Фенэтиламины, которые я знал и любил. Часть 1

Существуют и свободы, унаследованные нами от Англии, хотя мы и объявили свою независимость от нее. В Англии никогда не было написанной конституции; тем не менее в этой стране имеется документ, большей частью основанный на нескольких выдающихся законодательных актах, которые принесли с собой значительные изменения. Этот документ известен под названием Великая хартия вольностей. Из этих собирательных актов родились наши представления о habeas corpus (то, в чем меня обвиняют) и о суде, который вершит суд присяжных (те, кто должен меня судить). Оба эти положения закреплены в шестой поправке к Конституции.

Имеются еще три самые важные свободы, являющиеся частью этого наследия и не включенные в нашу Конституцию. Тем не менее они всегда лежали в основе нашего собственного представления о себе как о нации. Это презумпция невиновности, право на неприкосновенность частной жизни и свобода следствия. Перечисленные свободы размываются у нас на глазах. Кроме того, раздается все больше и больше голосов в пользу того, что несоблюдение этих традиционных прав - это не такой уж существенный вопрос, если в результате достигается цель национальной важности. В данный момент официально утвержденной национальной целью и является победа в так называемой Войне с наркотиками. В будущем эта цель может обрести форму войны с какой-нибудь другой угрозой нашей национальной безопасности - эта фраза срабатывала раньше, можно на нее рассчитывать и в будущем - и восстановления утраченных прав и свобод просто не произойдет; по крайней мере, не в наше время и даже не при наших детях или внуках.

Мы должны действовать самостоятельно - те из нас, кто осознает происходящее. Порознь или объединившись, мы должны потребовать восстановления того, что было у нас отнято, и предотвратить дальнейшие утраты свобод.

Законы рождаются в виде идей, но их необходимо фиксировать в форме записанного слова, которое, в конечном итоге, вводится в действие. А точная интерпретация некоторых этих слов в значительной степени зависит от того, как в данный момент народ их использует и понимает их значение. Поскольку полностью договориться о некоторых определениях невозможно, остается определенная двусмысленность. Я проанализирую несколько примеров недавних изменений, использующих подобную двойственность, если не ликвидирующих ее окончательно.

Рассмотрим принципы, на основе которых выносится решение о признании невиновным или виновным человека, который как потенциальный подсудимый попал под официальное расследование по причине какого-то обвинения. В прошлые времена обвинение выдвигалось в виде формального иска, после чего производился арест. Задача обеспечения доказательств обвинения возлагалась на истца, в роли которого обычно выступал народ.

В случае уголовного преступления (наказанием за него может служить срок в федеральной тюрьме) вина должна быть доказана при отсутствии разумных сомнений. Сомнения, очевидно, относятся к представленным доказательствам вины, но, скажите ради Бога, что означает слово «разумные»? В юридической практике установилась традиция подразумевать под этим словом единодушное согласие присяжных в том, что у них не осталось ни малейших сомнений по поводу виновности подсудимого. Данным критерием нужно руководствоваться при осуждении человека за совершение уголовного преступления.

Однако в безумной ситуации, сложившейся в наши дни вокруг наркотиков и нарушения законов о наркотиках, уже отпала необходимость созывать суд присяжных или - раз уж на то пошло - даже выдвигать обвинение, чтобы помешать тем, кто подозревается в имеющей отношение к наркотикам деятельности, и наказать их. Самое хрупкое доказательство, которого ни по качеству, ни по количеству недостаточно для вынесения в зале суда вердикта «виновен без разумного сомнения», теперь обычно используется для того, чтобы «достать» подозреваемого преступника.

Если вы обладаете властью, то в наше время вам не нужно сталкиваться лицом к лицу с подозреваемым. Вместо этого вы имеете дело с его собственностью. Скажите, что его банковские счета явились результатом незаконной деятельности, и наложите на них арест. Скажите, что его грузовик перевозил запрещенные наркотики, и конфискуйте его. Скажите, что его дом был приобретен на кокаиновые доллары, и отнимите его. Это переход от уголовного к гражданскому процессу. Такой человек, наделенный силой закона, может решить, что твоя машина, твоя лодка, твои двадцать акров земли связаны с преступной деятельностью, имеющей отношение к наркотикам. Этот человек может наложить арест - и он наложит арест - на твою машину (лодку, землю), задействовав механизмы гражданской конфискации, и ты не сможешь ничего сделать. С учетом обвинения в уголовном преступлении получается, что конфискованное имущество было использовано в процессе этого преступления или получено в результате его совершения.

Все перечисленные выше действия со стороны властей могут быть произведены без участия присяжных и в действительности вообще без всякого судебного разбирательства.

Защита от гражданской конфискации тоже была частью доставшегося нам в наследство общего права Англии, и это право неизменно уважалось в Соединенных Штатах со времени «отцов-основателей». Но в 1978 году оно было аннулировано с принятием Конрессом Закона о психотропных веществах. Этот законодательный акт должен быть отменен.

Эти законы о конфискации следуют критерию «перевеса доказательств».

Рассмотрим само это словосочетание - «перевес доказательств». Первое, что приходит в голову, - это то, что слово «перевес» предполагает преимущество представленных доказательств. Так сказано в словаре, но вот в судах не всегда руководствуются лексическим значением этого слова. В судебной практике связь (скажем, между вашей машиной и запрещенными наркотиками) признается, скорее, действительной, чем не действительной по критерию «перевеса доказательств» на основе имеющихся доказательств. Другими словами, имеющаяся связь определяется, по меньшей мере, на 51 %. Решение о том, что здесь не требуется никаких дополнительных доказательств, может быть принято одним человеком, одним судьей, даже одним-единственным полицейским. Таким образом, качество доказательств сводится на нет.

Не забывайте о том, что получение дополнительной информации порой превращает презюмируемый факт в фикцию; дополнительные доказательства могут подтвердить невиновность.

Если вы возвращаетесь домой из-за границы и в кармане вашего пальто находят недокуренный косяк, иммиграционные службы могут отобрать у вас паспорт. Если я, как лицо, обладающее достаточной властью, обнаруживаю, что на вашем счету в местном Wells Fargo Bank лежит $23.000, и прихожу к выводу, что эти деньги вы заработали за счет продажи наркотиков, то я могу конфисковать и конфискую эти деньги. Я уже не должен выдвигать обвинение в совершении преступления, и, разумеется, мне уже не нужно ждать, пока вас обвинят в совершении противозаконного действия в суде. Я просто должен заявить, что, на мой взгляд, имеется перевес доказательств в пользу того, что вы плохо себя ведете.

Пугающий вывод, вытекающий из выше сказанного, заключается в том, что человек, чувствующий, что вы делаете то, что он не одобряет, может лишить вас возможности выезжать за границу или наложить арест на ваши счета, которые могли бы доказать вашу невиновность с помощью хорошего адвоката, если и когда обвинения против вас будут, в конце концов, выдвинуты.

Совсем недавно суды решили, что после признания подсудимого виновным в преступлении, имеющем отношение к наркотикам (по критерию «без разумного сомнения»), приговор, который должен быть вынесен в соответствии с правилами этой процедуры, может быть более строгим с предоставлением дополнительных фактов, нужных лишь для «перевеса доказательств».

В качестве примера того, как можно смазать эти различия, рассмотрим арест человека за обнаруженное у него в спальне некоторое количество эфедрина (эфедрин - это внесенный в список предшественник метамфетамина, но запрета на владение им не существует). На основании такой находки этого человека могут обвинить в том, что он намеревался производить наркотик, и в наши дни его, возможно, сочтут виновным. И от количества (законного) эфедрина, найденного под кроватью, может зависеть суровость приговора.