Валерий Чкалов

Не успел Павел Григорьевич в это хмурое морозное утро спуститься в затон, как услышал, что сверху, с обрыва, его зовет соседка. От постоянного стука молота по железу Павел Григорьевич был глуховат. Недаром котельщиков прозвали «глухарями». Что именно кричала ему соседка, он так и не разобрал. Но тут его окружили товарищи и начали поздравлять с рождением сына.

Валерий Чкалов родился в разгар суровой вьюжной зимы, 2 февраля (20 января по старому стилю) 1904 года. Ребенок был крепкий, здоровый.

– Хорошего сына родила ты мне, Арина Ивановна, спасибо! – ласково говорил жене Павел Григорьевич и с гордостью добавлял: – Настоящий Чкалов!

Павел Григорьевич после рождения Валерия заметно изменился: стал приветливее, разговорчивее; довольная улыбка чаще появлялась на его обычно суровом лице. В то же время он начал беспокойно задумываться над будущим своих детей. Хотелось подготовить их к лучшей, светлой жизни, которая обязательно должна была наступить, – в это он верил.

На многое Павел Григорьевич научился смотреть другими глазами после того, как над Россией разразилась революционная буря 1905 года. Хотя он был и малограмотный, но газеты читал. Правда, с трудом, по складам, зато прочно запоминал прочитанное. Самому разобраться во всем ему было бы трудно. Но в Василёвский затон заглядывали рабочие Сормовского завода. Их горячие, справедливые речи пришлись по душе честному и разумному котельщику Чкалову. Возвращаясь после работы в село, мастеровые все чаще и чаще вели между собой необычные разговоры. Вольный ветер навевал новые мысли.

Павел Григорьевич понял, что должна измениться судьба народная. Убежденно говорил он жене:

– По-другому должны жить мои дети, не так, как мне довелось: не жил я, а мучился.

Павел Чкалов не мог вспомнить ни в детстве, ни в юности ни одного радостного дня, только тяжелый, изнурительный труд. Девяти лет Павел пошел на баржу выгружать мешки с пшеницей. Мальчик не надорвался, не превратился в калеку благодаря большой физической силе, унаследованной от деда и отца. Промучился он так два сезона и без разрешения родителей уехал на попутном буксирном пароходе в Ярославль Стал учиться чеканке, – очень хотелось получить хорошую специальность. Был он способный, расторопный, от работы не бегал, а все-таки горя хлебнул немало. В те времена без палки мастерству не учили.

Потом Павел Чкалов поступил на Сормовский завод в Нижнем Новгороде. Работал с увлечением, старательно и стал мастером котельного дела. Зарабатывал по тем временам достаточно. Рабочие в цехе относились к нему с уважением. Но Павел тосковал, его тянуло в родные места.

Несмотря на уговоры заводского начальства остаться, он вернулся в свое село и, женившись на землячке, Арине Ивановне Кожирновой, начал работать в Василёвском затоне.

Скоро он прослыл мастером на все руки. Никто не Мог лучше Чкалова сделать котел, шаланду, обновить пароходный корпус. И выполнял он все красиво, прочно, на многие годы. Своих детей Павел Григорьевич учил любить труд и гордиться им.

– Никогда не делай кое-как, – говорил он сыну. – Надо, чтобы, глядя на твою работу, люди радовались.

За Павлом Григорьевичем прочно утвердилась слава первого котельщика Василёвского затона, и все же ему пришлось оттуда уйти: не поладил с начальством.

Семью надо было кормить. А где найти заработок? Ближе всего к Василёву находился Сормовский завод. Но Чкалову не хотелось уезжать из родного села, расставаться с женой и детьми. Он посоветовался с близкими друзьями. Те предложили приобрести на паях у купца Колчина корпус буксирного парохода. Павел Григорьевич с радостью ухватился за эту мысль. Ему давно хотелось работать самостоятельно. На свои силы, на свое уменье он надеялся крепко. Все же решился не сразу. Трудно вести сложные дела, когда плохо знаешь грамоту.

Багермейстеры Малахов, Пименов и машинист парохода Чихун, которые в будущем сделались компаньонами Чкалова, уговорили его стать главным пайщиком. Однако из первоклассного котельщика не получился даже посредственный «пароходчик». На его плечи свалилась вся ответственность за ремонт, за эксплуатацию буксира. Павел Григорьевич работал не покладая рук, истратил все свои сбережения и, наконец, привел судно в полный порядок. Но прежний владелец, миллионер Колчин, учел, что такому простому человеку, как Чкалов, бороться с ним будет не под силу. Подчистив выданные Павлом Григорьевичем векселя, хитрый купец подал на него в суд, якобы за неуплату в срок очередных взносов.

Дело переходило из одной судебной инстанции в другую, а буксир «впредь до выяснения» у Чкалова отобрали и поставили под охраной на прикол.

Плохо пришлось Павлу Григорьевичу. Судебный пристав описал его имущество. Домашние вещи семьи Чкаловых продавались с торгов. Пробовал Павел Григорьевич бороться, – ничего не вышло. Тогда царил неписаный закон: «С богатым не судись».

Несправедливость не ожесточила Чкалова. Только стал он молчаливее, глубже погрузился в свои думы.

Вскоре Павел Чкалов вернулся на работу в Василёвский затон. Попрежнему у него не было соперников в котельном деле. Но он долго не мог забыть о своей неудаче.

Арина Ивановна, простая сердечная женщина, в свое время отговаривала мужа от покупки буксира. С болью в сердце вынула она из сундука спрятанные на «черный день» трудовые рубли. И хотя Арина Ивановна полностью оказалась права, она ни разу не упрекнула незадачливого «пароходчика». Наоборот, всячески старалась успокоить его, помочь ему. Хорошо, дружно жили Чкаловы.

Всю жизнь помнил Валерий теплую ласку матери и сдержанную нежность отца.

Валерий был десятым и самым младшим в семье. Тогда детская смертность в крестьянских и рабочих семьях была очень велика. Из всех детей котельщика Чкалова выжили только четверо: две дочери – Анна и Софья, да два сына – Алексей и Валерий.

В 1910 году семью Чкаловых постигло большое горе – умерла Арина Ивановна. Павел Григорьевич сильно затосковал и совсем растерялся. Что делать с малолетними детьми?

Прошло время. Ясно было: без хозяйки в доме не обойтись. И Павел Григорьевич женился снова.

Его вторая жена, Наталья Георгиевна, искренно привязалась к осиротевшим детям. Маленькому Валерию она заменила мать, заботливую и любящую. В семье сохранилась хорошая, дружная атмосфера. Отец и мачеха не только не били детей, но и не наказывали их строго. Валерий не знал страха и несправедливых обид. Жизнь дарила ему маленькие радости: летом – лодка, удачная рыбная ловля, зимой – катанье на санках с обрыва, игра в снежки, долгими зимними вечерами – интересные сказки…

Уже в раннем детстве Валерий крепко полюбил Волгу.

Весною река с грохотом вскрывалась, и громадные льдины стремительно неслись вниз по течению. Ребята катались на льдинах, как на плотах, но при этом старались держаться ближе к берегу. Один Валерий, прыгая со льдины на льдину, уходил на середину реки и дальше, пока люди, наблюдавшие ледоход с обрыва, не превращались в крошечные точки. Наталья Георгиевна испуганно дергала мужа за рукав и говорила:

– Посмотри, Волька-то наш… уплыл, и не видать его совсем.

Павел Григорьевич успокаивал жену, однако на душе у него было невесело.

– Брось это дело! Утонешь! – строго повторял он, когда мальчик, усталый, но довольный, добирался до берега.

– Это я-то утону?! – искренне удивлялся Валерий и добавлял успокоительным тоном: – Скоро конец ледоходу, тогда не покатаешься!

Летом у Валерия появлялось новое развлечение. Старые волгари укоризненно качали головами и в то же время одобрительно усмехались, глядя, как маленький Чкалов, ловко нырнув под плот, долго не показывался на поверхности. Никто другой не мог продержаться столько под водою. Здесь у Валерия не было соперников. Этому «мастерству» Валерий учил и своих товарищей.

Игрушек Валерий не знал. Настоящие волжские пароходы заменяли мальчику игрушечные корабли. По стуку колес, по гудкам он безошибочно угадывал, какой идет пароход. Огромное удовольствие испытывал, когда большая волна от пассажирского парохода накрывала его с головой, раскачивала, подбрасывала. Он чувствовал свою крепнущую силу.