Дневник научного работника (СИ)

Эдуард поручил мне купить для юбиляра Рыбакова (50 лет 25 октября) приёмник «Турист» в ЖУМе. Приёмник дешёвый: 41 руб, но грубо сделанный, так что я ещё целый час налаживал контакты для батареек. Из-за этого поручения я прозевал партийное собрание, на котором выходило из партии сразу 7 человек. Мне сказали, что выбывших из партии: Егорова, Довбищука и Найко, - собрание решило оставить почётными членами КПСС, и я поверил, но меня просто разыграли. А что касается Найко, то он получает в ЦАГИ 250 руб, а в горсовете в качестве заведующего отделом агитации и пропаганды, - ещё 400 руб.

В 21⁰⁴-21¹⁴ звонил из Новосибирска брат Петя. Мама потеряла талоны на сахар с сентября по декабрь. Теперь они едят пряники.

3 октября 1990 года, среда.

Тихий пасмурный день. Весь день на работе только я и Света, т. к. Рыбаков и Набиуллин в 11 час ушли хлопотать насчёт банкета, который назначен на 25 октября. Мосунов до сих пор в Чехословакии. У меня совместная работа с Амирьянцем, но он в отпуске до 2 ноября. Так что пока я занялся чтением газет, которые пропустил во время отпуска: несколько номеров «Аргументы и Факты» и «Коммерсант».

День в ЦАГИ прошёл тихо и незаметно. Но зато вечер был богат впечатлениями. Сначала пришёл Лилин жених Алёша со своей матерью Алевтиной Фёдоровной договариваться о свадьбе.

Одновременно пришёл Антон Стасенко (Герин друг) с компактами, которые ему привёз из Лондона его отец. Он говорит, что они стоят по 8 фунтов, что на наши деньги 400 рублей. Но из его дисков мне понравился только Philip Glass, а остальное Авангард: мычание и рёв.

Потом с очередным «смотривом» пришёл Олег, так что остаток вечера вчетвером: я, Олег, Гера, Ваня, - просидели в подвале и смотрели низкопробную фантастику. Антон сидел с наушниками в гостиной, а сватьи с молодыми – в кухне договаривались о свадьбе. Я участия не принимал, как только узнал, что собираются покупать полтора ящика водки. Я пытался отговорить от этого, так как пьянства не поощряю.

4 октября 1990 года, четверг.

В совхоз на этот раз записалось очень много народу. Накануне все объединялись в двойки и тройки. Рыбаков договорился с Минаевым, а ко мне подошёл Смирнов с предложением объединиться с ним. От меня требовалось захватить с собой лопату, вилы, трезубец и конечно ведро. Единственно, о чём он не предупредил, это чтобы взять не один мешок, а больше. Сам же, как потом оказалось, он взял три мешка.

Вместо 8⁰⁰ я пришёл на площадь к ДК в 7⁵⁰, но уже все сидели по автобусам, а тех, кто пришел в 8⁰⁰, еле-еле пустили. Ехали долго, и начали работу только в 10¹⁰. Я тут же вычислил, что, собирая каждое ведро за 5 мин, мы с Борей кончим работу в 13 час, т. к. нам надо собрать всего 30 ведер, или 6 мешков (себе по одному и 4 –совхозу), тем более к 15 час надо успеть к отъезжающим автобусам. Мой личный мешок оказался крупногабаритным, и я насыпал его наполовину, чтобы сравнять его по весу с совхозными. У меня оказалось 40 кг. Получалось так: ведро нам (хорошей), ведро им (плохой). Я говорю Борису: «Надо им два на один наш». А он злится: «Не волнуйся, надо набрать сначала себе!» Смотрю, он, набрав себе мешок, вынул ещё один пустой, потом и третий. В результате на 4 наших мы с трудом набрали 6 колхозных, а время уже 15³⁰. И я уже устал, а Боря подгоняет: «Давай, давай!» Смотрю, Шалаев и Ефименко, - на свои 4 (2+2) набрали 4 совхозу. Они тоже не обеспечили норму. А время уже 16 час, и солнце уже низко. И хоть день выдался солнечный, но земля была сырая, и вывезти наши мешки – проблема. Тогда Борис ушёл в бригаду грузчиков, и с помощью Антилопы (так называется фургон НИО-19) они в три приёма вывезли все мешки с поля на шоссе. А там на МАЗ. Время прошло, и автобусы уехали, остался только один. Я, Соболев с Тамарой, бежим на этот автобус. Набитый до отказа, он в 17⁰⁰ уехал, оставив 20 человек. Они добрались своими средствами: по 2 руб на каком-то постороннем транспорте. Автобус прибыл к ДК в 18²⁰. Я сходил домой за тележкой, и тут же вскоре подъехал МАЗ с нашими мешками. А уже ночь. Под конец меня ещё расстроила Лена Аристархова. Она, видя меня с тележкой, попросила подвести и её. Я ей ответил, что раз она живёт рядом со мной, то мне не трудно к своему мешку добавить и её мешок. «А у меня два», - поправила она. «Ну, два так два», - я думал, что у неё два маленьких. Но! Оказалось, что у неё один 70 кг, а другой 30. С моим стало 140. Как только не сломалась тележка! Я подвёз её до подъезда, сгрузил на асфальт, но поднимать на 2-й этаж отказался, хоть она меня и упрашивала. Донесёт вёдрами! Я был зол, что меня весь день одурачивали. В этот же день в 7 час утра умер Ларькин.

5 октября 1990 года, пятница.

С утра вся пристройка полна хлопот в связи с похоронами Ларькина. В больницу он попал 10 дней назад. У него был отёк лёгких. На самом деле, он уже помирал, т. к. тот цирроз печени, которого якобы не было, превратил печень в маленький камень, и все сосуды закостенели.

Делились впечатлениями о картошке. Смирнов рассказал, что Жора Турчанников на этот раз как обычно проявил верх хамства. Весь день он где-то скрывался, а к отъезду грузовика МАЗ прикатил откуда-то тележку с 12 мешками картошки. Смирнов, как распорядитель погрузки, его обматерил, но пожалел и мешки погрузил. А назавтра, в субботу от ЦАГИ экспедиция за картошкой пойдёт в последний раз: 200 человек, 6 автобусов, строго по списку, т. к. желающих больше.

6 октября 1990 года, суббота.

План был такой: 1) в 7²⁰ за молоком, 2) в Москву к Головачу.

Первый пункт легко выполнен. Этой осенью с молоком отлично. А в остальном – пустые полки. Есть только два наименования: экстракт кваса и детская питательная смесь.

В 10 час я позвонил Головачу, но он ушёл на работу. Тогда я стал собираться в Москву, но увидел, что Антон оставил для меня СD.

Один диск мне нравится: Philip Glass – я его списал, а поскольку Frank Zappa нравится Гере и Антону, то я на всякий случай списал и его.

У Лили учительский праздник и 25-летний юбилей 7-й школы. Ваня с 9 до 13 на лекциях. Ира ушла стоять в очереди за рыбой и прочим.

Неожиданно ко мне пришёл Юра Муллов, и я вместо Москвы, составил ему компанию в экспедиции на убранные Быковские поля для сбора оставшейся кое-где морковки. И вот мы с лопатой и рюкзаком под пасмурным осенним небом роемся в сырой земле и выискиваем редкие морковки. За два часа мы набрали с ним 20 кг, но он себе в сумку взял только 5 кг, так как накануне собрал уже мешок. Теперь Ваня натёр эту морковку на тёрке, и мы едим её с майонезом (сметана из продажи исчезла).

А что касается Головача, то я дозвонился до него, и мы с ним договорились, что завтра встретимся на моём пути в бассейн около метро Электрозаводская в 12⁰⁰.

7 октября 1990 года, воскресенье.

Утром в рекордно короткий срок я поставил Белоусам дециметровую антенну. Ровно в 10 час я им позвонил (раньше не разрешают). Володя уже ждал моего звонка. Я забираю с собой кабель и инструменты, и иду к ним. Я просверлил, где надо дыры, провёл и припаял кабель, примотал мою антенну к мачте общей антенны (моя маленькая), и в 10³⁰ продемонстрировал им на «Рубине-ц202» Ленинградскую программу. А в 11⁰⁴, успев купить сезонку, я уже ехал на электричке в бассейн. С сезонкой произошла маленькая загвоздка. Я знаю, что перерыв с 11 до 12, и поэтому прибежал к кассе в 10⁵⁵, но кассирша перед моим носом захлопнула окошечко и собиралась уходить. Я с трудом уговорил её. Причём, вслед за мной до 11⁰⁰ ещё двое тоже успели купить сезонку (точнее, месячный).

В 12 час на Электрозаводской меня уже ждал Головач. Мы прошли с ним пешком до бассейна и обо всём договорились. В следующий выходной он привезёт на ремонт в рюкзаке свой 24-кг магнитофон «Орбита-106». Я ему пояснил, как можно избежать радикулита.

В бассейне за лето ничего не изменилось. Когда я вошёл в воду, меня неприятно поразила очень тёплая вода. В Пицунде я привык многими часами плавать при +23^оС, а здесь как в ванной! Я спросил, ответили: 30^о. Моя цель в этот раз проверить мою скорость. В Пицунде в свои заплывах я расчёты вёл, ориентируясь на скорость 1 км за 27 мин. И точно! На этот раз я проплыл полтора км за 40 мин!