Человек из легенды

— Он очень доволен, что его сбил именно такой летчик-богатырь, — перевел солдат.— На его счету с тридцать седьмого года сто сбитых самолетов.

А немец продолжал говорить, показывая на свои золотые часы.

— Он хочет поблагодарить вас и подарить такому летчику свои именные часы, — переводил солдат. — Все равно, говорит, их у него отберут, так пусть достанутся победителю. — Немец протянул Вадиму руку.

Вадим посмотрел на него уничтожающе и пробасил:

— Врагам руку не подаю и подарки от них не принимаю. И нечего тут... По-русски говорить умеешь, а притворяешься. — Фадеев махнул рукой и пробурчал: — Стоило ли вызывать из-за прихоти этого мерзавца.

ПРАЗДНИК В СТАНИЦЕ

Вадим встал на рассвете в праздничном, приподнятом настроении.

— С Первым маем, Людочка! — весело поздравил жену. — Не забыла, митинг сегодня в станице.

Л потом он шел по улице, и все вокруг казалось ему необычным. Те же дома, тот же утопающий в сирени сквер, и даже старушка в новом клетчатом платке, что каждое утро наела под заборами корову, — все будто помолодело, принарядилось.

— Доброе утро, бабушка, — приветствовал Вадим старушку. — С праздником вас!

— С праздником и тебя, сынок,— ответила старушка.— Скорей бы конец пришел иродам; бейте их там посильней, чтобы на всей нашей земле наступил праздник.

— Скоро, скоро, бабушка. И не только на советской земле—во всем мире будет большой праздник.

Ветер ласкал вывешенные на домах красные флаги. И Вадим подумал, что там, по ту сторону фронта, на всем Таманском полуострове, над которым будет пролетать сегодня, он не увидит красных флагов. Там еще зверствуют фашисты. Но красный цвет непобедим, и не долго ждать того дня, когда советский флаг будет свободно развеваться во всех уголках Родины.

На аэродроме у стоянок самолетов выстроился в каре полк. Командир поздравил личный состав с праздником, начальник штаба зачитал приказы по фронту, по 4-й воздушной армии, по дивизии, поздравительные телеграммы гвардейцам, приказ по полку, в котором подводились итоги боевой работы полка и каждого летчика за три недели их участия в боях на Кубани. С 9 апреля по 1 мая

полк совершил 489 самолетовылетов. Летчики сбили в воздушных боях с противником:

гвардии старший лейтенант Фадеев — 13 лично и 1 в группе;

гвардии капитан Покрышкин — 10;

гвардии старший лейтенант Речкалов — 8;

гвардии лейтенант Труд — 7 лично и 1 в группе;

гвардии майор Крюков и гвардии лейтенант Сутырин уничтожили по 5 вражеских самолетов; гвардии старший лейтенант Искрнн, гвардии младшие лейтенанты Бережной, Горохов, Мочалов, Савин, Степанов и Табаченко — по 3; гвардии капитан Тетерин, гвардии старший лейтенант Федоров, гвардии лейтенант Науменко и гвардии младший лейтенант Сапунов—.по 2; гвардии лейтенанты Ершов и Паскеев, гвардии младшие лейтенанты Ефимов и Старчиков сбили по одному самолету противника.

Итого —81 сбитый лично и 2 в группе.

— Наши потери за этот период, — сказал майор Датский,—восемнадцать самолетов и одиннадцать летчиков.

Он назвал имена Александра Голубева, Ивана Савина, Никиты Мочалова, Дмитрия Сапунова, Степана Вербицкого и других воздушных воинов, отдавших свою жизнь за свободу и независимость нашей Родины. Гвардейцы минутным молчанием почтили память своих боевых товарищей.

Через несколько минут парами взлетали самолеты, собирались в группы и ложились курсом на юго-запад. Техник-лейтенант Константин Радченко вернулся со старта на стоянку. У его капонира новый замполит старший лейтенант Степан Калинин, на днях прибывший в эскадрилью Фадеева вместо уехавшего в марте на учебу капитана Воронцова, читал младшим авиаспециалистам первомайский приказ Верховного Главнокомандующего. Закончив чтение, Калинин роздал сержантам свежие газеты.

— Почитайте, — сказал он,— тут и о наших асах пишут.

Радченко тоже подошел, ему досталась центральная авиационная газета. Развернув ее, он тут же увидел вверху на третьей странице большие портреты Фадеева и Покрышкина, прочитал и надпись над ними: «Герои Ку-

бани». Фадеев на снимке смотрел из-под ладони в небо, позади него еле угадывался фюзеляж самолета.

— Товарищи! — воскликнул Радченко.—Да вы только взгляните.

И пошла по рукам газета. Сколько же радости испытывает техник, когда слава гремит о его летчике, частица и его труда не пропала даром, принесла пользу Родине. А попадёт тот же техник, скажем, к летчику из робкого десятка, и все его старания пойдут насмарку.

Сержант Вертушкпн читал газету «Крылья Советов»:

— Слава Героям. Боевой счет советских асов... Дмит-рий Глинка, — сообщил Вертушкии, — двадцать один, его брат Борне — десять, наш Вадим Иванович Фадеев... Да тут ошибка. Написано: сбил лично восемнадцать, а на самом деле — девятнадцать фашистских самолетов и один в групповом бою.

— Никакой ошибки нет, — пояснил замполит эскадрильи.—Пока газета печаталась, командир сбил еще одного фрица.

— Это верно, — поддакнул оружейник Пелевин, — за нашим командиром никакая газета не поспеет.

Вертушкпн дочитал список, потом вдруг запнулся.

— Ты что? — спросил старший сержант Баскаков, механик, обслуживавший самолет командира звена Труда.

— А, да тут напечатана заметка комэска, Дай-ка сюда.

Баскаков, прочитав про себя заметку, произнес вслух лишь последние слова:

— «...Я обязан Родине. В эту войну прошел путь от рядового пплота-сержанта до командира, стал коммунистом.

Клянусь, с честью оправдаю доверие, возложенное на меня моим народом, моей партией, моим правительством.

Гвардии старший лейтенант В. Фадеев».

И еще одна приятная новость прилетела на стоянку самолетов. Перед самым возвращением истребителей с боевого задания у капонира появился корреспондент фронтовой газеты.

— Кажись, по адресу пришел, — сказал он. Поздоровавшись с авиаторами и поздравив их с праздником, спросил: — Здесь самолет старшего лейтенанта Фадеева останавливается?

без позы. Улыбайся, Андрей. Представь себе, что у тебя не три «кубаря», а три большие звезды на погонах с двумя просветами. Дзусов идет на повышение, и ты принимаешь у него дивизию...
7 В, Погребной 97