Жизнь римских императриц. Картины из жизни римского общества

Марциал называл подобные браки легальным адюльтерством (legale adulterio). С упадком брачных союзов, само собою разумеется, проституция расцвела; молодые и красивые рабыни, пользуясь благосклонностью своих господ, получали свободу и, не имея никакого состояния, незнакомые с трудом, не зная ремесла, делались проститутками. Эти падшие женщины были положительно госпожами Рима. Отцы семейств всегда предпочитали домашнему очагу их общество и, надо правду сказать, римские куртизанки были гораздо развитее матрон, а потому нет ничего удивительного, что мужчины предпочитали их общество. Леденящая атмосфера, царившая в доме, надоедала мужу, и он спешил развлекать себя в обществе куртизанок. Часто сами матроны протежировали куртизанкам для того, чтобы удержать дома своих мужей или сыновей. Куртизанки развращали семейства и склоняли матрон в проституцию; дело дошло до того, что сенат был вынужден издать декрет, которым воспрещалось заниматься проституцией всем вдовам, дочерям и племянницам кавалеров. В Риме, как известно, были великолепные портики и базилики, где в известное время собиралась публика, развлекая себя всевозможными способами: играми, чтением стихов, пением и т. д. Такие здания были, красою древнего Рима: в портике Августа стояли 50 статуй, в других были выставлены трофеи и также статуи. Жизнь римлян была распределена таким образом: утро они посвящали делам, — форуму, трибуналам, нотариусам, банкирам и проч.; в портиках собирались для решения деловых вопросов и обменивались новостями. В полдень Рим делался точно мертвым, улицы пустели и лавки закрывались; все отдыхали. Спустя несколько часов, к вечеру, Рим снова оживал; движение по преимуществу сосредоточивалось на Марсовом поле, где толпа развлекала себя разными играми. Надо знать, что и в древнем Риме так же, как в наше время, каждое место имело своих собственных посетителей; фланёры, не знавшие куда девать время, отправлялись в лавки, к парикмахерам, к аптекарям, к продавцам благовонных товаров и, как говорится, переливали из пустого в порожнее; около здания претора толпились личности, которые за известную плату давали фальшивые свидетельства; на улице Сакра, около храма богини Клоацины, стояли льстецы, ожидая тех, кто благосклонно выслушивал их сладкие речи; мужья-развратники стремились к базилике Порция; около старых таверн находились закладчики, окруженные молодыми развратниками и падшими женщинами; близ храма Кастора собирался темный люд; к баням стремились воры, похищавшие платья купающихся; около Вико Тоско стояли люди, торгующие собою и т. д. Рим был чрезвычайно разнообразен по части развлечений. Звери из лесов Индии, из африканских пустынь, выпущенные на арену, служили также развлечением праздной толпы. Эти кровавые зрелища очень нравились римлянам. Во время Августа погибло на аренах около 3¹/₂-ой тысяч зверей и людей. Посредством голода, зверей старались делать как можно кровожаднее. Слонов учили танцевать на канатах; громадные орлы подымали в своих когтях маленьких детей; львам бросали живых зайцев и они не смели их тронуть. Развлечения в театрах обращают на себя особенное внимание тем, что они были полны жестокостей. Трагедия Прометея кончалась казнью на кресте протагониста, живого человека, которого распинали на кресте и потом бросали диким зверям на съедение. Таким же образом, в другой драме, Орфей был растерзан медведями. Один актер, игравший Геркулеса, был сожжен. Для представления геройского поступка Муция Сцеволы избирали раба, который должен был сжечь на жаровне свою руку. Комические представления трудно описывать. Это был целый ряд самых грязных сцен. Мы обойдем молчанием этого рода представления древних римлян. Для современного читателя не может быть интересно подробное описание всей этой сценической грязи. Заметим лишь одно, что 19 столетий спустя, Оффенбах в свой оперетке «Орфей в аду» выразил музыкой то, что римляне изображали мимикой (Hercules auctionator). Комические представления в театрах были самым любимым развлечением древних римлян, Не было ни одного народного празднества без этих представлений. Граждане давали деньги импрессариям (dotazione) для того, чтобы представления эти были обставлены роскошно. Словом сказать, для римских театров выписывались львы, крокодилы, гиены, жирафы, змеи-боа, гладиаторы из Германии, балерины из Испании, мимики из Сирии и комедианты из Италии. После театра публика обыкновенно отправлялась к монументам Campo Marzio и под портики, отличавшиеся необыкновенным богатством, где и продолжала развлекаться: фланировать, заниматься амурными делами, декламировать стихи, танцевать и т. д. Так развлекалась римская публика, богатая и бедная. Богатство и роскошь по преимуществу сосредоточивались в виллах, окружавших Рим, и близ Неаполитанского залива. В виллы стремились ораторы, философы, поэты. Они рассуждали, спорили и возбуждали мировые вопросы; всё это, конечно, заканчивалось старым фалернским вином.

На берегу Неаполитанского залива были устроены необыкновенно роскошные бани, служившие развлечением для чувственных римлян. Кругом бань были террасы, портики, прекрасные сады, били фонтаны, цвели мирты и таинственные гроты манили под свою тень. Здесь же устраивались знаменитые ужины. Хороший повар из рабов получал жалованье до 100 тысяч сестерций в год (28 000 итальянских лир). Когда строился дом, самое главное внимание обращалось на кухню. Виллы, находящиеся невдалеке от моря, имели большие бассейны для морских рыб и устриц. Тогдашние гастрономы требовали непременно, чтобы на стол подавалось целое животное, как оно есть. От этого животного отрезались только некоторые, особенно нежные части, остальное выбрасывалось. Ужин для древних римлян был великое дело. Без ужина никогда не обходилось ни одно торжество. Насчитывалось более сотни ужинов; так, например, ужин по случаю путешествия (cena viatica); авентория, когда был приглашаем приятель; капитолина в честь Юпитера; череале, когда праздновали хороший урожай хлеба; либера когда освобождался один из рабов; фунебре устраивался в намять умерших родителей и т. д., и т. д. Триклиний или зал банкета всегда был обит дорогими материями, артистически вышитыми, устилаем восточными коврами; повсюду царствовало изумительное богатство и роскошь. Римляне имели обыкновение есть лежа, для этого кругом стола ставили роскошные ложа; во время ужина играли на флейтах, распевали, балерины с гирляндами танцевали, а мимики делали грациозные жесты. Современники говорят, что трудно дать полное понятие о роскоши и необыкновенной изысканности пиршеств древних римлян. Все, что мир в то время мог произвести особенного, являлось на их столе: устрицы из озера Лукрино, стерляди По, особенные рыбы Тибра, кабаны Умбрии, дичь Нумидии, сардинки Понто и т. д. и т. д. Сорта фруктов: груш, яблок, слив, дуль и проч., также были очень разнообразны. Из вин называют 192 сорта, из коих 54 были итальянские вина и 37 греческих; затем фалернское вино, вино с островов Адриатики и Архипелага. Обед обыкновенно начинался в 5 часов и продолжался очень долго. Гастрономы в особенности придавали большое значение редким рыбам, которые непременно должны были быть велики и живые. Историк передает, как один гастроном продал своего раба за 1300 динарий, для того, чтоб приобрести больших размеров рыбу. Громадная рыба, подаренная Тиверию, была продана им некоему Октавию за 40 000 сестерций. Такие рыбы обыкновенно прежде, чем их приготовить, ставились на стол для того, чтобы присутствующие видели, что рыба живая и уже после осмотра ее уносили на кухню. Под звуки флейты рабы подавали морских зайцев, целых кабанов, разных редких птичек, жаренных павлинов, искусно убранных их перьями. Паразиты или, как их называли, тени присутствовавших стояли сзади каждого, на обязанности паразитов было снимать короны из цветов с тех гастрономов, которые отправлялись в вомитории для освобождения желудков. Кухни были громадных размеров, сараи для вин иногда помещали в себе 300 000 амфор; в житницах было такое множество хлеба, которого достаточно было бы для продовольствия целого округа. В некоторых бассейнах содержались особого сорта рыбы, питавшиеся человеческим мясом; часто несчастного раба бросали живого в один из таких бассейнов. К ужинам также приготовлялись редкие птицы вовсе не потому, чтоб мясо их было особенно вкусно, а потому, что они хорошо пели, — языки таких птиц считались особенным деликатесом. На кур обращали также внимание. Курица Сейо ценилась в 70 000 сестерций; за павлинье яйцо платили 5 динариев; за пару жирных голубей давали 1 000 сестерций; пара редких кур ценилась в 4 000 серебряных монет; самые важные патриции Рима изучали кулинарное искусство. Лукулл и Апиций в этом случае особенно отличились. Сципион Метелл изобрел особенный способ выкармливать гусей так, чтобы их печень принимала необыкновенные размеры. Лукулл сделал в Байе целую гору для того, чтобы препятствовать морскому течению, и продал свое рыбохранилище за 800 000 лир. Ирций тратил 11 миллионов сестерций на корм рыб и потом, когда уехал из своего имения, он продал эту виллу за 10 000 000 лир. Трагик Эзоп тратил на то же самое 20 000 лир. Марк Антоний говорил, что только бекаса можно есть целым, а в остальных птицах лишь часть груди. Но в отношении излишеств, которым предавались древние римляне, в особенности отличился Тримальцион; романист Петроний Арбитр, современник Нерона, прекрасно обрисовал знаменитые ужины Тримальциона Войдя в дом Тримальциона — рассказывает Арбитр — приглашенные мыли свои руки в воде, поданной им рабами, потом проделывалось то же самое с ногами, и гости ложилась на приготовленные ложа, а рабы вносили большой стол, посредине которого стояла деревянная курица с золотыми крыльями; около нее лежали павлиньи яйца. Хозяин, улыбаясь, говорил: «друзья мои, я приказал положить павлиньих яиц под эту курицу, посмотрим: высидела ли она их?» Гости брали по яйцу, разбивали их и в середине находили жареного жирного бекаса. После этого блюда стопы были наполняемы фалернским вином. Затем являлось новое блюдо: артист повар изобразил посредством фарша различные страны Римской империи; далее, на стол явился громадных размеров кабан. Любезный хозяин, как будто испугавшись, вскричал: «повар забыл выпотрошить кабана, попробуем сделать это мы сами». И вот из желудка громадного кабана посыпались разные яства: сосиски, жареные птички, орехи, фрукты и пр. и пр.; из груди кабана полилось в стопы фалернское вино; из других частей тела вылетели живые птицы и посыпались драгоценные подарки, которые были розданы присутствующим. Когда кабана убрали, на стол был поставлен громадных размеров жареный теленок, из его внутренностей также появились на столе различные кушанья и богатые подарки. Потом была подана курица, начиненная рыбами, устрицами, утиными яйцами, конфетками, тортами и другими сластями. Таковы были ужины знаменитого Тримальциона. Если мы скажем, что роскошь древних римлян доходила до полного безумства, едва ли нас заподозрят в преувеличении. Все, о чем мы здесь говорили, подтверждено историей; так, например, император Нерон запрягал в свою колесницу по 20 лошадей; Агриппина заплатила за соловья 1200 лир для того, чтобы узнать вкус языка птицы; такое варварство вошло в обычай между богатыми римлянами; Калигула приказывал подавать кушанья на золотых блюдах, которые потом раздавал присутствовавшим; мебель в его дворце была выточена из кедрового дерева; он приказал построить корабли также из кедрового дерева с шелковыми парусами, мачта была до такой степени толста, что её едва могли обхватывать четыре человека. Ковры, разостланные во дворце Нерона, стоили миллионы сестерций. На похороны его любимой обезьяны была истрачена громадная сумма денег. За блюда, имевшие свойство моментально разбиваться вдребезги, платили громадные деньги. Главный недостаток общества того времени заключался — да позволят нам так выразиться — в скотском эгоизме; никто не хотел знать, что делали Тиверии, Нероны, Калигулы и им подобные изверги, лишь бы самому было хорошо; для пользы ближнего никто не хотел шевельнуть пальцем. Сенат представлял собой лишь тень минувшего величия. Солдаты — преторианцы поддерживали тиранов, чтобы получать от них деньги. Толпы народа, полные дурных привычек, лени, ничего не делали, а между тем кричали на площадях, чтобы им давали хлеба и зрелищ. Каждый правитель, желая заручиться симпатией толпы, удовлетворял ее дикие требования. Народу раздавались съестные припасы, вино, деньги и устраивались нескончаемые празднества. Патриции, вообще, привилегированный класс римлян пресмыкался пред императорами, которые награждали и казнили их по своему капризу. Но самый главный тиран Рима — это были плебеи. Против них даже самые страшные деспоты ничего не могли поделать и принуждены были поощрять их порочные инстинкты. Император Тиверий вложил в публичный банк громадную сумму денег, которые служили для займа без процентов на трехлетние сроки для всех желающих. Затем император носил титул плебейского трибуна, что крайне льстило самолюбию плебеев. Многие богачи платили долги пролетариев, не желавших работать. Все эти факты, вполне освещенные историей, послужили к растлению римских нравов и падению великой римской империи.