Дневник научного работника (СИ)

И вот я срочно пишу отчёт. К счастью, Михайлова в 10 час уже привезла все черновики с завода. Там сделано три больших расчёта и по каждому всё описано. «Странно, что раньше не догадались всё это оформить в виде отчёта», - сказал я Наташе. Она ответила, что мы сами отказались от этого в Новом году, что якобы у нас и так лишние деньги.

Двадцать лет я не писал секретных отчётов. И все эти годы отчёты и сборники я печатал дома. Теперь я беру в спецчасти (она уж и называется по-другому: БСТД, - бюро секретной технической докум.) так называемую секретную тетрадь и, немного редактируя, переписываю туда Наташины черновики. Получилось 10 листов и 42 рисунка. В 17⁴⁰ я закончил, а в понедельник утром отдам в машбюро. Пока там будут печатать, я в это время скопирую графики. Последний срок 30 марта, а дальше штраф 1% за каждый просроченный день.

Возобновилось изобилие видео от Антона и от Волкова. Олег принёс фильм «Четвёртый муж». Появился новый зритель: Борис Смирнов со своей дочерью Викой. Так что заседали с 20 час до 24.

24 марта 1990 года, суббота.

Утром всем нужна тишина. Поэтому с 7 до 10 я занимаюсь в подвале тихими делами: привожу в порядок свои записи и каталоги, оформляю внешний вид вновь прибывших кассет и т. п. В 10⁰⁰ наверху всё пришло в движение, а в 11⁰⁰ Ира, Лиля, Ваня принялись завтракать, - и я с ними.

У Лили поднялась температура до 38^о. Пришлось вызвать врача, чтобы оформить больничный листок. Я всегда удивляюсь, почему люди заболевают весной. Говорят: весенние сквозняки. Но зимой холоднее!

Я постепенно превращаюсь в частника, занимающегося индивидуальной трудовой деятельностью. В 14 час, когда мы с Олегом просматривали кассету «Отходная молитва», Антон привёл нового клиента, желающего получить копии с моей джазовой коллекции. Антон случайно узнал, что я делаю записи по 3 руб, он же в Москве платит за такие записи по 10 руб. Новый клиент Андрей предложил мне 5 руб, я не отказался. Для начала он заказал 6 катушек.

Потом пришёл сосед Дима Петраков и принёс на ремонт ВМ-12. Я всё сделал за 2 часа и гадаю, сколько же с него взять? С одной стороны они бедные студенты, а с другой стороны – устроили платный видео-салон на ФАЛТе (этот Дима у них контролёр, т.е. попросту собирает рубли с входящих). Получается, что этот ВМ, как и мой ТВ, который у них в прокате, - это средства производства. И всё-таки, они - «наш брат» физтех. И поэтому возьму с него всего 10 руб.

В 21 час ворвался Рудковский. В грязных ботинках, руки в мазуте, он стал просить кассеты, держа наготове 12 руб. Он очень спешил, и я ему сунул в чистую сумку 4 кассеты. Он очень любит боевики.

25 марта 1990 года, воскресенье.

Сегодня переход на летнее время, поэтому спать пришлось на час меньше, а день начинать сразу с бассейна. В электричке я встретил Виталия Чубаня, и пригласил его на видеофильм в 18⁰⁰. Я всех приглашаю, но редко кто приходит. Но Чубань воспринял это всерьёз, и точно в назначенное время прибыл с Таней, а также привёл ещё двух друзей. Они рассчитывали на торжественный приём, и поэтому надели вечерние костюмы и платья, захватив также букеты гвоздик и жасминов. Но я был одет по-домашнему, и они были несколько смущены. Программа была большая: 3 новых фильма. Я предупредил, что мы не знаем заранее достоинство фильмов, и поэтому просил меня извинить. Но фильмы оказались хорошими, так что всё обошлось.

Ещё произошло одно недоразумение. Я ведь думал, что Чубань живёт здесь, но, провожая их домой в 22 час, увидел, что они идут на электричку, чтобы ехать в Москву. То есть, они приехали из другого города, а я этого не знал, а то бы я догадался их покормить. У меня ведь бывает много гостей, но я никого (кроме москвичей) не кормлю.

26 марта 1990 года, понедельник.

Утром с 5³⁰ до 7⁴⁰ переписал фильм «Полночный бег», который вчера принёс Антон с условием вернуть в понедельник до обеда. Поэтому на шахматный блиц опоздал, и сразу, захватив секретную тетрадь из спецчасти, сдал её машинистке Галине Ивановне печатать отчёт. Я не имею привычки просить сделать побыстрее, они и сами понимают. Да и в магазинах странно просить: «Выберите мне кусочек получше».

Пока печатают 10 страниц, я сделал все рисунки. Всего их было 44, из них 6 – это годографы с БЭСМ-6, а остальные – формы и графики.

Каждый рисунок я делал 3-5 мин, так что к 16⁰⁰ я всё закончил.

Я мог бы и раньше всё закончить, но перед обедом меня задержал Галкин у себя в кабинете. Он уговаривал меня не выходить из партии, и в качестве аргумента привёл завещание своего отца. Его отец, старый чекист, в 1917-18гг принимал участие в конвоировании царской семьи, потом занимал важные должности, пока в 1937г не был репрессирован. Будучи освобождён в 1956г, в возрасте 70 лет женился.

На просьбы сына (т. е. нашего Галкина), рассказать, как всё было, он отвечал, что не решается это делать, боясь, как бы Миша не вздумал после этого выйти из партии. А выходить из партии ни при каких обстоятельствах нельзя. «Надо верить в партию», - говорил его отец.

В общем, Миша уговаривал меня и так и сяк. Например, он спросил меня, разве я чем-либо недоволен? Я ему ответил, что декабристам тоже неплохо жилось, но идея дороже благополучия. Тогда он стал меня пугать, что я рискую карьерой своих детей, на что я ответил, что им всё равно нечего терять, потому что я не догадался занять очередь на жильё, и в ближайшие 20 лет у них нет никакой надежды на жильё. А что касается зарплаты, то Лиля получает зарплату учительницы 145р, а разве бывает меньше? Гера в ЦАГИ получает немного больше, и не подозревает, что плата за частную квартиру вскоре возрастёт втрое и перекроет оклад.

В 17 час меня вызвали на партбюро, чтобы выяснить мотивы выхода из партии. Пришлось доказывать, что это не случайный поступок, а по убеждению. Я сказал, что потерял надежду на победу демократической платформы (ДП), т. к. 2/3 членов партии, в том числе в нашей организации, не только не различают разницы между ДП и официальной: ЦК, но вообще равнодушны ко всему этому, и ждут, что скажут на 28-м съезде КПСС. И получится: «Одобряем!» Зиченков напомнил мне, что я был неправ на прошлом собрании, что «Правда» отказывается публиковать ДП, - её опубликовали! На это я ответил, что это сделали слишком поздно, когда вопрос о президентстве уже был решён. Потом кто-то напомнил, что ДП призывает своих сторонников воздержаться от выхода из партии до 28-го съезда, на что я ответил, что в ближайшие пять лет власть уже выбрана, а партийная борьба понадобится только через пять лет, и к тому времени я уже буду на пенсии. И, самое главное, я разочаровался в коммунистической доктрине. Идея равенства приводит к загниванию общества: это как тепловая смерть в термодинамике (с этим сравнением тут же согласился Райхер). Чтобы регулировать равенство, требуется сильная власть, а это неизбежно ведёт к тоталитарному государству.

Потом в ответ на чьё-то замечание я ответил, что коммунизм не намного лучше фашизма, чем тут же вызвал лёгкий шок у некоторых (у Симонова), но вовремя спохватился, что такие вопросы обсудить за минуту невозможно, так как для этого нужна двухлетняя подготовка.

28 марта 1990 года, среда.

Вечная история: на подпись отчёта уходит столько же времени, как и на его написание. Соболев и Поповский подписали немедленно, но вот Галкин отсутствует второй день: по вторникам он в ВАКе, а по средам до обеда на ФАЛТе. Кстати о ВАКе. Когда позавчера он со мной беседовал, то заявлял, что его жизненный опыт больше моего, на что я ответил, что он старше меня всего лишь на семь лет. А что касается КПСС, то я же вижу: последние 20 лет у него не было никакой общественной нагрузки. Тогда он мне возразил: ничего подобного, - он ведёт большую работу в ВАКе. А я подумал, что там он говорит, что ведёт большую работу в ЦАГИ.

Итак, у Галкина можно подписать потом, а пока я зашёл за подписью к Стучалкину, который замещает заболевшего Селихова. Но у него шла беседа с Быковым и ещё с кем-то, а, не читая, он не подписывает.