Дорогой Леонид Ильич

…И вот неожиданно случилось событие, последствия которого тающим эхом слышны по сей день: умер Сталин. В ночь на 2 марта у него произошел инсульт, он потерял речь. Утром 5 марта скончался. Подавляющая часть народа искренне скорбела, в том числе и Брежнев. Всех тогда — свидетельствую как молодой очевидец — волновало: что будет, а главное — кто будет…

Ответ не заставил себя ждать. Уже на другой день после кончины Сталина «старшие товарищи» полностью взяли власть в свои руки, бесцеремонно отбросив большинство молодых сталинских выдвиженцев. В особо унизительном положении оказался Брежнев, его «задвинули» одновременно из кандидатов в Президиум, а также из секретарей ЦК. Кажется, с ним даже не побеседовали. Старички спешили поделить меж собой сталинское наследство, до таких ли обрядовых мелочей!..

Поделили. Во главе стала неоформленная «тройка» — Маленков (номинальный глава государства), Хрущев, возглавивший партаппарат, и Берия, который собрал под свою нечистую лапу госбезопасность и МВД, включая войсковые части, он правил фактически, но, видимо, собирался «короноваться» явно. Все это было временно и зыбко…

Теперь уже очевидно, что кадровые изменения Сталина в руководстве партии на XIX съезде имели далеко идущую цель: заместить молодыми его бывшую «старую гвардию». Внезапная смерть помешала ему это осуществить. Напротив, в марте 1953 года именно «старая гвардия» полностью взяла верх. Тут же бесцеремонно задвинули «молодых». Член Президиума (Политбюро), секретарь Ленинградского обкома В. Андрианов лишился обоих постов и стал министром Госконтроля. Первый секретарь Украины и член Президиума А. Мельников — послом в Румынию. Член Президиума и секретарь ЦК Н. Михайлов — послом в Польшу. «Старики» действовали решительно и круто, истинно в сталинском духе.

Ну а Брежнев? Вспомнили в конце концов и о нем. В апреле 1953 года новое руководство назначило нового начальника Главного политуправления Советской Армии и Флота. Им стал молодой генерал-полковник Желтов Алексей Сергеевич, уже в июне сорок первого — корпусной комиссар, прошедший всю войну. А Брежнев-то, пришло кому-то в голову, ведь тоже политработник и генерал. Туда его, в Главпур.

И стал вдруг Леонид Ильич заместителем начальника Главпура. Для недавнего секретаря ЦК, входившего даже в Президиум, это выглядело неслыханным понижением! Тем более что никакой вины за Брежневым не значилось. Ревность к нему со стороны старших, как якобы к любимцу Сталина? Не был он любимцем, о чем все они хорошо знали,

Дело обычное в политических разборках: надо было очистить место, в данном случае — сократить на две трети число членов высшего партийного аппарата, и все. Но старшие товарищи все же поимели совесть, пожалели обаятельного, обходительного мужика, произвели его из генерал-майоров в генерал-лейтенанты. И на том спасибо.

Главпур, как и все его подразделения от военных округов до полковых штабов, занимался тусклой рутиной, называвшейся «политическим воспитанием личного состава». Брежневу к такому делу не привыкать, он его кое-как тянул, хотя ныне масштаб его деятельности ни в коей мере не соответствовал даже деятельности в провинциальном Кишиневе. Но он был, как обычно, сдержан, своих смятенных чувств и разочарований не выказывал, с генералом Желтовым не капризничал. Есть данные, что хотели поручить Брежневу руководить флотскими политотделами, но с этим что-то не заладилось.

2 мая 1953 года Брежнев обращается к Маленкову с просьбой, полной горечи и тревоги. Напомнив, что возраст его уже приблизился к пятидесяти, что он уже перенес в прошлом году инфаркт, он пишет: «Прошу вас, Георгий Максимилианович, направить меня на работу в парторганизацию Украины. Если я допускал в работе какие-либо недостатки, прошу меня простить».

Нет данных, что ответил Брежневу тогдашний глава правительства и ответил ли вообще — не до него тогда было.

В июне в Москве, а точнее в Кремле, обстановка круто изменилась. Берия и дюжина его приближенных палачей были арестованы и вскоре расстреляны. Обвинения были им предъявлены наспех, часто просто вздорные, но в целом политически это было исключительно важным и положительным решением: во-первых, авантюрист-русофоб Берия представлял собой страшную угрозу для страны. Во-вторых, надо было навсегда и решительно пресечь деятельность внесудебной «тройки», прекратить беззаконные аресты и произвол чинов госбезопасности. Что и было сделано.

Из опубликованных ныне секретных архивов с очевидностью следует, что главным устроителем свержения Берии был Хрущев. Он и добился его казни, хотя Маленков предлагал ограничиться лишь политическими мерами. Но как удалось скрутить всесильного Берию в Кремле, его же людьми охраняемом?

Сорок лет никаких подробностей ареста Берии не было известно, ходили только слухи и сплетни, порой самые дикие. Но автору данной книги тут очень повезло как историку, я узнал подлинную картину гораздо раньше. Дело было так.

…Летом 1979 года мне выпала честь познакомиться с Кириллом Семеновичем Москаленко — маршалом и дважды Героем Советского Союза, членом ЦК КПСС и заместителем министра обороны. Тогда я готовил биографию генерала А. Брусилова для серии «ЖЗЛ». Удалось выйти на помощников маршала, он охотно согласился написать предисловие, мы познакомились, несколько раз встречались в его кабинете на Фрунзенской набережной. В конце концов он рассказал, как вместе с маршалом Жуковым и другими верными людьми они в буквальном смысле слова скрутили руки Берии прямо на заседании Президиума ЦК в Кремле. Но кто же был в их «группе захвата», как выразились бы сейчас? Мне тогда маршал назвал генерала авиации Батицкого, еще кого-то, но упустил имя одного человека — будущего. Генерального секретаря партии Брежнева А он был именно среди тех отважных военных, которые, рискуя головой, связали и вывезли Берию из охраняемого госбезопасностью Кремля.

В своих позднейших воспоминаниях Москаленко рассказал о той драматической истории с суховатой точностью:

«В 9 часов утра (25 июня 1953 года. — С. С.) мне позвонил по телефону АТС Кремля Хрущев, он спросил: "Имеются в вашем окружении близкие вам люди и преданные нашей партии так, как вы преданы ей?.."

После этого Хрущев сказал, чтобы я взял этих людей с собой и приезжал с ними в Кремль к Председателю Совета Министров СССР товарищу Маленкову.

И вот в 11.00 дня 26 июня (а звонок Хрущева был 25-го) мы по предложению Булганина сели в его машину и поехали в Кремль… Вслед за нами на другой машине приехали Жуков, Брежнев, Шатилов, Неделин, Гетман, Пронин. Всех нас Булганин провел в комнату ожидания при кабинете Маленкова, затем оставил нас и ушел в кабинет к Маленкову. Через несколько минут вышли к нам Хрущев, Булганин, Маленков и Молотов. Они начали нам рассказывать, что Берия в последнее время нагло ведет себя по отношению к членам Президиума ЦК, шпионит за ними, подслушивает телефонные разговоры, следит за ними, кто куда ездил, с кем члены Президиума встречаются, грубит всем и т. д. Они информировали нас, что сейчас будет заседание Президиума ЦК, а потом по условленному сигналу, переданному через помощника Маленкова — Суханова, нам нужно войти в кабинет и арестовать Берию. К этому времени он еще не прибыл…

Примерно через час, т. е. в 13.00 26 июня 1953 года последовал условный сигнал, и мы — пять человек вооруженных, шестой товарищ Жуков, — быстро вошли в кабинет, где шло заседание. Товарищ Маленков объявил: "Именем советского закона арестовать Берию". Все обнажили оружие, я направил его прямо на Берию и приказал ему поднять руки вверх. В это время Жуков обыскал Берию, после чего мы увели его в комнату отдыха Председателя Совета Министров, а все члены Президиума остались проводить заседание, также остался и Жуков».

Брежнев в непосредственном задержании Берии участия не принимал, вместе с другим товарищами он находился в приемной, держа наготове спрятанные пистолеты. Рядом с ними находились ничего пока не подозревавшие бериевские люди, их было, кстати, больше. Только тогда, когда связанного и спрятанного Берию вывезли на машине за ворота Кремля, опасное дежурство Брежнева и других закончилось.