Франко

В середине декабря Франко приехал сам в Бобрку, где учительствовала Ульяна Кравченко, чтобы лично познакомиться с «панной Юлией».

Ульяна Кравченко вспоминает, что с этого момента «содержание его писем изменяется, и, как он пишет сам, он «ударяет в другие, нежные струны». Письма эти, как личные человеческие документы, много обнаруживают в их авторе, но они предназначены только для одного человека...»

Сердечные, задушевные отношения с Ульяной

Кравченко — талантливой поэтессой революционно-демократического ' направления — продолжались у Ивана Франко много лет.

«И тогда, — вспоминает она, — когда не устроилась наша совместная жизнь так, как мы того хотели, между нами не было и разрыва. Наша дружба укреплялась тоской по общей, дорогой для нас работе и в делах нашей обоюдной приятельницы —■ украинской поэзии...»

Иван Франко был составителем и редактором первого поэтического сборника Ульяны Кравченко — «Примавера» («Весна»). Он же издал и второй ее сборник — «На новую дорогу».

В стихотворении «Воспоминание», опубликован-¹ ном в год смерти Ивана Франко, поэтесса скажет:

...По б1лих пролшках я йшла з тобою, i тямлю, як казав ти: «Втихне плач, i вбогих не здиратиме багач,

Трудитись будуть ВС1 для BCix в спокою.

I люди Bci браги будуть щаслив1,

Нас кличе воля! Як авач на нивц Ми в душах сшмо правду i любов!

Готов1 до життя, борби без слави...

Будущиш дасть мир наш бш кривавий.

Вже тьма щеза. — се наш день зшшов!»

...Мене уносить спогад, мов крильми,

I думка быим голубом зл1тае 1з пощлунком на твое чоло.

I Bipra я в грядущее добро:

Над людсыастю так щастя завитаэ,

Як у дупл мош тодй в той день весни ⁵.

Любовно и терпеливо помогал Франко развитию писательской молодежи. В ее успехах он видел будущее родной литературы.

— Когда Франко, словно свяченой водой, покропил меня чернилами, публично признав, что у меня есть талант, я долго не мог прийти в себя. Не помню уже точно, не выпил ли я тогда на радостях, хотя следовало бы это запомнить, потому что пить мне случалось чаще всего с горя — вместе с героями моих рассказов. Однако хорошо помню, как я метался по комнате, не мог успокоиться и что-то на душе у меня щебетало. А что же будет дальше? Нужно будет писать, да чаще и хорошо писать, если сам Франко дал мне свидетельство, что я талантливый писатель! И долго не выходило у меня из головы, что нужно бы с ним побеседовать...

Этот рассказ Василия Стефаника относится к более поздним годам. Но таким Франко был всегда — трогательно-чутким, отзывчивым к каждому пробуждающемуся таланту. Всегда он приободрял, поощрял всякое настоящее дарование, искренне радовался появлению новых сил в литературе.

И молодым талантам подавал как раз те советы, в которых они больше всего нуждались.

— Самое важное, — говорил Франко начинающим писателям, — это то, чтобы все живые люди, которых вы изображаете, были вам хорошо знакомы и имели бы свой поэтический облик, которого вам и не нужно выдумывать. А будут ли ваши произведения жить сто лет или тысячу, об этом вы не очень беспокойтесь. Пусть над этим сушат себе мозги профессора литературы.

— Мне всегда становилось легче на душе после таких слов Франко, — признавался Стефаник, — не потому, что я не мог спать от мысли, будут ли мои книги печататься после моей смерти... А потому, что я часто не мог уснуть от сомнений: стоит ли описывать то, что делают, думают и говорят мои самые близкие соседи, честные, бедные и несчастные люди,

Иван Франко в начале 1900-х годов.

Фото.

- ПРИ BIT i

Д-PS 1ВАНУ ФРАНКУ

I IS-ЙЙ M#» Mt*>ffN№ ММ* ДИМКА!

jppettle-pjtw ШШ '

**»•** **«*#?« ^<4^^ ^г

/HUHW4 М-л**

0^)j^ 7{*4%

Юбилейный сборник в честь 25-летия литературной деятельности Ивана Франко.

живущие на нашей потрескавшейся, как их руки, земле? И не одну бессонную ночь думал я о Франко, который умеет писать, о чем хочет, легко, ясно, просто, так же точно, как говорит...

Молодая писательница Сидора Навроцкая вспоминает, как именно произведения Ивана Франко толкнули ее к литературной деятельности. Еще в четырнадцать или пятнадцать лет она прочла повесть «На дне» и с этой поры стала искать книги, на которых стояло имя Франко. В восемнадцать лет она сама написала рассказ — и отправила его писателю. Вскоре пришел ответ — четыре мелко исписанные страницы.

Письмо было и доброе, и разумное, и интересное... Разбирая присланный рассказ, Франко отмечал детали сюжета, характеристики персонажей: герой рассказа — бледный характер, свахой лучше бы сделать женщину, а не мужчину, и вот почему. А далее советовал больше читать, учиться, знакомиться с русской и иностранной литературой. Непременно нужно знать два-три языка...

Другому начинающему Франко подробно разъяснял правила украинской стилистики, учил, как устранять несообразности бюрократического, канцелярского стиля.

— Лучше писать короткими фразами, — говорил Франко. — Пускай будет поменьше запятых и побольше точек! Избегайте всевозможных повторений, украшений. Вообще вычеркивайте все абзацы и отдельные слова, без которых можно обойтись...

Когда в 1885 году писатель стал ответственным редактором «Зари», он с радостью предоставил страницы журнала молодым.

Здесь выступили с первыми своими новеллами Осип Маковей, Наталия Кобринская, здесь увидели свет первые опыты поэта-сатирика Владимира Са-мийленко.

Получив возможность в большом литературном журнале — хоть и «под надзором» буржуазного большинства членов редакции! — осуществлять свои давние стремления, Франко привлек в журнал большой круг сотрудников. И это вносило струю свежего воздуха в затхлую атмосферу галицкой журналистики.

— Журнал всегда интереснее, если в нем участвует больше литераторов, — говаривал писатель.

Тусклая, безжизненная литература господствовав ла в Галичине. Здесь, по словам Франко, еще были в эти годы живы «литературные и эстетические понятия второй половины XVIII столетия». Еще могла пленять воображение провинциалов-поповичей патриархальная поэзия Владимира Масляка, воспевавшего в старомодных виршах небесное благоухание цветочков и ангельскую красоту бесплотных дев. Еще могли вызывать слезу на ресницы добродетельных панночек фальшивые мелодрамы Григория Цеглинского...

Такая литература не могла удовлетворить Ивана Франко, и он привлекает в «Зарю» талантливых пи--сателей-реалистов с Приднепровья: Анатолия Свид-ницкого, Панаса Мирного, Лесю Украинку. Их творчество впоследствии вошло в золотую сокровищницу украинской классической литературы демократического направления.

Как и прежде, Франко величайшее значение придает публикации переводов на украинский язык произведений лучших русских писателей. В «Заре» он печатает рассказ Короленко «Лес шумит», несколько сатир Салтыкова-Щедрина, стихотворения в прозе Тургенева, произведения Гоголя.

А однажды поместил русское стихотворение прямо в оригинале. Это были нигде еще в то время не опубликованные стихи Некрасова «На смерть Шевченко». Некрасов написал их тотчас после похорон великого украинского поэта.

Кто-то, видимо близко знавший Некрасова (лицо историкам литературы до сих пор не удалось установить), прислал Франко это стихотворение, и он его немедленно поместил в «Заре» (в № 6 за 1886 год) со следующим пояснением:

«Из С.-Петербурга мы получили приведенное выше прекрасное, до сих пор нигде не публиковав-^

шееся стихотворение Н. А. Некрасова. Стихи сопровождались письмом: «Покойный Н. А. Некрасов

26 декабря 1876 года, за год до своей смерти, будучи уже совсем больным, продиктовал своей сестре А. А. Буткевич стихотворение «На смерть Шевченко». Полагаем, — добавлял от себя Франко, — что мысли великорусского «певца народного горя» о жизни украинского борца за свободу и счастье народа представляют большой интерес».