Жизнь римских императриц. Картины из жизни римского общества

Хотя она и была замужем за тремя мужьями, но не отказалась взять и четвертого, так как была молода и красива. Этот четвертый муж Статтилии Мессалины был Аттико Вестиллий, постоянный компаньон Нерона, поверенный всех его секретов и преступных планов. До свадьбы Мессалины с Аттико Вестиллием она была в связи с Нероном, что знал ее жених и будущий супруг, но не мешал этой связи, желая еще более заручиться расположением императора. Когда умерла Поппея, Нерон решил жениться на Мессалине и, конечно, взял её от мужа, которого, несмотря на приязнь к нему, сначала хотел обвинить в заговоре и казнить смертью, но потом раздумал прибегать к таким законным формальностям и просто послал своих клевретов убить Вестиллия. Палачи ворвались к нему в дом. Вестиллий в это время ужинал с своими друзьями; его тотчас же взяли, отвели в баню и, по римскому обыкновению, вскрыли вены. При таких условиях Статтилия Мессалина сделалась третьей женой Нерона, императрицей Августой. Наслаждаясь первые дни триумфом, оказываемым ей, и могуществом, Мессалина скоро убедилась, что не велико счастье быть женой такого изверга, как Нерон. Она поняла, что действовать советами и остановить этого сумасшедшего от всех его неистовств не было никакой возможности и принуждена была покориться своей незавидной участи. В это время Нерон превзошел самого себя. Не довольствуясь самым грязным развратом с женщинами, он сам превратился в куртизанку и торжественно совершал бракосочетания. Переодетый женщиной, покрытый вуалью, которую употребляли девственницы, он торжественно вышел замуж за Пифагора и Дорифора, своих отпущенников. Потом, снова облекшись в мужское платье, женился на евнухе Споро, переодетом императрицей. День и ночь он пировал, ему прислуживали куртизанки; чтобы дать полное понятие о сумасшествии этого человека, достаточно сказать, что в один ужин им истрачено было только на духи 4 миллиона сестерций. В то время, когда неистовствовал Нерон, другие воевали за него, увеличивая римскую империю. Это обстоятельство также служило предлогом для празднеств, триумфов и т. д. Но, пресыщенный чувственными наслаждениями, Нерон, наконец, дошел до апогея безумства: он велел поджечь Рим и во время этого страшного пожара распевал стихи, написанные на пожар Трои. Все эти подвиги возбудили, наконец, страшную ненависть народа к Нерону, повсюду стали устраиваться заговоры и один из них имел роковые последствия для безумного злодея. Губернатор Галлии, Юлий Виндиче, происходивший от древних королей Аквитании, человек, отличавшийся умом, добродетелью и справедливостью, стал думать — как бы избавить свет от безумного тирана. Для этой цели Юлий Виндиче собрал армию в сто тысяч человек в центральной Галлии, потом написал к старому Гальбе, губернатору Испании, предложив ему империю с тем, чтобы он освободил человечество от Нерона. Гальба, после зрелого обсуждения этого предложения, изъявил согласие. Тогда массы недовольных тиранством Нерона, пристали к Гальбе и провозгласили его императором, но старик не принял этого титула, он ограничился лишь титулом капитана сената и римского народа, эта новость быстро разнеслась повсюду и, наконец, достигла Рима. Все преторианцы пристали к партии Гальбы и в то же время восстал весь народ против Нерона. Оставленный всеми, он убежал из Рима в деревню, в дом своего отпущенника Фаонта. Между тем сенат объявил Нерона врагом отечества и приговорил его засечь на площади плетьми до смерти. Эта резолюция дошла до Нерона: ему оставалось одно — кончить самоубийством. Но слабый, развращенный злодей не имел духа поднять на себя руку и, обливаясь слезами, говорил. «Увы! такой прекрасный певец должен погибнуть!» — Но, когда он услыхал стук копыт лошадей прибывших солдат, которым было приказано арестовать Нерона, он, при помощи своего секретаря, перерезал себе горло. Так умер Нерон 15-го июня 68-го года, 32-х лет от роду, и Статилия Мессалина, историю которой мы узнаем в следующей главе, осталась вдовой. В средние века о Нероне создалась легенда, — говорили, что он антихрист. Но и в наше время с ужасом припоминают царствование этого изверга. Среди простого народа и теперь ходят слухи, что тень Нерона время от времени показывается против Пинчио, где похоронен его пепел, в могилах семейства Домиция, и, будто бы для того, чтобы уничтожить или отдалить это адское видение, была выстроена церковь Santa Maria del Popolo.

Скрибония Либоне жена Октавия.

VII. VIII. Взгляд на императорский Рим. Обычаи

Принято называть именем двенадцати Цезарей первых двенадцать императоров; но в сущности, семейство Юлия, т. е. Цезаря, кончилось с Нероном. История этого дома замечательна. Между императорами, происходившими из этой фамилии, ни один не кончил своей жизни естественной смертью. Тридцать два члена без различия пола и возраста погибли насильственной смертью. Из числа 16-ти жен 7 были прогнаны, 6 — убиты. Мы видим беспрестанные злоупотребления разводом: женщины имели трех или четырех мужей, императоры-мужчины — пять или шесть жен. После того, как Август женился на Ливии Друзилле, беременной от другого, Калигула взял в жены Ливию Орестиллу, прогнал ее спустя несколько дней и отослал в ссылку; потом, тот же Калигула берет от живого мужа Лёллию Паулину, которую тоже, спустя некоторое время, прогоняет. Из трех Друзов — один был отравлен, другой получил приказание умереть, третий был убит. С начала царствования Тиверия, Агриппа Постум был принесен в жертву безопасности нового императора; тоже самое случилось с Тиверием Джиованни и Британником, когда взошли на престол Калигула и Нерон. Отец последнего, Домиций Энобарбо, который прославил себя тем, что воровал общественные деньги назначенные для призов, один раз убил раба за то, что тот мало пил, другой раз публично на форуме вырвал глаз одному кавалеру и, проезжая по улицам Рима, колесницей раздавил ребенка. Старшая Юлия, после трех свадеб прогнанная родителем за разврат, была приговорена Тиверием к голодной смерти. Ее дочь Юлия, уличенная в измене, погибла на острове в изгнании. Одна из сестер Калигулы, состоявшая с ним в незаконной связи, была объявлена богиней. Клавдий имел пять жен, в числе которых о Мессалине и Агриппине до сих пор все говорят с ужасом. В каждой комнате дворца Цезарей было совершено какое нибудь преступление. В одной уморили голодом молодого Друза, в другой был убит Калигула и с ним вместе жена и дочь Друзеллина, которой едва минуло два года; в Триклинии умер Британник, отравленный во время обеда, в Конклавии Агриппина покушалась соблазнить своего родного сына. Семейства патрициев следовали примерам Цезарей. Повсюду преступления и насильственная смерть. В доме Агриппы, говорит Тацит, только одна женщина умерла естественною смертью, все же остальные были зарезаны, отравлены или заморены голодом. Из дворца Цезарей выходили приглашения к самому грязному разврату или убийству первых граждан города. Локуста открыто держала лавочку с ядом и разными травами, служащими для выкидыша женщинами, любовного возбуждения и т. д. Многие рабы, чтобы подвергнуть своих господ казни, доносили на них императорам. Чтобы иметь понятие, до каких чудовищных размеров доходили приговоры к смертной казни, достаточно привести хотя одну цифру. На празднике озера Фуцино, в присутствии Клавдия было приговорено к смертной казни 19 000 людей. Когда Клавдий восстановил старый закон, карающий отцеубийц, в пять лет было приговорено к этому наказанию такое множество преступников, что философ Сенека вскричал: «И вижу более мешков, чем крестов!» [4] Почти в каждом семействе, пишет Плутарх, были убийства жен, матерей и сыновей; братоубийств было бесконечное множество. Публичный разврат доходил до колоссальных размеров; мальчики и девочки в школах учились вместе, женщины и мужчины купались в одних и тех же купальнях; самые неприличные изображения были выставляемы на улицах или служили ожерельем для детей; девочкам давали читать древних авторов, сочинения которых были полны непристойностей. Матроны приводили своих дочерей на пиршества, где устраивались танцы совсем без всякой одежды. Детей водили в театры смотреть самые грязные сцены и слушать неприличные крики зрителей. Рим, наконец, дошел до того, что семейный очаг считался как бы наказанием. В последнее время республики законодатели, наконец, нашли нужным поощрить свадьбы. Аграрный закон Гракха установил премию тем, у кого много детей. Метеллий Македоник, который считался самым добродетельным среди римлян и был прекрасным отцом, говорил: «если бы природа могла создать человека без женщины, то на свете было бы очень неприятно жить. Но так как подобное явление невозможно, то для каждого хорошего гражданина необходимо сочетаться браком и размножением потомства поддерживать республику». Во время империи, когда нравы начали растлеваться, Август принужден был издать закон, повелевавший гражданам вступать в браки. Женщины в то время не принимали никакого участия в делах своих мужей; они вообще не получали хорошего воспитания и заботились лишь о своей внешности; мужья совершенно равнодушно относились к пустоте своих подруг, которые, в большинстве случаев, заботились лишь о своих личных удовольствиях и об увеличении числа поклонников, т. е. любовников. Поэты, писатели, как Ювенал, Овидий и другие, дают нам понятие о том, как римские богачи проводили день. На ночь каждый из них клал на лицо мякиш хлеба, насыщенный молоком, для того, чтобы была нежная кожа; утром каждая матрона, окруженная своими рабами, занималась косметикой в продолжении долгих часов: она душилась, расчесывала волосы, которые тоже душила, потом красила их в черный цвет или цвет блондинки, смотря по моде; далее, рабыни-специалистки прилаживали к ее волосам фальшивую косу, нечто вроде шиньона, прикалывали цветы, окрашивали ногти, затем лицо и руки омывались молоком. Наконец, надевалось, так называемое, платье матроны (habito matronale) из белой шерсти, вышитое золотом. На руки и шею надевались браслеты и колье, я разряженная таким образом матрона садилась в носилки, которые несли по городу сильные рабы; по бокам шли также рабы, вооруженные веерами из павлиньего хвоста, а позади носилок двое пажей несли расшитые золотом подушки. Матрона отправлялась с визитами, или на любовное свидание, или в цирк на игры, или на скачки на дороге Аппия. И это каждый день. Удовольствия разнообразились иногда ночью. Матрона облекалась в тунику различных цветов, употребляемую отпущенниками и куртизанками; что делала в таких случаях переодетая матрона, нет надобности говорить, — читатель, по всей вероятности, и сам догадается. Развод, который в первое время Рима был чрезвычайной редкостью, впоследствии времени стал самым обыкновенным явлением и совершался буквально ежедневно. Мужья разводились с своими женами без всяких оснований, прямо по капризу. Например, Сульпиций Галл развелся с своей женой за то, что она вышла на улицу с непокрытой головой. Цицерон развелся с своей женой Теренцией, после того как прожил с ней 30 лет, ради того, чтобы получить новое приданое и заплатить долги. Многие женились единственно из-за приданого и потом прогоняли своих жен, но чаще всего супруги разводились положительно без всяких оснований. Были женщины, менявшие мужей каждый год.