Живой Дали

Он рассказывал мне, что в армии научился азбуке Морзе, готовить любые блюда из свинины или ягнятины и чинить часы. При виде моего изумления (армия и кулинарные навыки?) Питер объяснил, что в то время, когда он служил, каждому офицеру вменялось в обязанность научиться готовить, поскольку были случаи, когда солдаты гибли от некачественной пищи.

Еще больше меня поразило его умение управляться с часами. Однако только в 1985 году я обнаружила, каков был истинный размах его способностей.

Мы жили тогда в нашем любимом доме, рядом с Порт-Льигат, у мыса Креус. На одной из стен висели старые круглые часы работы Ридаура, испанского часовщика из Фигераса. Они были керамические, в деревянной раме, с синими римскими цифрами и стрелками в готическом стиле. Однажды часы остановились. Как истинная швейцарка, я не могла оставить это без внимания и позвала Питера.

- Пришло время проявить свой талант часовщика, - примерно так я сказала ему.

- С удовольствием, - согласился Питер, снял часы со стены и положил на обеденный стол в столовой.

Сначала он разобрал коробку часового механизма, снял защитное стекло и осторожно отвинтил стрелки. Я молча, с любопытством и некоторой тревогой следила за его действиями. Часы все меньше становились похожими на часы, постепенно превращаясь в набор зубчиков, пружин и других, трудно распознаваемых и разбросанных по всему столу предметов. Мое волнение возрастало, но Питер невозмутимо продолжал работу. Наконец, когда даже самые маленькие детали были отсоединены одна от другой, я не выдержала и с сомнением в голосе спросила:

- Как же ты соберешь все это обратно?

- Милая, - ответил Питер, не поднимая глаз, - во время войны через мои руки прошло множество часовых механизмов. И нужно было, чтобы они работали. Иначе бомбы, поставленные на время, никогда бы не взорвались. Или какая-нибудь из них взорвалась бы у меня в руках. В армии многому учишься!

* * *

В армии Питер не только многому научился, он встретил там лучших друзей. Возможно, то, что он был сиротой, влияло на его желание завязывать крепкие отношения. В число его друзей входил Рэндольф Черчилль, сын Уинстона Леонарда Спенсера Черчилля, премьер-министра Великобритании; вместе с Рэндольфом в 1944 году они ездили в Югославию с военно-дипломатической миссией. Эта миссия была одним из звеньев британской поддержки партизан Тито во время гражданской войны. Ивлин Во, друг Рэндольфа, самый язвительный из английских писателей, тоже участвовал в этой поездке. У Рэндольфа произошло обострение аллергии во время миссии, и Питер ухаживал за ним.

У самого Питера были другие трудности. Из-за небольшого роста и веса (он весил не больше пятидесяти пяти килограммов) ему было трудно, прыгая с парашютом, в сжатые минуты приземлиться на территории противника. Его пытались заставить потолстеть, даже отправили на несколько недель в военный дом отдыха, славившийся "хорошей кормежкой". Но он прибавил лишь пятьсот граммов. В результате Капитан Питер Мур вынужден был прыгать с парашютом, утяжеленный кусочками свинца, вшитыми ему в форму!

Дружба с Рэндольфом Черчиллем и его сестрой Сарой позволила Питеру познакомиться и с самим Уинстоном Черчиллем. Именно Черчилль-старший в 1947 году порекомендовал Питера своему другу, знаменитому английскому кинопродюсеру сэру Александру Корда. Корда назначил Питера директором итальянского филиала международной компании "Лондон Филмз". В Риме Питер проведет десять лет своей жизни.

* * *

В Вечном городе в 1947 году Питер женился на англичанке (брак вскоре распался) и купил у лорда Бернерса, чудаковатого британца, композитора, писателя и художника, дом на Форо Романо под номером три. Об этом доме Питеру рассказала балерина Марго Фонтейн. Марго дружила с лордом Бернерсом и была одной из многочисленных знаменитостей, входивших в его ближний круг. Среди знакомых Бернерса были семья Черчилль, Сесил Битон, Ноэль Ковард и Гертруда Стайн. В193 6 году Бернерс, страстный коллекционер, принимал в своем поместье в Фарингдоне Сальвадора Дали. Многим он запомнился как "спаситель Дали", вытащивший его из скафандра, в котором художник чуть не задохнулся во время одного из своих сюрреалистических представлений.

С Дали Питер познакомился не сразу, но, оглядываясь назад, невольно задумываешься о том, что судьба уже тогда плела свои сети. Иначе как объяснить, что дом на Форо Романо приобрел в конце концов синьор Пирелли и что именно Пирелли в 1990 году стал главным спонсором по перестройке и открытию Дома-музея Дали в Порт-Льигат?

* * *

Годы, проведенные в Риме, были одними из самых счастливых в жизни Питера. Он познакомился там с уже известными актерами и даже способствовал восхождению новых звезд. Например, Джины Лоллобриджиды. Джина приехала из горной итальянской деревушки с твердым намерением стать актрисой. При первой же встрече она заявила Питеру, что хочет стать "такой же знаменитой, как Ингрид Бергман". Питер решился выпустить ее на экран, так сказать, на пробу. Когда он предложил ей взять псевдоним, потому что никому не удавалось без запинки произнести "Лоллобриджида", девушка с яростью набросилась на него, выкрикивая, что станет "такой же знаменитой, как Ингрид Бергман" под собственной фамилией. И ей это удалось!

С 1946 по 1956 год под руководством Питера вышло множество фильмов. А именно: "Человек в доме" (1947), в главной роли Джина Лоллобриджида; "Анна Каренина" (1948), в главной роли Вивьен Ли; "Опасный возраст" (1949), в главной роли Мирна Лой; "Третий человек" (1949), в ролях Орсон Уэллс и Джозеф Коттен; "Государственная тайна" (1950), в главной роли Дуглас Фэрбенкс-младший; "Похищение в Венеции" (1954), в ролях Тревор Говард и Алида Валли. Невозможно перечислить все его фильмы!

После смерти Корда в 1956 году Питер самостоятельно профинансировал еще два фильма: "Вечный город", с сэром Седриком Хардвиком, и "Лицо человека", с Дугласом Фэрбенксом-младшим. Он также выпускал фильмы для английского и американского телевидения совместно с Альфредом Хичкоком и в 1960 году был автором диалогов в фильме-балете Ролана Пети "Черные трико".

* * *

В 1947 году, сразу после войны и еще до того, как поселиться в Риме, Питер всерьез увлекся Сарой Черчилль, одной из дочерей Уинстона (их познакомил Рэндольф). Однажды Сара пригласила Питера на ужин в Чартвелл, поместье Черчиллей, находившееся неподалеку от Севеноукса, графство Кент, на юге Англии. Ужин был сервирован, и все за исключением Черчилля-старшего, который запаздывал, собрались у стола. Однако никто не садился. Питер внимательно наблюдал за происходящим. Все ждали... Ждали... И наконец (казалось, прошла целая вечность) улыбающийся Уинстон появился на пороге комнаты. Он подошел к своему месту и сел, все последовали его примеру. Сара сидела рядом с отцом. Она взглянула на Питера, и ее рука, чуть изогнувшись, скользнула вниз по щеке Черчилля-старшего, не коснувшись ее. Она искренне любила своего отца.

Во время ужина сэр Черчилль поблагодарил Питера за то, что тот ухаживал за Рэндольфом во время его болезни. На следующий день Питер поинтересовался у Сары, говорил ли о нем что-нибудь ее отец. Ему так хотелось узнать, какое впечатление он произвел на великого человека.

- Да, - ответила она. - Он сказал, что, вероятно, Питер Мур родился преждевременно, семимесячным.

- И больше ничего не сказал? - продолжал надеяться Питер.

Сара отрицательно качнула головой.

Питер часто спрашивал себя, не был ли Черчилль сам недоношенным ребенком. Иначе почему он обратил внимание на широкий лоб Питера, какой обычно встречается у людей, родившихся недоношенными? В конце концов он решил воспринять странную реплику сэра Черчилля как завуалированный комплимент, тем более что его всегда были рады видеть в Чартвелле. Много лет подряд он приезжал к Черчиллям в гости и сопровождал их на важнейших светских мероприятиях.