Джон Леннон навсегда

«Я поехал с Брайаном в Испанию, что породило слухи, будто мы ищем приключений. Но дело обстояло совсем не так. У нас была тесная связь. Я тогда впервые узнал о том, что он — гомосексуалист. О нашем испанском путешествии некоторые распространяли довольно глупые слухи. Очевидно, причины их крылись в нашем обоюдном доверии и факте совместной поездки. Но больше не было ничего, что бы вообще могло породить эти дурацкие слухи», — пролил Джон свет на это событие.

Синтия была в шоке от поведения мужа. Что касается тети Мэри, то она была вне себя. В этом сюжете вновь проявилась одна из характерных черт Джона — действовать спонтанно, по воле настроения, не считаясь ни с кем.

Одно концертное турне сменялось другим. Они изъездили Англию вдоль и поперек. И хотя все еще выступали вместе с другими группами и солистами, но были уже, как правило, гвоздем программы. Толпы молодых людей собирались лишь для того, чтобы услышать и увидеть битлзов.

Однако успех имел и горький привкус. Джон тосковал по временам, когда они пели только в клубах, где каждый вечер протекал по-разному, где контакт с публикой вызывал непосредственную реакцию. Там они могли уходить от клишированного имиджа.

Время джинсов и кожаных курток для «Битлз» кончилось.

О метаморфозе, происшедшей с их внешним видом, Леннон говорил так:

«Вне Ливерпуля, когда мы, например, уезжали в поисках заработков на юг, менеджеры танцевальных залов нас запросто могли не пустить. Они думали, что мы — банда драчунов. Поэтому понятно, что Эпштейн нам то и дело советовал: „Смотрите, не забывайте о костюмах порядочных людей…“ И хотя мы все еще любили наши кожаные вещички и джинсы, отлично сшитых костюмов не только для сцены, но и на каждый день нам тоже хотелось.

„Слышь, друг, достань-ка мне костюм!“. Ведь когда ты носишь что-то эдакое, денег ты получаешь больше… Ну, хорошо, я надеваю костюм и о'кей — буду его носить. Я напялил бы даже дедушкин лапсердак, лишь бы мне за это заплатили как полагается. Так что очень уж сильно я не был влюблен в свой кожаный хлам».

Успех стимулировал их творчество.

Бурное восхищение, которое обрушивалось на них после исполнения собственных сочинений, побуждало Джона и Пола писать все лучше и лучше. Следующей вершиной стала их первая долгоиграющая пластинка «Пожалуйста, доставь мне радость».

11 февраля 1963 года, в 10.30, они появились в студии «EMI» на Эбби-Роуд. В одиннадцать вечера, когда они покинули ее, все песни были записаны. Столь короткое время, затраченное на запись, объясняется тем, что все эти зонги входили в их постоянный репертуар. Феноменом этого первого альбома было то, что из четырнадцати произведений семь принадлежали Леннону и Маккартни (четыре из них уже вышли в свет на синглах). Это был явный признак того, что с эпигонством покончено.

В своих текстах они обращались к теме, которая не отличалась особой оригинальностью — любовь. Модной эта тема не была, но манера, с которой они ее подавали, заставляла их ровесников прислушиваться к текстам, созвучным их собственным чувствам. Стихи, далекие от шлягерной сусальности, органично сливались с прекрасными мелодиями. Оригинальные аранжировки, чистые и сильные голоса, оптимизм и ожидание счастья — всё это наиболее характерные особенности их романтического периода.

Зонг «Постскриптум: я люблю тебя» типичен для этой фазы развития «Битлз».

Песне «Плиз, плиз ми», в которой Джон опять исполнял партию губной гармошки, критики дали самую высокую оценку. Концепция и композиционный стиль этой вещи стали образцом для целой серии песен, появившихся впоследствии.

И еще кое-что отчетливо проявилось в этой записи — продюсер и звукорежиссер Джордж Мартин оказывал всё возрастающее влияние на музыкальное развитие группы. По его предложению в песне «A Taste of Honey» («Вкус меда») голос Пола методом наложения был записан дважды; в «Misery» («Страдание») он предложил включить проигрыши на пианино и играл их сам.

И хотя в английском хит-параде диск достиг только третьего места, он оставался в нем полгода, что значительно укрепило популярность группы.

4 марта они вновь приехали в студию «EMI». Была записана песня «From Me To You» («От меня к тебе»), которую Джон и Пол сочинили в феврале, в автомобиле, во время турне с Элен Шапиро. Тогда они посчитали ее слишком блюзовой и потому не хотели записывать. Мартин предложил им вставить звуки губной гармошки, что еще более усилило блюзовое звучание. Песня завораживала своей мелодической свежестью, на сторону «Б» они записали «Thank You Girl» («Спасибо тебе, девочка»), причем Джон и здесь не изменил своей гармонике.

Сингл вышел в апреле, круто взмыл вверх и семь недель держался на первом месте.

Теперь билетами на их концерты торговали по ценам черного рынка. Их слава перешагнула границы Англии. Но пресса пока большей частью помалкивала. Большая битломания еще не началась.

Для 1963 года характерной была невероятная производительность, с которой работали Джон и Пол. 1 июля они записали «She Loves You» («Она любит тебя») — песню, весьма типичную для ранних «Битлз» с точки зрения использования музыкальных средств. Впервые в ней прозвенели знаменитые «Yeah, yeah, yeah!», звучащие, как ликующий боевой клич.

Брайан Эпштейн пригласил на запись нескольких журналистов. Но Джону мешала беспокойная толпа в студии. Он настоял на том, чтобы репортеры исчезли.

Песня «Она любит тебя» удалась не сразу. Они проигрывали ее по многу раз, все время подбирая новые оттенки, пока, наконец, не остались довольными. Для стороны «Б» была записана песня «I'll get you» («Ты будешь моей»).

Едва этот сингл появился в Англии, а это случилось 23 августа, авторы безоговорочно были поставлены на пьедестал хит-парада над цифрой «1». Им вновь удался большой рывок. То, что они уже сделали блестящее имя и стали пользоваться безграничным кредитом у своих фанов, подтверждает такой факт: за день до выхода новой пластинки на нее было подано 500.000 заказов! Это была гарантия их первого золотого диска.

Джон купался в успехе. Его чувство собственного достоинства возросло неизмеримо и больше не зависело от случайных депрессий. И хотя доходы еще не достигли уровня прибылей суперзвезд, Джон был уверен, что их финансовый успех не за горами.

С момента, когда, казалось, восторг фанов достиг предела, до тех дней, когда разразилась знаменитая битловская истерия, возникло явление, аналогов которому нет в истории мировой поп-музыки.

13 октября  1963 года в средствах массовой информации, особенно в английских газетах и журналах, начался настоящий журналистский психоз. В этот день битлзы выступали в популярном развлекательном телешоу «Sunday Night at the London Palladium» («Воскресный вечер в лондонском Палладиуме»). Ее смотрели примерно 15 миллионов зрителей.