Гвардейцы в боях

Нелегким был бой и за деревни Крюково и Параменовку. Гитлеровцы предпринимали яростные контратаки. В одной из них они использовали батальон пехоты и роту танков. А поскольку у нас было мало противотанковых орудий, создалось тяжелое положение, грозившее потерей отбитых у врага позиций. Пришлось в ход пустить находившуюся в моем резерве роту противотанковых ружей лейтенанта Багирова. В этом бою исключительную храбрость и отвагу проявили бойцы, сам командир роты Багиров и его политрук Кузьменко.

…Один из танков противника продолжал двигаться. А тут у Багирова кончились бронебойные патроны. Тогда лейтенант решил уничтожить его гранатами. Засев в укрытие и подготовив гранаты, Багиров и Кузьменко стали ждать. Когда танк подошел совсем близко, Багиров со связками ручных гранат пополз овражком к нему, а Кузьменко с автоматом приготовился прикрыть командира огнем. Когда Багиров был уже у цели, гитлеровские танкисты заметили его, но, не имея возможности расстрелять из пулеметов, так как Багиров оказался в мертвом пространстве, решили раздавить его гусеницами. Когда танк подошел почти вплотную, Багиров подбросил под гусеницу две связки гранат, а сам отскочил в сторону. Взрыв! И танк завертелся на месте. Его экипаж стал покидать машину, но Кузьменко огнем из автомата уничтожил всех фашистов.

В это же время был совершен и другой подвиг — единоборство расчета сержанта комсомольца Маслова и комсомолки Любы Земской с группой танков. Люба — харьковчанка, воспитанница детского дома. Когда немцы подходили к Харькову, расстреливая старых и малых, Люба служила в одной из частей медицинской сестрой, но рвалась в бой.

В это время в прифронтовом городе была открыта школа бронебойщиков для борьбы с танками противника. По просьбе Любы она была направлена туда.

Начальник и комиссар школы писали нам о ее дисциплинированности, прилежании и упорстве в учебе. Уже тогда Люба отлично стреляла по «танкам». Выступая на выпускном митинге, девушка благодарила командование и преподавательский состав школы за то, что научили ее в совершенстве владеть грозным для танков противника оружием. «С таким оружием я в долгу не останусь!» — заявила Люба.

В первой половине января 1942 года в нашу дивизию был влит батальон противотанковых ружей. Люба была зачислена в роту старшего лейтенанта Багирова вторым номером к сержанту Маслову.

Свое искусство стрельбы по вражеским танкам Земская показала 21 января, когда гвардейцы 85-го стрелкового полка вели жестокий бой.

Местность в тактическом отношении была выгодна для противника, и фашисты с помощью танков решили вернуть потерянный рубеж. Впервые в жизни Люба Земская увидела настоящие, изрыгающие пламя и ползущие прямо на нее пять вражеских танков. Бронебойщики, лежа на снегу, спокойно ждали. Наконец танки подошли совсем близко. Маслов отвел затворную раму ружья, Люба вложила бронебойный патрон. Но в этот момент Маслов был смертельно ранен. И тогда Люба берет ружье, стреляет — и головной танк горит. После двух-трех выстрелов остановился второй танк, Люба перенесла огонь на третий… И в эту минуту ее подкосила пулеметная очередь. Она еще успела крикнуть: «Ребята, ни шагу назад! Смерть гадам!» — и замерла. Уже после боя у Любы Земской в кармане гимнастерки нашли неоконченное письмо. Люба писала: «Товарищи гвардейцы, деритесь до последней капли крови, до последнего вздоха, любите свою мать Родину, свой народ… Если вражеский снаряд оторвет мне руку, я буду драться с одной рукой, если я лишусь ног, я буду ползти на руках и разить противника. Если же мне выбьют очи, я буду видеть танки противника глазами сердца и стрелять без промаха…»

Отважного истребителя танков, комсомолку, верную дочь украинского народа Любу Земскую похоронили в деревне Хохловке Курской области. А орден Ленина, которым она была награждена посмертно, хранился в 85-м (2-м гвардейском) Краснознаменном стрелковом полку.

Не ослабляя натиска, части 1-й гвардейской стрелковой дивизии продвигались в западном направлении. Фашисты оказывали яростное сопротивление, но удержать занимаемых позиций не могли.

В самом конце января 1942 года наша дивизия была переброшена по железной дороге в район Нового Оскола под Белгород. В начале февраля она вошла в подчинение 21-й армии и получила приказ выйти в район восточнее Лесков в 35 километрах севернее Белгорода, где предполагалось начать новое наступление.

На долю дивизии выпала ответственная задача — овладеть станцией Беленихино на железнодорожной магистрали Белгород — Курск и тем самым перерезать эту магистраль, имевшую для немцев важное стратегическое значение.

Выполнение этой задачи требовало больших усилий: командные высоты в руках противника обеспечивали ему выгодное положение, лишали нас возможности по совершенно открытой местности подступиться к деревне Лески и станции Беленихино. К тому же оба населенных пункта противник хорошо подготовил в инженерном отношении, они представляли собой сильно укрепленные узлы сопротивления. Большинство каменных домов было превращено в доты, в остальных домах были вырублены амбразуры и установлены противотанковые пушки, станковые и ручные пулеметы. Дома были соединены обледенелыми снежными валами с амбразурами для ведения огня.

Противник прекрасно понимал, что со взятием деревни и станции наши войска получили бы большое преимущество над ним на этом участке фронта. Поэтому он сосредоточил здесь крупные силы: в полосе нашего наступления оборонялись 222-й полк 75-й пехотной дивизии, насчитывавшей большое количество минометов и усиленный танками и тяжелой артиллерией, и сводный батальон 168-й пехотной дивизии.

Мы начали наступление вечером 20 февраля. Первыми открыли огонь по огневым точкам противника артиллеристы 34-го артполка. Наш полк наступал на Беленихино во взаимодействии с 331-м полком. Ночь была светлая, и все было видно как на ладони. Когда мы подошли к станции на 500–600 метров, противник открыл ураганный артиллерийско-минометный и пулеметный огонь, и атака наша захлебнулась.

Вскоре огневой налет нашей артиллерии был повторен, в нем участвовала дивизионная и вся полковая артиллерия, ведя огонь прямой наводкой. Атаки повторялись одна за другой. И только к рассвету наши полки вышли к железной дороге, а 355-й и 4-й Воронежский полки ворвались в Лески. На окраине деревни и у полотна железной дороги разгорелись ожесточенные бои. Красноармеец 4-й роты Аленько и автоматчики из 85-го полка Боровский и Кабанов первыми взобрались на обледеневшую насыпь и забросали гитлеровцев гранатами. Их героическому примеру последовали другие. Стремительными бросками полки перешли линию железной дороги и углубились в позиции противника до полутора километров. Однако противотанковая артиллерия не могла быстро преодолеть скользкой высокой насыпи, и отражать контратаку танков и пехоты противника было трудно. И наши полки были отброшены из Беленихино на исходные позиции. Безуспешно закончился бой и за деревню Лески, который продолжался целый день 21 и ночь на 22 февраля.

С утра 22 февраля полки вновь перешли в наступление. В этот день, когда победа над противником в деревне была уже близка, смертью героя погиб командир 4-го Воронежского полка гвардии полковник Михаил Емельянович Вайцеховский. Его заменил соратник еще по гражданской войне начальник штаба полка гвардии майор А. Т. Худяков.

26 февраля дивизия получила приказ сдать занимаемую полосу частям 297-й стрелковой дивизии и после полуторасуточного отдыха, совершив пятью ночными переходами марш по маршруту Авдеевка — Пушкарное — Зимовное — Ефремовка и поступив в распоряжение командующего 38-й армией генерал-майора артиллерии К. Н. Москаленко, 5 марта сосредоточилась в районе Марьин — Локаляное — Бочково.

В тот же день был получен приказ Верховного Главнокомандующего, которым все части дивизии были переименованы в гвардейские с присвоением им новых номеров. 85-й, 331-й, 355-й и 4-й Воронежский стрелковые полки получили наименования соответственно 2-й, 7-й, 16-й и 4-й гвардейские стрелковые полки.