Записки «вредителя». Побег из ГУЛАГа.
Записки «вредителя». Побег из ГУЛАГа. читать книгу онлайн
Осенью 1922 года советские руководители решили в качестве концлагеря использовать Соловецкий монастырь, и в Кеми появилась пересылка, в которую зимой набивали заключенных, чтобы в навигацию перевезти на Соловки.
Летом 1932 года из Кеми совершили побег арестованный за «вредительство» и прошедший Соловки профессор-ихтиолог Владимир Вячеславович Чернавин, его жена Татьяна Васильевна (дочь знаменитого томского профессора Василия Сапожникова, ученика Тимирязева и прославленного натуралиста) и их 13-летний сын Андрей.
Они сначала плыли на лодке, потом долго плутали по болотам и каменистым кряжам, буквально поедаемые комарами и гнусом. Рискуя жизнью, без оружия, без теплой одежды, в ужасной обуви, почти без пищи они добрались до Финляндии.
В 1934 году в Париже были напечатаны книги Татьяны Чернавиной «Жена „вредителя“» и ее мужа «Записки „вредителя“». Чернавины с горечью писали о том, что оказались ненужными стране, служение которой считали своим долгом. Невостребованными оказались их знания, труд, любовь к науке и отечественной культуре. Книги издавались на всех основных европейских языках, а также финском, польском и арабском.
Главный официоз СССР — газета «Правда» — в 1934 году напечатала негодующую статью о книге, вышедшей к тому времени и в Америке.
Однако к 90-м годам об этом побеге знали разве что сотрудники КГБ. Даже родственники Чернавиных мало что знали о перипетиях этого побега.
Книгам Чернавиных в Российской Федерации не очень повезло: ни внимания СМИ, ни официального признания, и тиражи по тысяче экземпляров. Сегодня их можно прочесть только в сети.
«Записки „вредителя“» — воспоминания В. Чернавина: работа в Севгосрыбтресте в Мурманске, арест в 1930 г., пребывание в следственной тюрьме в Ленинграде (на Шпалерной), в лагере на Соловецких островах, подготовка к побегу.
«Побег из ГУЛАГа» — автобиографическая повесть Т. Чернавиной о жизни в Петрограде — Ленинграде в 20-е — 30-е годы, о начале массовых репрессий в стране, об аресте и женской тюрьме, в которой автор провела несколько месяцев в 1931 г. Описание подготовки к побегу через границу в Финляндию из Кеми, куда автор вместе с сыном приехала к мужу на свидание, и самого побега в 1932 г.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Коммунистическое начальство тоже потеряло голову, и когда я в категоричной форме потребовал, чтобы мне дали отпуск, я получил согласие и мог уехать в Петербург, хотя работать в Москве было некому.
18. Сорок восемь
Что я пережил после этих арестов до расстрела всех моих товарищей, у меня нет ни сил, ни умения передать… Я знал, что стою над бездной, знал, что ничего не могу сделать. За мной также не было никакой вины, как за всеми арестованными; оправдываться нам было не в чем, и потому положение было безнадежное. То, что я еще был на свободе, было случайностью, объяснялось неаккуратной работой московского ГПУ, у которого я, как провинциал, не стоял в списках. У меня не было никакой надежды на сколько-нибудь благополучный исход, потому что, лишая страну всех видных специалистов, ГПУ несомненно действовало по директиве или с согласия Политбюро. И все же я был поражен, когда 22 сентября прочитал в газете:
«Раскрыта контрреволюционная организация вредителей рабочего снабжения», — огромными буквами и затем несколько мельче, но все еще крупным шрифтом:
«ОПТУ раскрыта контрреволюционная, шпионская и вредительская организация в снабжении населения важнейшими продуктами питания (мясо, рыба, консервы, овощи), имевшая целью создать в стране голод и вызвать недовольство среди широких рабочих масс и этим содействовать свержению диктатуры пролетариата. Вредительством были охвачены:
„Союзмясо“, „Союзрыба“, „Союзплодоовощ“ и соответствующие звенья аппарата Наркомторга.
Контрреволюционная организация возглавлялась профессором Рязанцевым, бывшим помещиком, генерал-майором; профессором Каратыгиным, в прошлом октябрист, до революции бывший главный редактор „Торгово-промышленной газеты“ и „Вестника финансов“. Участники контрреволюционной организации были в большинстве своем дворяне, бывшие царские офицеры, интенданты, бывшие рыбопромышленники, фабриканты и меньшевики. Контрреволюционная вредительская организация имела тесную связь с белогвардейской эмиграцией и представителями иностранного капитала, получая от них денежные средства и директивы. Эта организация является ответвлением вредительских организаций Кондратьева и Громара, и ныне полностью раскрыта.
Настоящее дело ЦИК СССР и СНК СССР передали нз рассмотрение коллегии ОГПУ».
За этим объявлением, в котором слова «передали на рассмотрение ОГПУ» означали, что ЦИК и СНК (Совнарком), то есть правительство СССР, отступились от таких людей, они обречены, следовали собственные «показания» обвиняемых…
Передовая «Известий» — «Атака обреченных» уже отставала от самих «признаний»: в статье говорилось только о мясных «вредителях» и раскрытии контрреволюционной организации в «Союзмясе», показания же охватывали все отрасли пищевой промышленности.
«Показания», где виднейшие профессора, ученые и специалисты один за другим, словно наперебой, заявляли о своем вредительстве, о стремлении организовать в стране голод, о получении за вредительство денег из-за границы, других темных и непонятных штуках, были невероятны. Вся их фактическая часть была бессмысленна. Все было полно самых грубых противоречий.
Это был чудовищный бред.
Начиналось «показанием профессора А. В. Рязанцева: „До сего времени я был политическим врагом советской власти“»… Кто может так говорить в советской России? И что значит прошедшее время: «до сего времени я был»? Можно думать, что это начало покаяния в расчете на помилование. Но нет, дальше никакого покаяния нет, дальше уравновешенным тоном канцелярского доклада шла дикая басня, якобы рассказанная Рязанцевым, когда он не мог не знать, что этими словами он выносил себе и всем, кого назовет, смертный приговор.
«Я должен был доказать, что пролетариат не может восстановить и поднять хозяйственную жизнь страны, и этого я мог достичь только при наличии контрреволюционной организации, срывавшей все мероприятия, направленные к поднятию холодильного и мясного дела, чтобы, лишив страну мяса и приведя ее к голоду, облегчить возможность изменения существующей власти в сторону, направленную к моим политическим убеждениям, то есть к установлению буржуазно-демократической республики… Я полагал, что наибольшее участие в этом деле должна принять Англия, как страна наиболее высокого капиталистического развития… Переход мой от пассивного несогласия с существующим строем к активной борьбе с ним относится к 1924–1925 годам. История этого дела такова.
В 1924 году по приглашению Главконцескома в Москву прибыл представитель крупнейшей английской мясной фирмы „Унион“, имевшей в дореволюционное время в России свои холодильники; в качестве представителя фирмы был Фотергил, с которым я был знаком еще до войны, и второй, фамилии которого не помню… после первой Записки „вредителя“ побед он (Фотергил) предложил мне создать контрреволюционную вредительскую организацию, которая, разрушая мясное и холодильное дело, боролась бы с советской властью. Причем он указывал, что членами организации должны быть антисоветски настроенные специалисты, в основном связанные с капиталистическим миром своим прошлым. Для успешной деятельности Фотергил предложил мне на первое время десять тысяч фунтов стерлингов. Я его предложение принял и приступил к созданию контрреволюционной вредительской организации, в чем мне помогал В. П. Дроздов, который являлся русским представителем фирмы „Унион“. Работал он в то время в наркомземе, где им тоже была создана вредительская организация. Я ему сказал о предложении Фотергила, и он был в курсе всего вопроса.
Основным костяком вредительской организации были Эстрин, Дроздов, Левандовский и Денисов. На их обязанности было пополнять организацию вербовкой новых членов, причем Эстрин должен был вербовать членов организации в плановых организациях, то есть Нарком-торге и Госплане; Левандовский — в распределительных организациях, то есть в Центросоюзе, МОСПО, Мосмясе; Денисов должен был охватить вербовкой членов строительных организаций НКПС, Хладоцентр. Такое распределение было намечено мною и поставлено в качестве задания каждому из перечисленных лиц в личных беседах».
Вот «показание» организатора грандиознейшего вредительства во всех отраслях пищевой промышленности, беспрепятственно работавшего шесть лет (1924–1930) и настолько разрушившего продовольствие, что в 1930 году в стране оказался голод.
Решившись на такое показание, человеку скрывать нечего. Что же, в сущности, явствует из этих предсмертных слов?
Инициатива принадлежит теоретически наиболее высококвалифицированной стране — Англии. Английская фирма дает деньги на контрреволюционную организацию, членами которой являются «антисоветски настроенные специалисты, в основном связанные с капиталистическим миром своим прошлым». То есть все происходит по формуле, успевшей стать классической для инсценировки публикуемых и непубликуемых процессов ГПУ. В роли соблазнителя перебывали уже почти все крупные европейские державы: Франция — в процессе промпартии, Англия неоднократно, Германия — академический процесс, Чехословакия — покушение на японского посланника и в самое последнее время — Польша — вредительство в земледельческом хозяйстве на Украине.
Вслед за этой точной формулой начинаются самые нелепые противоречия, как с официальным наложением сути процесса, так и в показаниях профессора Рязанцева с показаниями остальных участников «организации».
В изложении ГПУ «организация», во главе которой стоял профессор Рязанцев, охватывала мясо, рыбу, холодильное и плодоовощное дело, между тем из показаний профессора Рязанцева ясно, что он ничего не знает об организации в рыбной, консервной и плодоовощной промышленности. Страну он собирался лишить только мяса, подобрал «костяк» «вредителей», только имевших отношение к мясным предприятиям. Все это странно совпадает с передовицей «Известий», хотя в то же время явно противоречит декларации ГПУ.
Далее ГПУ сообщает, что эта организация «является ответвлением вредительской организации Кондратьева — Громана», но «показания» профессора Рязанцева явно противоречат этому. В «показаниях» этих говорится совершенно ясно, что организация создана мясной фирмой «Унион» и действует самостоятельно.
