Тайная жизнь великих композиторов

И все же в 1840-е годы Фанни расширила границы своей деятельности. Тысяча восемьсот сороковой год Гензели почти целиком провели в Италии, где творчество Фанни обрело восхищенных поклонников. Вернувшись в Берлин, она принялась сочинять с удвоенной энергией и в 1846 году, вопреки воле брата, начала искать издателей. Поиски скоро увенчались успехом: семь сборников песен были опубликованы один за другим.

ФЕЛИКС МЕНДЕЛЬСОН СТАЛ ЗНАМЕНИТЫМ КОМПОЗИТОРОМ, ТОГДА КАК ЕГО СТОЛЬ ЖЕ ОДАРЕННАЯ СЕСТРА ПРОЗЯБАЛА В БЕЗВЕСТНОСТИ.

Жизнь гастролирующего дирижера выматывала Феликса. Он жаловался на непомерную нагрузку, скучал в разъездах по жене и детям. И если мир Фанни расширялся, Феликс мечтал свой мир сузить.

14 мая 1847 года Фанни репетировала с любительским камерным оркестром воскресное выступление, им предстояло сыграть «Вальпургиеву ночь» Феликса. Фанни села за пианино, и вдруг ее руки словно сковало холодом. Такое раньше случалось — и быстро проходило; так, пустяки, легкое недомогание. Она вышла в соседнюю комнату смочить руки теплым уксусом; прислушиваясь к музыке, обронила: «Как красиво!» — и лишилась чувств. Умерла она тем же вечером, так и не придя в сознание, очевидно вследствие инсульта.

Когда Феликсу сообщили о смерти сестры, он рухнул в глубокий обморок. Феликс не смог заставить себя поехать в Берлин на похороны. Тем летом друзья находили его «постаревшим и опечаленным». 28 октября Феликс взахлеб заговорил по-английски, Сесиль вызвала врача, и тот установил, что с композитором случился инсульт. Феликс то приходил в себя, то впадал в забытье; однажды он приподнялся и пронзительно вскрикнул. Скончался он 4 ноября и был погребен на берлинском кладбище рядом с Фанни — менее чем через полгода после ее смерти.

Во второй половине девятнадцатого века творчество Феликса подвергли суровому пересмотру, особенно в Германии. Хотя он всю жизнь исповедовал христианство, немцы упорно числили его евреем. Тон задавал Вагнер; по его словам, этот композитор «ни разу не сумел тронуть наши сердца и души, вызвать в нас то глубокое чувство, которого мы ждем от искусства», — исключительно по причине своего еврейского происхождения. При нацистах Мендельсона вычеркнули из истории немецкой музыки. Памятник Феликсу, стоявший перед Лейпцигским концертным залом, снесли и продали на металлолом. Но по окончании Второй мировой войны и в Европе, и в Америке музыка Мендельсона вновь завоевала публику, и сегодня его уверенно ставят в первые ряды музыкальных гениев.

Фанни было нечего терять, поскольку какой-либо профессиональной репутацией при жизни она не обзавелась. О горстке ее публикаций позабыли, а о ней самой если и вспоминали, то лишь в связи с Феликсом — мол, была у композитора такая сестра. Интерес к ней возродился в 1960-е, когда в музыкознание начали проникать веяния феминизма. Сегодня ее произведения переиздаются, хотя мнения критиков остаются противоречивыми: некоторые видят музыканта не менее гениального, чем ее брат, другие — талант, не получивший должного развития, а третьи и вовсе считают Фанни Мендельсон неизобретательным и даже заурядным композитором.

Мендельсон не раз выступал с концертами в Англии, и в конце концов его представили королеве Виктории и ее супругу принцу Альберту. Принцу, немцу по национальности, и обожавшей музыку королеве композитор пришелся, что называется, ко двору, и вскоре его начали приглашать на семейные музыкальные вечера в Букингемский дворец.

Как-то вечером королева изъявила желание спеть что-нибудь из первого сборника песен Мендельсона и попросила автора ей аккомпанировать. Выбрав свою любимую «Итальянскую» песню, королева, по свидетельству Мендельсона, исполнила ее «очень мило и чисто».

И лишь когда песня отзвучала, композитор счел своим долгом признаться, что «Итальянская» на самом деле написана его сестрой [10].

Мендельсон обладал феноменальной музыкальной памятью, поражавшей его коллег. В 1844 году его пригласили солировать в Четвертом фортепианном концерте Бетховена, и, когда он прибыл на концерт, обнаружилось, что ни у кого нет нот партии фортепиано. Хотя Мендельсон не заглядывал в эти ноты по меньшей мере года два, он сыграл по памяти, и сыграл блестяще.

А много раньше он совершил даже более впечатляющий подвиг на исполнении «Страстей по Матфею» Баха, которые Мендельсон буквально спас от забвения. Мендельсон намеревался не только дирижировать мессой, но и исполнять партию фортепиано, однако, заняв место за роялем, он вдруг увидел перед собой не партитуру Баха, а другие ноты, всего лишь похожие на партитуру. Мендельсон мог задержать начало концерта и потребовать, чтобы ему принесли партитуру «Страстей», либо он мог закрыть «неправильные» ноты и музицировать по памяти. Однако Феликс поступил иначе. Исполняя клавишную партию и дирижируя, он время от времени поглядывал в ноты и исправно переворачивал страницы. Никто и не догадался, что с его стороны это просто трюк.

Любовь Мендельсона к музыке Баха не прошла бесследно для публики, он заново открыл для слушателей красоту ранних произведений этого мастера восемнадцатого века. Возрожденные с легкой руки Феликса «Страсти по Матфею» принялись исполнять по всей Европе, и очень скоро имя Мендельсона стало неразрывно связано с именем Баха. Эта тесная связь не могла не вызвать разного рода комментарии. Берлиоз обронил однажды: «Нет Бога, кроме Баха, и Мендельсон — пророк его».

Мендельсону приходилось часто и подолгу разъезжать с концертами, и, как всякий путешественник, он скучал по домашнему уюту и привычной обстановке. На гастролях в Англии в 1846 году в честь Мендельсона устраивали один прием за другим. Но сам он с наибольшим удовольствием вспоминал не о торжественных ужинах, а о том, как случайно наткнулся на мясную лавку, где торговали настоящими немецкими колбасками. Немедленно купив длинную связку жареных колбасок, композитор съел их не сходя с места.

В той же Англии с Мендельсоном произошел такой случай. Его специально пригласили на воскресную вечернюю службу в лондонский собор Святого Павла, с тем чтобы под занавес он сыграл что-нибудь на органе. Однако затягивание службы пришлось не по вкусу церковным служителям, в их интересах было побыстрее выдворить прихожан и запереть собор. Мендельсон начал играть величественную фугу Баха. Публика, затаив дыхание, внимала нарастающей мощи этой музыки, — и вдруг многоголосый орган онемел. Служители остановили меха, нагнетавшие воздух в органные трубы. И все же два дня спустя Мендельсону удалось завершить фугу, столь грубо прерванную в соборе Святого Павла, — но в другой церкви, куда его позвал выступить тамошний органист.

КОМПОЗИТОРЫ-ЖЕНЩИНЫ

Не ищите в оглавлении этой книги женских имен, вы их не найдете. По той причине, что все «самые-самые» западные композиторы наделены от природы по крайней мере одним общим свойством — наличием Y-хромосомы.

Виновата в таком положении вещей многовековая традиция не допускать женщин к музыкальному образованию и выступлениям на публике. В Средние века женщинам запретили услаждать слушателей пением и игрой на музыкальных инструментах, хотя в тиши аббатств монахини создавали оркестры и даже сочиняли музыку. Запрет на женские публичные выступления сняли только тогда, когда кастраты уже не могли удовлетворять спрос на высокие голоса. (Кастрацию юных певцов окончательно сочли предосудительной в конце восемнадцатого века.) Женщины получили возможность прославиться в качестве оперных певиц — впрочем, нелегко добиться серьезного отношения к себе как к артистке, если все вокруг держат тебя за проститутку.