Эрих Хартманн — белокурый рыцарь рейха

Способность быстро соображать является одним из важнейших преимуществ пилота-истребителя. Именно это качество помогло Белокурому Рыцарю не закончить свою карьеру в августе 1943, когда он имел всего 90 побед. Он охотно делился своим опытом, приобретенном в русском плену, с молодыми пилотами, которыми позднее командовал в Люфтваффе и спустя много лет в эскадре «Рихтгофен» в новых германских ВВС. Эрих Хартманн так оценивает свои приключения:

«Я всегда говорил своим людям, что если им посчастливилось бежать из плена, то передвигаться следует ТОЛЬКО ПО НОЧАМ. Никогда не двигайтесь днем. Вы можете неожиданно столкнуться с противником. Существует возможность, что вас заметит спрятавшийся враг. Вам придется столкнуться со множеством неожиданностей днем.

Когда вы передвигаетесь по ночам, вас нельзя застать врасплох. У вас все преимущества. Вы знаете, что вы здесь чужой, а все люди вокруг — враги. Если вас окликнут на любом языке — немедленно прыгайте в темноту. По ночам большинство врагов отсыпается, поэтому найдется не слишком много глаз, чтобы заметить вас, и не слишком много рук, чтобы помешать вам. Вас будет провожать не слишком много стволов.

Я всегда подчеркивал своим людям, которыми командовал во время войны и после нее, что самое главное — держать себя в руках и не пытаться бежать днем. Это правило огненными буквами врезалось в мою память, в тот день, когда я лежал на сыром речном песке. Не спешите. Дождитесь ночи. Темнота ваш друг».

Этот эпизод является одним из самых замечательных в неподражаемой карьере Белокурого Рыцаря. Когда в августе 1943 он попал в плен к русским, то мог полагаться только сам на себя. Он сумел спастись, использовав все свое хладнокровие, сообразительность и чутье. Когда в 1945 американцы второй раз отдали его в лапы медведя, у него не было никаких шансов. Соглашение между правительствами обрекло Белокурого Рыцаря на 10,5 лет в русских лагерях.

Глава 6. Дубовые листья

Когда осенью 1943 Эрих достиг 150 побед, его слава начала стремительно расти по обе стороны фронта. Германское радио начало часто повторять его имя. Иногда его фотография появлялась в газетах, обычно среди других лучших пилотов JG-52. Для русских он стал известен как Карая-1, по своему позывному. Позднее для русских он приобрел мрачную известность, как «Черный Дьявол Юга».

Легенда родилась, когда Эрих пересел на самолет с черным носом. Его истребитель имел характерный рисунок, что-то вроде лепестков тюльпана. Поэтому Эриха было очень легко отличить в бою, и советские пилоты быстро поняли, что пилотирует этот самолет пилот, с которым лучше не встречаться. Он никогда не промахивался. Русские назвали этого внушающего ужас, но пока еще неизвестного противника «Черным Дьяволом Юга».

Советы имели свою службу радиоперехвата и прослушивали переговоры Люфтваффе, как делали и немцы, чтобы собрать информацию о противнике. Из этих переговоров русские узнали, что Карая-1 и Черный Дьявол, которого они так боялись, — одно лицо. Он легко прорезал строй русских, и большая часть жертв Черного Дьявола была одноместными истребителями. Русские назначили цену в 10000 рублей за голову Черного Дьявола. Русский пилот, который сумел бы сбить его, заслужил бы известность, славу и богатство.

Однако этих мотивов оказалось недостаточно. Красные пилоты, столкнувшиеся в воздухе с Черным Дьяволом и узнавшие характерную раскраску его самолета, поспешно удирали с места боя. Эрих обнаружил, что его черная раскраска и мрачный образ в умах советских пилотов работают против него. Его счет перестал расти, так как противник не принимал боя. Он был рад успеть провести хотя бы одну атаку, прежде чем противник разбегался. Удача отвернулась от звена, в котором летал Эрих.

Сначала Эрих передавал свой самолет с черным носом неопытным ведомым. Эти юнцы и мечтать не могли о лучшей защите. Красные пилоты предпочитали избегать встречи с машиной, отмеченной характерным черным тюльпаном. Как только в воздухе появлялись черные лепестки, красные немедленно удирали. Эрих решил, что черному тюльпану пора исчезнуть.

Биммель Мертенс этому только обрадовался. Ему приходилось постоянно возиться с черной краской, чтобы поддерживать в порядке рисунок, а это механику совсем не нравилось. Кроме того, Биммель тоже умел считать. Он знал, что с тех пор, как на машине его юного шефа появился этот рисунок, количество трофеев начало сокращаться. Поэтому Биммель закрасил черный тюльпан, и для красных пилотов Эрих снова стал самым обычным летчиком. В увеличении счета были заинтересованы не только Эрих с Биммелем, но и вся эскадрилья. Победы снова посыпались как из рога изобилия, когда Эрих врезался в строй красных, никем не узнанный.

В январе и феврале 1944 Карая-1, казалось, успевал повсюду. И всегда он выходил из боя победителем. За 60 дней Эрих добился 50 побед — в среднем по одной победе в день. В действительности, он сбивал по 2 самолета в день. Плохая погода была почти таким же серьезным противником, как ВВС красных, хотя германские пилоты узнали достаточно много и об этом неприятеле от советских летчиков.

Немцы были сильно удивлены в России, когда видели красные истребители, кружащие над своими аэродромами в утренние холода, когда они сами не могли запустить моторы своих машин. Когда эскадрилья Эриха захватила русского летчика, он с характерной советской прямотой показал им, как русские ВВС поддерживают боеспособность своих частей при температурах до 40 ниже нуля.

Этот пленный был горд тем, что знает нечто не известное немцам. Он потребовал канистру с половиной галлона бензина. Затем он подошел к стоящим на земле «Мессершмиттам», и к ужасу наземного персонала JG-52, залил бензин в масляный фильтр самолета. Немцы отбежали ярдов на 20. В тот момент, когда Dummkopf попытается включить зажигание и запустить мотор, последует взрыв.

Осторожные германские механики начали проворачивать мотор вручную, а германский пилот забрался в кабину. После того, как бензин смешался с замерзшим маслом, он включил зажигание. Мотор завелся. Взрыва не последовало. Огромный Даймлер-Бенц работал надежно. Через переводчика русский летчик объяснил немцам, что при низких температурах мало густеет, и стартер не может провернуть мотор. Бензин разжижает масло, а когда мотор прогревается, он испаряется. Единственной предосторожностью были более частые замены моторного масла, когда при низких температурах в него добавляют бензин.

Эрих также проследил, как другой русский демонстрирует уловки по запуску мотора в условиях низких температур. Вот как он рассказал эту историю своими словами:

«Русский потребовал лоток для запасных частей. И снова он потребовал бензин. Биммель и остальные следили, как русский подошел к соседнему Ме-109 и поставил лоток под моторным отсеком. Он до краев наполнил лоток бензином. Затем поджег спичку и отпрыгнул назад.

Бензиновые пары сразу вспыхнули, несмотря на низкую температуру. Широкий язык пламени лизнул снизу открытый моторный отсек. Пламя горело минут десять.

Когда огонь погас, один из механиков сказал, что электрической системе конец. Изоляция просто сгорела. Но русский просто ответил: «Запускайте». Низкий ровный гул мотора убедил всех. Теперь истребители могли летать и при отрицательных температурах, мы научились этому. Мы все чувствовали себя обязанными этим опытом красным ВВС, которые сами помогли нам подниматься в воздух каждое утро, чтобы встретить их утренние налеты».

Тот же русский пленный показал изумленным немцам, как заставить оружие действовать в условиях отрицательных температур. Наставления Люфтваффе требовали тщательной смазки оружейных механизмов. В суровых условиях Русского Фронта смазка застывала, и механизм замка оказывался замороженным. Русский взял германский пулемет и окунул его в котел с кипящей водой. Он смыл масло и смазку с оружия. Освобожденное от предписанной смазки оружие исправно действовало до температуры минус 40. Благодаря советам русских, немцы смогли не только летать, но и стрелять. Была решена проблема, мешавшая частям Люфтваффе первые две зимы в России.