Антология «Битлз»

Нил Аспиналл: «Я тоже был в офисе в тот вечер, когда позвонила Патти. Джордж спросил меня: „Что нам делать?“ И я ответил: „Они перероют весь дом. Где наркотики?“ Он ответил: „Немного гашиша в коробке на каминной полке“. И он перезвонил Патти и попросил сообщить полицейским, где находятся наркотики, — к тому времени они уже успели осмотреть большую часть дома».

Дерек Тейлор: «Следующая свадьба состоялась 20 марта: Джон женился на Йоко в Гибралтаре».

Джон: «Мы хотели, чтобы наша свадьба состоялась прямо на пароме, плывущем через пролив. Это была самая романтичная часть происходящего: когда мы прибыли в Саутгемптон, попасть на паром мы не смогли, потому что Йоко не была гражданкой Великобритании и не могла получить визу даже на день. Нам сказали: «У вас все равно ничего не выйдет. Капитан запрещает свадьбы на пароме».

Мы отправились в Париж, позвонили Питеру Брауну и сказали: «Мы хотим пожениться. Куда мы можем поехать?» Он перезвонил нам и сообщил: «Самое подходящее место — это Гибралтар!» — «Отлично, едем!» Мы поехали туда, и это было прекрасно. Там Геркулесовы столбы, одно время их символически называли краем света. Что-то было и за ними, но мир, начинающийся там, считался загадкой, а они сами представляли собой ворота в этот мир. Нам понравилось символическое значение этого места, мы сочли его прочным фундаментом для наших взаимоотношений» (80).

Нил Аспиналл: «В песне „The Ballad Of John And Yoko“ („Баллада о Джоне и Йоко“) есть слова о том, как Питер Браун звонит и говорит: „Вы можете пожениться в Гибралтаре“. Они сели в самолет, прилетели в Гибралтар и там поженились. Думаю, на некоторое время Джон отдалился от „Битлз“ — с тех пор, как он сблизился с Йоко».

Джон: «Мы оба думаем одинаково, мы оба были одиноки. Мы видим одинаковые сны, мы оба мечтаем. Я мечтал о том, что когда-нибудь появится эта женщина. Я знал, что она не из тех, кто покупает пластинки „Битлз“. С Син получилось так: она забеременела — и мы поженились. Нам было почти нечего сказать друг другу. Но это меня не тревожило, потому что она была тихой, а я почти все время отсутствовал. Но время от времени мне все надоедало, и я начинал думать: „Да где же Она?“ Я надеялся, что эта Единственная когда-нибудь появится. Каждый человек думает о своей Единственной. Какая она? Пожалуй, я надеялся встретить женщину, от которой в интеллектуальном плане получил бы то, что получал от мужчин. Мне нужна была женщина, с которой я мог бы быть самим собой» (69).

Пол: «Йоко заняла главное место в жизни Джона. Помню, я считал нас чем-то вроде армейских товарищей. Раньше нам нравилась песня «Венчальные колокола»: «Звон венчальных колоколов разрушил мою прежнюю компанию». В ней говорится о том, что когда-нибудь тебе придется попрощаться с армейскими товарищами, уйти, жениться и начать жить, как живут нормальные люди.

Так все и случилось с «Битлз», мы всегда знали, что когда-нибудь такой день наступит. Когда Джон увлекся Йоко, сразу стало ясно, что возврата к прошлому не будет. Его роман был таким бурным, что иначе он не выдержал бы его. Он был настолько увлечен, что на нас ему не хватало времени. Мы стали прошлым, а Йоко — будущим. Столкнувшись со всем этим, мы были вынуждены понять Джона».

Дерек Тейлор: «Йоко заняла в жизни Джона место всех и каждого. С тех пор как они встретились, она стала его жизнью, а он — ее, и они были чрезвычайно взаимозависимы. Жизнь друг без друга для них не существовала».

Джон: «Но теперь моя жизнь во многом изменилась… А-уоп-боп-алу-боп-абим-бам-бум» (69).

«В Париже разговоры о прекращении войны во Вьетнаме вели так же, как о выборе формы стола для переговоров. Эти разговоры продолжались месяцами. А мы достигли большего, проведя всего одну неделю в постели. Чего именно? Одна старушка из Уигена или Халла прислала в «Дейли Миррор» письмо, в котором попросила почаще печатать на первой странице снимки меня и Йоко. Она сказала, что давным-давно уже так не смеялась. Это здорово, этого мы и хотели. Забавно, когда два человека, лежащих в постели свой медовый месяц, целую неделю не сходят с первых страниц газет. Я не отказался бы даже умереть в роли шута. Мне не нужны эпитафии» (69).

Дерек Тейлор: «Меня тревожило, что мне придется разбираться с распавшимся браком Джона, прессой и всевозможными нападками. Я поговорил с Джоном, хотя и без высокопарных слов: «Я готов ко всему. Я просто хочу, чтобы ты знал, что нам предстоит много неприятностей, связанных с разводом, распадом семьи и так далее. Об этом говорят журналисты и публика, а ты знаешь, какие они снобы и как любят копаться в чужом белье».

Как только они стали парой, я оказался в гуще событий. Я очень сочувствовал Синтии, но ничего не мог поделать. В конце концов все затруднения пришлось решать мне, потому что Джон был без ума от Йоко, а она — от него. Их роман стал сенсацией».

Джон: «Отчуждение началось, когда я познакомился с Йоко; люди недолюбливают тех, кто разводится. Хорошо, если развод проходит без лишнего шума, но у нас так не получилось. Мы полюбили друг друга и поженились. Многим это показалось странным, но такое часто случается. В довершение всего Йоко была японкой. И у всех сложилось впечатление, что я спятил. Но я всего лишь влюбился подобно множеству уже женатых людей, вступивших в первый брак в молодости.

Когда мы с Йоко поженились, мы стали получать расистские письма. Меня предостерегали, что когда-нибудь она перережет мне горло. Их присылали в основном военные, офицеры из Олдершота» (71).

Ринго: «По-моему, Джон и Йоко хотели, чтобы их свадьба прошла незамеченной. Вот почему они уехали в Гибралтар».

Джордж: «Я не знал, что Джон женился на Йоко в Гибралтаре, пока не купил пластинку. Не думаю, что он хотел предавать это событие огласке. Он устроил тихую свадьбу в узком кругу».

Джон: «Мы с Йоко знали: обо всем, что мы делаем, будут сообщать газеты. И мы решили использовать место, которое так или иначе займем в них, чтобы рекламировать мир во всем мире (75).

Постельным демонстрациям предстояло просто привлечь внимание прессы. Первую такую демонстрацию мы провели в Амстердаме во время нашего медового месяца. Мы послали открытку: «Добро пожаловать на медовый месяц Джона и Йоко: постельная демонстрация, отель «Амстердам». Видели бы вы лица репортеров и операторов, с боем пробивающихся в номер! Потому что у них разыгралось воображение, они думали о том, что им предстоит увидеть. Они врывались в номер и застывали с разинутыми ртами. Мы лежали в постели, как два ангелочка, среди цветов, думая только о мире и любви. Мы были полностью одеты, постель служила только аксессуаром. Правда, на нас были пижамы, но они мало чем отличались от уличной одежды, они закрывали все (72).

Похоже, журналисты думали, что мы собираемся публично заняться любовью, потому что мы снялись обнаженными для обложки альбома. Они были готовы ко всему. И, как я уже сказал, идея для пропаганды мира была отличной, но, пожалуй, я предпочел бы быть продюсером, а не участником этого события (69).

Мы устраивали пресс-конференции. Мы встречались с людьми из коммунистических стран, с людьми с Запада, из всех стран мира. Мы общались с прессой по восемь часов в день, все время, пока бодрствовали, отвечали на все вопросы, которые нам задавали. Люди спрашивали: «Ну и какое отношение все это имеет к миру?» Мы думали: «С войной мы сталкиваемся каждый день — не только в программах новостей, но и в старых фильмах Джона Уэйна. Почти во всех фильмах — война, война, война, убийства, убийства, убийства». Мы говорили: «Давайте для разнообразия поместим в заголовки статей слова: «Мир, мир, мир»!" Нас очень насмешило то, что 25 марта 1969 года в газетах преобладали заголовки: «молодожены в постели». Вот это да! Разве не удивительная новость? (72)

Мы решили, что будет неплохо, если, вместо того чтобы написать о нас «Джон и Йоко поженились», как о каких-нибудь Ричарде и Лиз, о нас напишут: «Джон и Йоко поженились и устроили постельную демонстрацию за мир». Так мы и будем продавать нашу продукцию, которую назовем «мир». Чтобы сбывать продукцию, необходима реклама, и нашей рекламой стала постель. Мы выбрали ее, потому что так было проще всего, а нам было лень напрягаться. Нам понадобилось как следует подумать о том, как добиться максимальной рекламы того, во что мы искренне верим, а именно мира, и мы стали частью движения за мир (75).