Степан Халтурин

Халтурин и его товарищи рассматривали себя и представленное ими рабочее движение как составную часть международного рабочего движения.

Идейно-политические взгляды Халтурина нашли свое выражение в двух сохранившихся важнейших документах — в программе «Северного союза» и в ответе Халтурина редакции «Земли и воли» в связи с появлением в журнале критической статьи по поводу программы союза.

Выработка проекта программы самостоятельной рабочей организации и ее опубликование были завершающим актом окончательного оформления «Северного союза русских рабочих». Халтурин и Обнорский были главными авторами этой программы. Для Плеханова, Ширяева, давриста Мурашкинцева, да и для многих других, появление проекта программы «Северного союза» оказалось совершенной неожиданностью. Современники отмечают большое впечатление, произведенное программой в революционном подполье Петербурга. Заинтересовал самый факт появления программы, самостоятельно написанной рабочими. Правда, в полную самостоятельность авторства рабочих, по свидетельству Русанова, не верили. «Было известно, — пишет он, — что с некоторыми личными приятелями как лавристами, так и народниками, Халтурин советовался по кой-каким пунктам, правда, в общей форме и не говоря, что дело идет о программе уже почти готового рабочего союза» ^{70}.

Проект программы «Северного союза русских рабочих» существенно отличался от всех предшествующих и последующих программ социалистов-народников. Исключение составляла русская секция Первого Интернационала. Провозгласив, что по своим задачам эта организация примыкает к западноевропейскому социалистическому рабочему движению, Халтурин, Обнорский и их товарищи тем самым заявили о классовой солидарности, о стремлении размежеваться с народниками.

В отличие от народнических программ, провозглашавших в качестве конечной цели непосредственное достижение социализма, проект программы «Северного союза» определил конечные и ближайшие цели союза. Конечна} цель — ниспровержение существующего политического и экономического строя и построение нового, социалистического. Халтурин и его товарищи не представляли себе всей сложности пути к победе социалистической революции и построению социализма. В понимании сущности социализма, форм организации социалистического строя они во многом оставались в плену утопического социализма. Более того, чтобы несколько ослабить негодование народников против выдвинутых в программе требований политической свободы, Халтурин и его товарищи как бы намеренно повторяли народнические идеи об учреждении народной федерации общин, основанных на полном политическом равноправии и с полным внутренним самоуправлением на началах русского обычного права, об общинном землевладении, о правах сельской общины и т. д. Народнические рассуждения в программе были не случайны. «Этой прилипчивой болезни, — впоследствии писал Плеханов, — трудно было избежать в России, да притом авторы программы, разойдясь с нами по коренному вопросу о политической свободе, не чужды были, кажется, желания позолотить пилюлю, порадовав нас целой кучей народнических требований» ^{71}.

Для Халтурина и его единомышленников было важно отстоять идею демократического преобразования России как важнейшего условия ее социалистического переустройства. Требование политических прав народу, требование, против которого боролись землевольцы как против буржуазной заразы, было главной ближайшей целью программы союза. Раздел программы «непосредственных требований»— нечто вроде «программы-минимум», изложенной в 10-ти пунктах, — написан с учетом положения пролетариата и народных масс в целом и опыта демократического и рабочего движения развитых стран Европы.

Основные пункты «непосредственных требований»: свобода слова, печати, право собраний, сходок, уничтожение сыскной полиции, политическая амнистия, уничтожение сословных прав и привилегий, уничтожение паспортной системы и свобода передвижений. Кроме того, в программе выдвигались требования ограничения рабочего дня, запрещения детского труда, обязательного и бесплатного обучения во всех школах и учебных заведениях, отмены косвенных налогов и установления прямого налога соответственно дохода и наследства. Вместе с тем в программе ближайших требований выдвигалась необходимость предоставления права сельской общине самостоятельно решать дела по распределению размера податей, о наделе земли, об учреждении производительных ассоциаций, ссудных касс и дарового кредита рабочим ассоциациям и крестьянским общинам ^{72}.

Несмотря на отзвуки лассальянства и народничества, в целом требования можно оценить как демократические. Таким образом, в центре программы стояла необходимость демократического преобразования России революционным путем как предпосылка ее перехода к социалистическому строю.

По убеждению авторов программы, политическая свобода «обеспечивает за каждым человеком самостоятельность убеждений и действий и ею прежде всего обеспечивается решение социального вопроса».

Политическую борьбу Халтурин понимал прежде всего как борьбу рабочих масс, а не кучки заговорщиков. Вместе с тем Халтурин не считал политическую свободу конечной целью, а рассматривал политические свободы как необходимое условие для дальнейшей борьбы рабочих за социалистическое преобразование России.

В программе была выражена давняя мечта Халтурина и его товарищей о превращении рабочей организации Петербурга во всероссийскую рабочую партию. В программе «Северного союза» говорилось, что представители рабочих Петербурга «пришли к мысли об организации общерусского союза рабочих, который, сплачивая разрозненные силы городского и сельского рабочего населения и выясняя ему его собственные интересы, цели и стремления, — служил бы ему достаточным оплотом в борьбе с социальным бесправием и давал бы ему ту органическую внутреннюю связь, какая необходима для успешного ведения борьбы» ^{73}.

Понимание передовыми рабочими-революционерами характера революции и ее движущих сил существенно отличалось от взглядов народников. Все течения народничества рассматривали предстоящую революцию как крестьянскую «социалистическую» революцию. Халтурин и его единомышленники представляли себе грядущую революцию прежде всего с точки зрения интересов городских рабочих.

В отличие от народников, Халтурин и его товарищи считали, что социалистическая революция будет совершена в ряде стран международным пролетариатом, с которым рука об руку выступит и рабочий класс России.

Исключительное значение «рабочего сословия» как наиболее передовой части трудящихся в борьбе за революционное преобразование России подчеркнуто в программе «Северного союза». Это признавал также Степняк-Кравчинский.

«Халтурин, — пишет он, — интересовался всем, что касалось рабочих… Эта органическая привязанность к классу рабочих не была лишена некоторой исключительности: Халтурин заботился только о городских рабочих и нисколько не интересовался крестьянами» ^{74}. Это не значит, конечно, что Халтурина не интересовала судьба других слоев трудящихся, кроме пролетариата. Опыт пропаганды среди рабочих и практика западноевропейского рабочего движения подсказывали ему, что пролетариат является самым надежным революционным классом.

«На нас, рабочих, — говорится в программе союза, — лежит великое дело — дело освобождения себя и своих братьев, на нас лежит обязанность обновления мира, утопающего в роскоши и истощающего наши силы».

Роль рабочего класса в борьбе за революционное преобразование страны выражена, хотя и не совсем точно, в заключительной части программы «Северного союза». «Знайте, — обращаются Халтурин и его товарищи к рабочим, — что в вас заключается вся сила и значение страны, вы — плоть и кровь государства, и без вас не существовало бы других классов, сосущих теперь вашу кровь».