Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936
Из прошлого: Между двумя войнами. 1914-1936 читать книгу онлайн
Имя Эдуарда Эррио хорошо известно советским читателям. Видный французский политический и общественный деятель, бывший многократно главой правительства и министром Третьей республики, почетный председатель Национального собрания в Четвертой республике, лидер Республиканской партии радикалов и радикал-социалистов, член Французской академии, эрудит и тонкий знаток французской и мировой культуры, Эдуард Эррио пользовался заслуженным признанием и широкой известностью не только на своей родине, но и далеко за ее пределами. В течение многих десятилетий, особенно в период между двумя мировыми войнами, он был в самом центре крупных политических событий своей родины, а также в значительной мере и всей международной политической жизни. Он был не только ее современником и наблюдателем, но во многом и ее участником. Среди мемуаристов той эпохи мало найдется таких, кто был бы также хорошо осведомлен о всех сложных перипетиях политической борьбы, о ее тайных скрытых пружинах и закулисных маневрах, как Эдуард Эррио. Он много видел и много знал. Уже с этой точки зрения его мемуары представляют большой интерес. Не будет преувеличением сказать, что всякий, кто хочет изучить развитие политической борьбы во Франции, или историю международных отношений 20-30-х годов нынешнего столетия, или даже просто ознакомиться с этой эпохой, не сможет пройти и мимо мемуаров Эррио.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Далимье рассказал мне также о спешном отъезде в Бордо министров, которых предупредили в 7 часов, а в 11 часов они должны были уже выехать с Отейского вокзала. Он увез с собой в маленькой сумке королевские брильянты. Один из хранителей Лувра забеспокоился, увидев, как снимают картины: «Если придут немцы и увидят пустые стены, они расстреляют меня!» – «Вы правы, но вас я могу заменить, а картины Рембрандта нет». Фадей Натансон, бывший директор «Ревю Бланш», ныне лейтенант артиллерии, привел мне слова, на этот раз трогательные. Солдат получил наконец письмо от своей семьи. «Читай вслух, – говорит ему товарищ, – всем будет хорошо послушать». В Лилле один инженер, родом из Лиможа, увидал, как на его завод зашел немецкий офицер. «Вы говорите по-французски?» – спрашивает он его со своим провинциальным акцентом. – «Лучше вас, сударь», – отвечает непрошеный гость.
В субботу, 28 ноября, завтрак с военным министром, находящимся в Лионе проездом. Он возвращается из Танна, где испытал сильнейшее в жизни волнение, наблюдая, как солдаты территориальных войск обучали маленьких детей эльзасцев: это дополнение к рассказу Доде. Он сообщил мне, что в настоящее время у нас на фронте приблизительно 1500 тысяч человек. У англичан – 150 тысяч. Китченер [27] обещал к маю 700 тысяч. «Наши союзники великолепно ведут себя на фронте, но тянут с отправкой на фронт и отдыхают, когда им заблагорассудится; отсюда некоторые трения». Министр горячо одобрил мою идею создать школу для переобучения раненых.
Начала налаживаться пропаганда. После моих статей я стал получать множество советов. Из Швейцарии и Швеции мне присылают ценнейшие сведения. Французский институт во Флоренции проводит свою работу в кругах интеллигенции и открыл филиал в Милане; франко-итальянская лига предоставила себя в наше распоряжение. В Испании положение сложнее: вице-консул этой страны в Марселе, прибывший сюда с поручением, рассказал мне о состоянии общественного мнения. 1) Карлисты, ненавидя наши идеалы, относятся к Фанции враждебно, хотя дон Хаиме служит в русской армии; 2) партия Маура, представленная «ABC» [28], является германофильской; 3) либеральная партия графа Романонеса на стороне Франции (газеты «Геральдо», «Эмпарсиаль», «Корреспонданс д'Эспань»); 4) республиканцы, естественно, симпатизируют нам.
Наши муниципальные организации военного времени: столовые общественного питания, женские трудовые мастерские, бюро по найму – работают нормально. Наши три бесплатных ресторана для кормящих матерей посещает сейчас втрое больше народу. На фронте некоторое затишье, солдаты много пишут; мы посылаем им все, что они просят, даже осветительные ракеты.
Мне довелось прочесть и сохранить драгоценное письмо из Парижа от 26 ноября 1914 года от нашего бывшего губернатора, генерала Галлиени, майору Капрону, помощнику военного интенданта в Ницце. Оно содержит ценнейшие сведения о центральном событии всего первого периода войны – о победе на Марне. Письмо стоит того, чтобы его привести здесь:
«Дорогой господин Капрон, очень рад получить от вас хорошие известия. Я спрашивал себя, где вы были. Что до меня, то я обосновался здесь. Надеюсь, что мы встретимся… в Германии.
Как вы, вероятно, знаете, я принял военное командование Парижем при тяжелых обстоятельствах, поскольку немцы находились всего в нескольких километрах от наших аванпостов. Кроме того, правительство оставило меня один на один с населением, обманутым ложными сообщениями, в то время как нашей армии грозило окружение и она вот-вот могла быть отрезана. К счастью, в это время в мое распоряжение поступила армия Монури, правда, она была в довольно скверном состоянии после девятидневного отступления с боями и потери значительной части наличного состава и снаряжения. Я направил ее на наш северный фронт и за два дня восстановил ее боеспособность с помощью офицеров, солдат, снаряжения и боеприпасов, которыми мы располагали. Покончив с этим, я, чтобы отразить опасность, угрожавшую нашей армии, все еще продолжавшей отступать, направил ее на Урк, против правого фланга немцев, а сам поехал в Мелён торговаться с англичанами, чтобы побудить их прекратить отход и перейти в наступление. Враг, не ожидавший этого наступления с фланга, начал было проявлять признаки некоторого недоумения, затем решился послать против нас один за другим пять своих корпусов со всей их тяжелой артиллерией. В то же время, использовав быстроходные транспортные средства, которыми меня снабдил Париж, – автобусы, такси и грузовики, – я отправил на север, к Виллер-Котре, на коммуникации немцев, прибывшие ко мне с юга подкрепления: одну алжирскую дивизию и одну дивизию 4-го корпуса. Короче говоря, враг, которому в свою очередь угрожали с фланга и с тыла, вынужден был дать нам сражение на Марне, где мы, как и он, понесли большие потери, но в конце концов он освободил левый фланг нашей армии и откатился до Эны. Я считаю поэтому, что моя парижская армия существенно помогла спасти не только Париж, но и всю страну. Я хотел бы теперь принять какое-нибудь командование на фронте, но, оказывается, парижане уверовали в меня. Несмотря на переживаемые времена, они ведут себя паиньками и хотят сохранить меня еще на некоторое время… Галлиени».
Я храню этот документ как реликвию. В нем я узнаю того замечательного человека, которого я знал в Лионе; с широким кругозором и здравым умом: сама добродетель в лице воина.
II. Действовать! (30 ноября 1914 года – март 1917 года)
«Бюллетень французов, проживающих за границей», выходящий теперь регулярно, подводит итог событиям последних недель. Огромные усилия немцев, сначала для того, чтобы обойти наш левый фланг, а затем – чтобы прорвать его, не имели успеха. Германия признается в своих замыслах. Максимилиан Гарден пишет в «Цукунфт»: «Мы не перед судом Европы; мы не признаем подобной юрисдикции; наша сила создаст новый закон в Европе». Франции все еще противостоят пятьдесят армейских корпусов. Чтобы выжить – надо организовываться. Накануне зимы судьба наших пленных заботит нас так же, как и судьба наших солдат. Следует создать организацию, которая помогала бы им, посылала бы им теплую одежду и продукты. Мы уже знаем о существовании двух десятков складов; мы создаем постоянный орган для отправки посылок и должны также (об этом нас просит министр внутренних дел) помогать французским и бельгийским семьям, лишившимся своих очагов. Я принимаю г-на Блюменталя, бывшего мэра Кольмара. Наш дорогой профессор Анрижан прислал нам из Льежа замечательное письмо; он лечит французских раненых; он отказался снять свою ленточку Почетного легиона. Я наблюдаю вокруг себя следующую закономерность: люди, у которых настоящее горе, держатся превосходно, те же, у кого мелкие неприятности, – несносны. Масса анонимных писем.
Г-н Луи Пуле, служащий мэрии Лилля, рассказывает мне, что этот город занимали несколько раз. Сначала, 1 сентября, около одиннадцати часов во двор мэрии въехал на автомобиле офицер Ван Оппельс солдатом, объявив, что на следующий день подойдут 60 тысяч солдат. 2-го – никого; оба немца уехали. В среду, 3 сентября, в 10 часов 45 минут подъехали два автомобиля, в каждом сидело по шесть человек. Лейтенант Ван Оппель расположился во дворе мэрии и занял выходы. Между 12-ю и 13-ю часами прибыло еще полсотни солдат. Лейтенант сделал замечание мэру, что невежливо стоять, заложив руки за спину. 3 сентября служащие вынуждены были уйти; мэр остался. Немцы ушли 5 сентября и вернулись 10 октября.
Вице-президент администрации гражданских приютов написал мне 30 ноября из Реймса, что обстрел города обязывает его отправить детей в безопасное место; он спрашивает, могу ли я принять всех 400 воспитанников или часть их. Я тотчас же телеграфировал о своем согласии. Для эльзасцев и лотарингцев устроено постоянное представительство.
