Кровавый кошмар Восточного фронта. Откровения офицера парашютно-танковой дивизии "Герман Геринг"

Гораздо позже я узнал, что с моим старым экипажем одновременно погиб кавалер Рыцарского креста с дубовыми листьями майор Бадоррек (командир 3-й бомбардировочной группы). Они взлетели в Штубендорфе и на взлете в юго-восточном направлении были сбиты недалеко от Кракова американским дальним истребителем Р-51 «Мустанг». Я почувствовал внутри себя пустоту и тяжелыми шагами двинулся из командного пункта наверх. Взрывы у входа на позиции вернули меня к реальности. Два моих солдата вытащили наверх штабные документы. Я поджег стопу бумаг и потребовал от фузилеров, чтобы они проследили за тем, чтобы действительно все сгорело. Послышался звук мотора.

Из лощины за нашим расположением к нам выехал «Фольксваген», из него вышел майор Зандрок, командир 2-го дивизиона штурмовых орудий «Герман Геринг». Я пошел майору навстречу и доложил. Командир дивизиона был очень удивлен:

— Что вы тут делаете? — и указал на костер из документов.

— Господин майор, у меня приказ — уничтожить все секретные документы. С наступлением темноты мы отойдем на позиции севернее Гирнена.

JU

“1Г

— Вы выражаетесь высоким стилем. «Отойдем» в вашем положении называется «отступим» или вы думаете когда-нибудь снова занять эту позицию? Вам, надеюсь, ясно, что эта мера не соответствует замыслу командира дивизии?

— Господин майор, я здесь выполняю приказ. О ваших сомнениях я доложу командиру батальона, как только он вернется с передовой.

Несмотря на противоречия, майор Зандрок оставался спокойным. Он отдал честь и уехал. Я был уверен, что в штабе дивизии вскоре узнают, что фузилер-ный батальон перенес свои позиции на 500 метров западнее.

16.00. Я указал батальонным посыльным на дом на склоне позади нас:

— Пойдете туда и займете тот дом. Через пятнадцать минут я приду туда тоже.

С передовой вернулся капитан Вольф. Я сообщил ему о приезде майора ЗандрОка.

Командир ничего не сказал мне про это, но обратился ко мне:

— Дайте мне, пожалуйста, ваш Железный крест I класса. Он мне нужен, чтобы вручить его на поле боя ефрейтору из 2-й роты. (Сам он вчера по той же причине отдал свой ЖК I одному ефрейтору.) Если бы он не остался у пулемета, то его рота погибла бы, и мы, наверное, тоже. Он вел огонь по наступающим русским даже тогда, когда никого не осталось из расчета и позиция была обойдена. Его освободили из окружения товарищи во время контратаки. А теперь идите сразу же на новую позицию. Я приду через час.

Местность между батальонным районом обороны и дорогой Гирнен — Гусаренберг слегка понижалась. Со стороны противника меня не было видно. По ту сторону дороги мне пришлось подниматься по склону.

JL 1Г

Он был настолько крут, что шел я медленно. Когда я дошел до половины высоты, меня заметили русские и открыли минометный огонь. Я бросился на мокрый снег и стал ждать.

Через минуту я вскочил и опять стал подниматься по склону. Снова ударили минометы. Я опять залег. Чтобы пройти 250 метров, мне потребовалось 40 минут!

Совершенно измотанный, я добрался до вершины холма. Здесь проходила дорога, ведущая из Гирнена на север через Гусаренберг (высота 121,8) до Пли-кена.

Я бросил взгляд назад на лежавшую ниже местность, которую мы до сих пор защищали с такими большими потерями, и спросил себя, почему мы с самого начала не заняли эту высоту. Здесь широкое поле обстрела, есть возможность уничтожать наступающего противника с господствующей высоты.

Мы расположились в маленьком дворе. Подвал был оборудован и укреплен балками и подпорками. Саперы капитана Бётхера из саперного батальона нашей дивизии проделали большую работу. Проходившие перед командным пунктом траншеи были наполнены снегом.

18.00. Пришел командир с остатками рот. Быстро разместили роты на позициях. Я нанес новую обстановку на карту. Капитан Вольф подписал, а лейтенант Шнайдер повез ее в штаб дивизии.

21.00. Командир лег спать. Сегодня во второй половине дня я заметил, что постоянные нагрузки влияют и на него.

22.30. Офицер для поручений из штаба дивизии спустился в подвал:

— Я хотел бы поговорить с командиром батальона.

— Сделайте милость, расстреляйте меня одного, но дайте командиру поспать. Нам он нужен завтра

JL

ЧГ

Январь 1945 г. Старший лейтенант Кноблаух у командного пунш 2-го фузилерного батальона дивизии «Герман Геринг»

в свежем до некоторой степени состоянии, если продолжится этот цирк!

— Господин Кноблаух! Вы отвечаете собственной головой, если здесь что-нибудь пойдет не так. Дивизия сегодня ночью отходит. У меня ясный приказ — лично передать командиру батальона порядок отхода.

— И все-таки дайте капитану Вольфу поспать!

— Ну, хорошо. Вы подпишетесь под тем, что я вам сейчас передам и что было предназначено для вашего командира. В 1.00 ваш батальон оставляет позицию и отходит через Альт-Вустервиц, Шульценвальде, Банфельде, Вильдхорст, Ангерхё и к 6.00 у Ангермюле занимает подготовленную на берегу Ангерапа позицию. Можете получить боеприпасы для миномета в Карлсвальдер Форете. Шульценвальде удерживать

до 4.00, а железнодорожный переезд у Банфельде — до 6.00. Отход должен осуществляться бесшумно. Ничего не сжигать и никаких фейерверков не устраивать!

Я сделал записи и нанес маршрут на свою карту. Расписался в получении распоряжения «в отсутствие командира». На лестнице офицер для поручений обернулся:

— Вы, кажется, знакомы со старшим лейтенантом Планертом из 3-го полка? Несколько дней назад он погиб.

Капитан Вольф спал. Я написал приказ по батальону на отход и отправил с ним посыльных по ротам.

23.10. Командир зашевелился и быстро поднялся.

— Есть новости, Кноблаух?

— Так точно, господин капитан! Батальон отходит на позицию по Ангерапу у Ангермюле. Приказ командира дивизии в 22.30 передан через офицера для поручений. Я передал соответствующий приказ в роты!

— Дайте-ка сюда приказ! — Капитан Вольф прочитал, вернул мне бумагу и приказал: — Вы поедете сейчас же вперед в Ангермюле и займете командный пункт. Главные силы батальона придут в Ангерхё предположительно в 5.00. Тыловое охранение соединится с батальоном на рассвете. Позаботьтесь о том, чтобы указание было выполнено от развилки дорог на северной окраине Ангерхё.

Я вызвал водителя и отправился в направлении Апьт-Вустервица.

21 января

От фронта позади нас ветер доносит слабый шум боя. Ориентироваться в темноте сложно. Если мы застрянем в снегу, последствия могут быть самыми печальными. Тропы и дороги пустые. Я задал себе во-

JL

1Г

прос: по каким дорогам отходят остальные батальоны или на этом участке «других» больше нет?

После того как у Альт-Вустервица мы немного заблудились, в 0.35 мы доехали до переезда у Банфель-де. Здесь, как я понадеялся, арьергард должен будет остановить на некоторое время наседающих русских. Сразу за Вильдхорстом мы увязли в сугробе. Понадобилось двадцать минут, чтобы выбраться.

Перед нами показались очертания домов. На правой стороне дороги стоял запорошенный снегом указатель с названием населенного пункта. Я приказал остановить. Прикладом автомата я сбил снег и прочитал: «Ангерхё». Мы поехали дальше. Справа от дороги располагался большой двор. Очевидно, поместье. В деревне никого не было. В середине населенного пункта мы взяли правее и через 400 метров доехали до развилки дорог на северном выезде. Здесь через несколько часов мне предстоит встретить батальон. Я указал водителю взять левее, и еще через 800 метров мы переехали Ангерап у Ангермюле.

Здание мельницы стояло непосредственно у моста на правой стороне дороги на западном берегу Ангера-па. Я приказал остановить. С карманным фонариком в руках я вошел в здание мельницы. Гостеприимства никакого не было, но все же это было лучше, чем не иметь крыши над головой. До прибытия батальона осталось еще несколько часов.