Сен-Симон

Они жили в неуклюжих домах и плохо сколоченных хижинах, разбросанных по необозримым степям, носили простую одежду, почти одинаковую у богача и у рядового колониста, имели неотесанный, провинциальный вид.

Они не отличались начитанностью и хорошим вкусом, эти твердолобые, пахнущие потом фермеры: библия была их настольной книгой, и верили они в нее столь же твердо, как и в священное право частной собственности.

Но зато они крепко держались за те принципы, которые необходимы для их бытия. Они желали иметь самоуправление, беспрепятственно торговать, поменьше платить казне и побольше получать с покупателя, они полагали, что каждый человек стоит столько, сколько может заработать.

И они строили. Непрерывно строили, не зная помех и препятствий средневековых регламентов старой Европы. Сен-Симон удивлялся: давно ли все промышленные товары были здесь привозные, а теперь работали и ткацкие мануфактуры, и гвоздильные заводы, и металлургические предприятия.

— Мы скоро вас обгоним, мистер Сен-Симон, — не раз говорили янки, хитро подмигивая.

И он знал, что это правда.

И все чаще задумывался над тем, как претворить увиденное в жизнь у себя на родине.

ГЛАВА 6

КАНАЛ

Впрочем, если читатель думает, что, получив свободу, Анри поспешил на родину, он глубоко ошибается.

В дни плена все перечувствованное стало приносить первые плоды. И двадцатитрехлетним Сен-Симоном овладела жажда. Необыкновенная жажда деятельности. Среди различных соображений и планов его особенно захватил некий проект. Для попытки реализации этого проекта, прежде чем попасть во Францию, пришлось сделать крюк в несколько тысяч километров.

Путь Сен-Симона лежал в Мексику.

В начале 1783 года он без особых приключений высадился в Вера-крусе и оттуда направился в столицу вице-королевства.

Проект родился еще во время войны.

Постоянно находясь в разъездах и присматриваясь к жизни Штатов, Анри уловил одно на первый взгляд неприметное обстоятельство.

Между восточным и западным побережьем Северной Америки совершенно отсутствовала связь. Внутренние районы страны, покрытые лесами и болотами, были непроходимы. Сейчас это, правда, мало кого интересовало. Западные районы Америки принадлежали Испании, и отсутствие налаженных путей между востоком и западом не было проблемой дня.

Но если смотреть в будущее…

Конечно, можно было бы использовать море.

Море… Его-то Сен-Симон особенно хорошо знал. И видел все возможности перебросок по воде: они были ограничены узкими пределами Карибского моря — дальше мешала суша. Дальше шли глухие районы Центральной Америки…

Как же быть?..

Пытливый ум молодого офицера деятельно заработал. Используя перерыв в военных действиях, он взялся за книги и атласы. И вскоре нашел решение.

…Чтобы попасть из Атлантического океана в Тихий, корабль должен пройти многие тысячи лье. От Канарских островов он круто поворачивает на юг, бесконечно долго каботажит вдоль Бразилии и Патагонского побережья, пока не открывается пролив у Огненной Земли. Пролив чудовищно труден, и одолеть его можно лишь с помощью опытных лоцманов. Затем надо брать резко на север и северо-запад и снова терять время — долгие месяцы, а то и годы, прежде чем удастся достигнуть ближайшей промежуточной стоянки на Филиппинах.

Этот путь открыл в 1519–1521 годах великий португалец Магеллан, в честь которого пролив и получил свое имя. Через пятьдесят лет подвиг Магеллана повторил англичанин Дрейк. С тех пор путь освоен. И он хорош, пока нет надобности перевозить слишком часто и слишком большие грузы. Он хорош, пока не играет роли темп перевозок.

Но, находясь в Америке, Сен-Симон убедился, что темпы начинают бешено ускоряться. Теперь время — деньги. Американцы быстро пробираются к западному побережью своего континента, и, когда они его освоят, потребуются регулярные и оперативные морские рейсы. Путь Магеллана в этом случае никого уже не устроит.

Есть один и притом простой выход.

Надо прорыть канал.

Изучая на досуге географию Нового Света, Сен-Симон обнаружил, что на перешейке между Северной и Южной Америкой есть весьма узкие места. Когда-то испанец Бальбоа, перейдя через одно из таких мест, первым увидел Великий океан. Вот здесь-то и надо копать. Канал не будет особенно протяженным, затраты на его устройство с лихвой окупятся в ближайшее же время.

Так родилась идея Панамского канала.

Именно ею Сен-Симон рассчитывал заинтересовать мексиканское правительство, когда пустился в свое на первый взгляд столь неожиданное путешествие.

В то время Мексика под именем «Новой Испании» входила в состав обширной, но уже клонившейся к упадку империи. Бурбоны, сменившие в XVII веке Габсбургов на испанском престоле, смотрели на эту колонию как на самую крупную жемчужину в своей короне. Со времени Кортеса богатая страна подверглась безжалостному опустошению и разграблению. Ее коренные жители, лишенные своей самобытной культуры и подвергнутые насильственной христианизации, были оттеснены в пустыни севера, где влачили жалкое существование изгоев. Немногим лучше чувствовали себя метисы — безземельные крестьяне и пастухи — пеоны. Зато гачупины [17] и креолы, [18] владельцы огромных гасиенд, богатых рудников и высокооплачиваемых должностей, проводили время в сладостной лени и любовных похождениях, занимаясь также азартной игрой, корридой и петушиными боями.

Если бы Анри искал экзотики, отсутствие которой так поразило его в Штатах, он бы нашел ее здесь в избытке. Уже на пути в Мехико он повидал столько, что позднее мог рассказывать годами.

…Справа и слева тянутся далекие силуэты гор, наверху нестерпимо голубое небо, а впереди быстро, как в сказке, сменяются ландшафты: пампасы, бурные заросли кустарника, кактусы, пальмы, агавы, потом селения…

…Шумные индейские рынки. Крикливо раскрашенные кабачки. Белые или красные домики с уютными внутренними дворами — патио, засаженными розами и апельсиновыми деревьями. И музыка. Всюду музыка и песни…

На улицах городов певцы играли на маримбос [19] и распевали кантилены [20] в честь популярных героев. По вечерам в деревнях ранчерос и пеоны импровизировали стихи, подбирая к ним мелодии на гитаре.

Кругом, куда ни глянь, — танцы, краски и цветы.

Но экзотика ныне не привлекала Сен-Симона. Его мысли и чувства целиком были заняты проектом канала.

Казалось, время для осуществления своего замысла он выбрал удачно.

Удачно по двум соображениям.

Во-первых, Испания была союзницей Франции в минувшей войне. Поэтому блестящий французский офицер, представитель знатного рода, в котором имелись испанские гранды, никак не мог оказаться персоной нон грата при дворе вице-короля; его должны были выслушать внимательно и благосклонно.

Во-вторых, именно в это время весьма благоприятно складывалась общая социально-экономическая конъюнктура. Карлос III Испанский (1759–1788), увлеченный теориями французских физиократов, провел реформы, ставившие целью поднять производство Мексики. Новый вице-король, Ревилья Хихедо, в соответствии с этой политикой несколько упростил правительственный аппарат, ослабил монополии богатых гачупинов, отменил таможенные тарифы, что создавало благоприятные условия для участия Мексики в международной торговле.

Разве в подобных условиях проект канала не дополнял все эти начинания?..

Город Мехико, резиденция вице-королей и главный центр роскоши и изящества креолов, понравился Анри и даже чем-то напомнил ему далекий Париж.

Главную площадь города окаймляли величественный собор, дворец вице-короля и ратуша. К западу, мимо монастыря святого Франциска, тянулась широкая улица Калье-де-Платерос, ведшая к тополям, фонтанам и мощеным дорожкам предместья Аламеды, за которым простиралась обсаженная ивами магистральная дорога Пасео.