких-либо посланий. Он умирал.

Этот же очевидный факт перед камерами телевидения сам Гольдфарб и подтвердил 26 ноября 2006 года. Он ответил на вопрос о принятии Литвиненко мусульманства за два дня до смерти. Гольдфарб с циничной иронией заявил, что Александр Литвиненко находился в таком состоянии, в котором он принять мог что угодно. Но Гольдфарб за всеми делами забыл, что, по его же версии, именно в это время Литвиненко диктовал ему предсмертное завещание, клеймя Путина!

Очень важными для изобличения лжи Гольдфарба являются показания режиссера Андрея Некрасова. Его вытащил опять-таки сам Гольдфарб, чтобы развеять сомнение в подлинности предсмертной записки Литвиненко, прозвучавшее в выступлении Владимира Путина 26 ноября 2006 года.

По словам режиссера Андрея Некрасова, рассказ которого специально поместили в СМИ 29 ноября 2006 года, он находился рядом с Александром Литвиненко в последние дни его жизни. Вот как рассказал Некрасов в интервью радио «Свобода» об обстоятельствах написания предсмертной записки:

«Где-то во вторник во второй половине дня он попросил записать вот эту записку. Был вызван адвокат. Я вышел из комнаты. И где-то в течение двух часов она была создана, потом переведена на английский язык. У меня лично нет никакого сомнения, что это аутентичная записка. Это 100 %» [17].

Но 24 ноября 2006 года Александр Гольдфарб утверждал совсем иное: «Что касается заявления А. Литвиненко, то оно было продиктовано мне утром 21 ноября (вторник), после чего он подписал его в присутствии своей жены. В тот день он, видимо, понял для себя, что может не выжить» [18].

Наблюдательный читатель обратил внимание на то, что время написания по версии Некрасова и версии Гольдфарба отличается. Гольдфарб говорит об утренних часах, а Некрасов — о второй половине дня. Гольдфарб утверждал, что Литвиненко подписал в присутствии жены. Некрасов ничего не упоминает о присутствии жены, а говорит о присутствии адвоката. Кроме того, Гольдфарб не объяснил, когда и где это послание Литвиненко было напечатано.

Приведу текст этого опуса Гольдфарба, опубликованный в газете «КоммерсантЪ» № 221 (3552) от 25.11.2006 на русском языке, которого никогда не видел сам подписант — Александр Литвиненко.

Предсмертное заявление Александра Литвиненко

Газета «Коммерсантъ» № 221(3552) от 25.11.2006

«Я хотел бы поблагодарить многих людей. Моих врачей, медсестер, сотрудников госпиталя, которые делают для меня все что можно; британскую полицию, которая энергично и профессионально расследует мое дело, а также охраняет меня и мою семью. Я хотел бы поблагодарить британское правительство за то, что оно взяло меня под свою опеку. Быть британским подданным для меня большая честь.

Я бы хотел поблагодарить британскую общественность за послания с поддержкой, а также внимание, которое она проявляет в моем трудном положении.

Я благодарю свою жену Марину, которая поддерживала меня. Моя любовь к ней и моему сыну безгранична. Однако, находясь здесь, я уже начинаю отчетливо слышать звук крыльев ангела смерти. Может быть, я смог бы ускользнуть от него, но, должен сказать, мои ноги не могут бежать так быстро, как мне бы хотелось.

Поэтому, думаю, настало время сказать пару слов тому, кто несет ответственность за мое нынешнее состояние.

Вы можете заставить меня замолчать, но это молчание дорого обойдется вам. Вы покажете свое варварство и жестокость — то, в чем вас упрекают ваши самые яростные критики.

Вы показали, что не уважаете ни жизнь, ни свободу, никакие ценности цивилизованного общества. Вы показали, что не стоите своего места, не заслуживаете доверия цивилизованных людей.

Вы можете заставить замолчать одного человека, но гул протеста со всего мира, господин Путин, будет всю жизнь звучать в ваших ушах. Пусть Гэсподь простит вас за то, что вы сделали не только со мной, но и с любимой Россией и ее народом».

Насколько проставленная подпись под указанным текстом похожа на подпись Литвиненко, поставленную на книге «ФСБ взрывает Россию», подаренной нам с сыном, каждый читатель может сравнить самостоятельно (см. с. 207).

Со своей стороны хочу сказать, что опубликованные слова не принадлежат Александру Литвиненко Он никогда не излагал свои мысли таким образом ни устно, ни письменно. А мы с ним провели многие часы при составлении и обсуждении различных текстов. Александр не мог «отчетливо слышать звук крыльев ангела смерти», так как уже ничего не слышал, да и не принадлежал к той религии, где их слушают.

Об этом же говорила и его первая жена Наталия Литвиненко перед камерой НТВ. Она подчёркивала, что текст из записки не характерен для русских: «Эта не наша русская речь! Какие крылья ангелов?.. Какое завещание?»

Я понимаю, он надеялся выжить, и поэтому на многочисленные просьбы Гольдфарба, жены Марины и других заходивших к нему в палату людей произнести под видеозапись или на диктофон хотя бы пару обличительных слов в адрес Путина он категорически отказался. Больше того, я уверен, что Александр понял, кто его отравил на самом деле. Но его окружили люди, все до одного находившиеся в прямой зависимости от Березовского. Уверен, окажись лично я у него в палате, он бы мне рассказал, что с ним случилось.