Леонид Филатов

Первой работой в кино Леонид Филатов считает фильм режиссера Константина Худякова «Иванцов, Петров, Сидоров,..». Бесспорно, с этой роли началось существование Леонида как киноактера. Однако до этого он много и успешно работал на телевидении, и как актер и как сценарист. Работа на телевидении началась давно, еще в 1969 году. Дипломный спектакль «Эдгар женится» Щукинского театрального училища был переведен для телевидения.

Затем, в 1974 году, роль Федерика Моро в телеспектакле по роману Г.Флобера «Воспитание чувств». Почти каждый год Леонид снимался на телевидении:

1976 — «Мартин Идеи», «Капитанская дочка».

1977 — «Любовь Яровая».

1979 — «Кошка на радиаторе», «Часы с кукушкой», «Осторожно, ремонт!»

1980 — многосерийный телефильм «Ярость». Для телевидения Леонид пишет сценарии «Часы с кукушкой», «Художники Шервудского леса», «Ярость», записывает поэтическую композицию поэм В. Маяковского «Хорошо» и «В.И.Ленин». О кино в то время, после неудачного дебюта в 1969 году в фильме «Город первой любви», Леонид даже перестал думать. Очень не понравился он себе на киноэкране: лицо некрасивое, фигура угловатая, движения какие-то неестественные. Позже, когда его пробовали на другие роли, от недовольства собой был внутренне скован: боялся не понравиться кинорежиссеру и в силу этого, естественно, не привлекал к себе внимания. От предложений в кино стал отказываться. Он нашел себе другую сферу экранного существования — телевидение, которое приучило его к работе перед камерой. Играя в телеспектаклях Леонид привыкал к своей личности на экране, к осознанию своего права на существование. Однако телевизионные работы нельзя считать только своеобразной адаптацией, тренингом перед телекамерой, недаром режиссер Карен Шахназаров признался, что узнал и запомнил Леонида именно по его телеработам. Наверное, есть этому объяснение. Почему Леонида привлекала работа на телевидении, которое, в свою очередь, тоже проявило к нему явный интерес? Чтобы ответить на этот вопрос, надо уделить несколько слов особенностям эстетики телеэкрана, которая во многом определяется тем, что телеэкран—это прежде всего домашний экран. На телевидении крупный план, который наиболее ярко и полно передает психологические нюансы роли и возможности актера, сильно отличается от крупного плана в кино. Он имеет другую логику общения со зрителем, иной тип контакта, отличный от кино и театра. Зритель как бы остается один на один с актером на продолжительное время, не говоря уже о некоторых сериалах, которые идут по телевидению чуть ли не целые месяцы. Конечно, особое значение обретает личность исполнителя. К тому же актеры часто присутствуют на телевидении как бы в ином качестве: в интервью, беседах, которые даются в антрактах телеспектакля или непосредственно после фильма, спектакля, концерта. Создается особый объем в восприятии зрителем актерской личности. Информация, полученная зрителем, как бы дополняет, достраивает портрет героя, который связывается не только с конкретными работами артиста, но и с его человеческими качествами, с его взглядом на мир, искусство, политику. Рождение героя экрана — процесс сложный, многомерный. Надо еще учесть, что телевидение — это поток информации, документальных очерков, фильмов и любой телефильм или спектакль, включенный в него, рождает определенный контекст, установку в восприятии зрителей на особую доверительность, достоверность показа. Для Леонида телевидение было хорошей школой. Он смог осуществить себя в разных качествах. Телевидение в какой-то степени помогло зрителям в многомерном восприятии его личности. Герой Филатова — импульсивный, обаятельный, с чувством юмора, тот тип современного героя, за которым больше угадывалось, нежели игралось. Это были первые штрихи к портрету современника, который получит свое развитие в последующих работах артиста.

«— Ваше мнение о наиболее важном качестве современного актера?

— Сегодня человеку стало непросто справляться со всеми недостатками и соблазнами современной, насыщенной информацией жизни. Как трудно привыкнуть к бешеному ритму будней, быстрой смене впечатлений... Наверное, от актера, как от всякого человека, требуется теперь прежде всего быть неравнодушным к жизни, к людям... Во все времена ведь самым дорогим остается тепло человеческого общения. Однако для художника, для личности одного неравнодушия мало. Меня все больше и больше раздражают артисты, лишенные интеллектуальной базы. Мало прочитавшие, мало знающие, мало думающие, а только инстинктивно чувствующие, некий образ актера-ребенка. Такие актеры меня все меньше и меньше устраивают, я все чаще вижу на экране пустых людей, которые настолько никакие, что просто ничего не способны создать».

НА ОДНОМ ДЫХАНИИ

Восьмидесятые годы в жизни Леонида Филатова — это прежде всего интенсивная, порой изматывающая работа в кино. Только с 1981 по 1983 год он снялся в двенадцати картинах. После работы в фильме «Экипаж» Леонид пережил настоящий успех и попал в разряд популярных и любимых артистов. Однако актер не выбирает время своей наибольшей популярности. Для Филатова это были 80-е годы — годы застоя. Вполне возможно, что зрителя прежде всего притягивало в Леониде его отличие от особенностей времени — яркая индивидуальность артиста, всем своим существом разбивающая ложные модели жизни в фильмах, которые проходили перед нами нескончаемым потоком, чтобы потом получить название «фильмы периода застоя». «Женщины шутят всерьез», «Берега в тумане», «Из жизни начальника уголовного розыска», «Исповедь его жены», «Загон», «Европейская история» — картины, которые, к сожалению, никак не определяют актерской личности Леонида Филатова. В 80-е годы сложился особый вид лакировочного фильма. В нем вроде бы есть мысль, образ, актуальные проблемы, но подаются они в таких ложных построениях, что нивелируются, необычайно ловко меняются акценты, уводя зрителя от сути происходящего. Фильмы 80-х порой становились удивительным гибридом фильмов 50-х и 60-х годов, поражающим своим умением примирить столь разные десятилетия. Зритель смотрел на экран, и то, что было для него важным, тревожащим, так до конца и не осмысливалось в фильме, а, наоборот, получало ложное решение. Режиссер, бросающийся в правду, вдруг резко останавливался, одумывался и исправлялся прямо на глазах. Однако в период застоя было сделано много талантливых работ. Существует парадоксальная закономерность: в самые застойные и страшные времена искусство давало необычайно яркие по своему языку и мысли художественные произведения, остающиеся на века. И в то же время при самых благоприятных условиях желание реализовать себя не давало ожидаемых результатов. Может быть, определенное сопротивление рождало толчок в развитии художественного языка, средств, которые помогают обойти преграды и во что бы то ни стало осуществиться. На наших глазах общество поддерживало ложь во всех сферах жизни. Мы доходили до того, что порой теряли самые простые ориентиры. И, как в том психологическом опыте, глядя на черное, говорили, что это белое, потому, что это сказали до тебя, и сказавших было большинство. Путь 80-х годов был нелегким: если в 70-е еще существовала какая-то инерция «оттепели», то в 80-е она почти исчезла. Нашу режиссуру оправдывало то, что она была поставлена в противоестественные условия. Приходилось или снимать по сценарию, который всем угодит, или отказываться от возможности работать... Так вынуждены были поступать Тарковский, Сокуров, Климов и многие другие. Не каждый мог себе это позволить, к тому же всегда была надежда: вот это поставлю, вот это сыграю, а уже потом сделаю свой фильм, настоящий, единственный. Искусство мстительно, оно мстит за отступничество. Поэтому, когда появилась возможность снимать, многие так и не смогли себя реализовать — уже нечего было сказать. Трагедия эта происходила на наших глазах. Филатову было одновременно и проще и сложнее. В кино он пришел уже сложившимся человеком, в тридцать два года. За ним был театр на Таганке, с его школой, с его традициями, принципами.