Дневник приемной матери

День Защитника Отечества

Но что-то же надо было делать! Я чувствовала, что мои отношения с дочкой каким-то глубоким образом зависят от отношения моей дочери к мальчикам. Потому что в нашей домашней жизни постоянно проскакивали такие фразы: «Да что тебя слушать, ты разве папа!». С одной стороны, как я уже объясняла, моя дочь ни во что не ставила мальчишек из своего класса. После драки отношения не улучшились. Но с другой стороны, восточные (кавказские) корни моей дочери требовали от нее уважительного отношения к мужчине в принципе, поскольку главой кавказской семьи, как и в принципе, любой семьи, по идее об иерархии является отец! Ну и ситуация, скажу я вам. Я стала серьезно размышлять на тему, а можно ли в семье из одних женщин воспитать уважительное отношение к мужчинам в принципе? Так можно или нельзя — вот в чем вопрос! В поисках вразумительного и деятельностного ответа я уперлась-таки в тупик. И поняла, что мужчину в принципе пока надо оставить в покое, подождет моя доченька с отцом — главой семейства, и что надо браться за мальчиков из ее класса. Поскольку чужими проблемами заниматься легче, чем своими, я вздохнула с облегчением и стала думать, как же моей дочке подружиться с мальчишками или хотя бы более спокойно к ним относиться, без злобы и агрессии. А тут и февраль пришел.

В классе решили для мальчиков в честь Дня защитника Отечества устроить концерт. Каждая девочка должна была выступить на сцене: стихи ли прочитать, танец ли станцевать, короче, себя показать. Мы с дочерью стали обсуждать, чем бы порадовать парней, чтобы и дочке не позорно на сцене было и всем остальным, кто в зрительном зале, интересно стало. Выступать с песней про дельфиненка я запретила сразу. Танцевать мы не умели. И я придумала со сцены загадывать загадки. А загадки не простые, все загадки для мальчишек. В Интернете я искала несколько дней и скачала загадок двадцать. Разбила их на два типа. Первый тип про войнушку, второй — про хозяйство. Дочь была в восторге. Она-то считала, что такие загадки никто из мальчишек и разгадать-то не сможет. И вообще, что с них взять! Я смотрела да посмеивалась. Лично я была высокого мнения об умственных способностях мальчишек из ее класса. Поэтому и выбирала загадки позаковыристее. Дочь выучила загадки наизусть, подготовила шпаргалку на всякий пожарный. Мы с ней потренировались дома выходить на сцену, смотреть в глаза зрителям, обращаться с загадками к залу, а не к полу или потолку, не вертеть головой, ногой, рукой. Короче, тренировались долго и успешно. Волнения нам было не избежать, учитывая скудный опыт моей дочери в сольных выступлениях на большой сцене актового зала большой школы, но какие-то крупные детали выступления мы отрепетировали. Свое выступление дочь держала в секрете от одноклассников, хотя подготовка девочек к предстоящему празднику шла открыто и очень дружелюбно.

В день защитника Отечества на мою дочь впервые смотреть было приятно. Она вся светилась, так ей нравилось. И, конечно, счастливое волнение красило и без того очаровательное лицо моей дочери! Когда я пришла домой, то вечером только и разговоров было о том, что мальчишки разгадали почти все ее загадки, и что всем было интересно, и что ее похвалили. Потом в течение долгого периода времени неразгаданная загадка вспоминалась как флаг на крепости души моей дочери, как последний форпост ее высокомерия и злобности. Мы несколько раз эту загадку загадывали даже взрослым мужчинам. Они ее тоже не разгадали: «Три старушки как охнут, вокруг все люди глохнут».

Мне кажется, что нам повезло с этим праздником, с Днем Защитника. Во-первых, моя дочь успешно выступила. Во-вторых, она поняла, насколько важна подготовка. В-третьих, мальчишкам понравилось. В-четвертых, одна загадка осталась неразгаданной. Не зря же говорят, что в каждой женщине должна быть «изюминка», тайна. Так и у моей дочери осталась тайна. А все остальное приятно сдвинулось в сторону позитивного отношения к мальчикам из ее класса. Но это был только первый опыт, положивший начало крупной воспитательной стратегии борьбы со злобностью и манипуляторством моей дочери.

Дедушка

Невозможно передать словами, как волновались мои родители, когда я стала приемной мамой для ребенка из детского дома. В это время как назло, все телевизоры смаковали жестокое обращение с маленьким мальчиком Агеевым в приемной семье. Мои родители смотрели, слушали и переживали за меня и за судьбу моей дочери. И даже несмотря на то, что мы общались достаточно часто по телефону, все равно находилась какая-то телевизионная «зараза» или «заноза», которая опять погружала моих родителей в уныние и беспокойство. Помочь мне в моей битве без врага они не могли, а спокойно сидеть, сложа руки, тоже. Поэтому волновались и, конечно же, ждали нашего приезда.

Встречу с моими родителями я готовила постепенно. Сначала мы смотрели мои детские фотографии, где мои родители были молодыми и красивыми. Моей дочери они очень понравились. И она не раз мне говорила, что и я очень красивая. На настенном календаре своей дочери я разрисовала все летние поездки, так чтобы она знала, что в июле она едет в туристический лагерь в горы, а в августе мы вместе с ней едем знакомиться с моими родителями.

Ближе к августу мы с ней сели посмотреть видеофильм, который я несколько лет назад сняла. Моя дочь заочно познакомилась с моей мамой, то есть своей бабушкой, с моим братом и его семьей. Видеофильм шел минут сорок. Но весь фильм моя дочь ерзала и постоянно меня спрашивала:

— А где дедушка?

— А у меня будет дедушка?

— А когда я увижу дедушку?

Так получилось, что дедушка появился только на сороковой минуте фильма. Он шел навстречу камере, махал рукой и широко улыбался. Моя дочь тут же схватила меня за руку:

— Это мой дедушка?

— Конечно, это он!

Больше мою дочь ничего не интересовало. Она увидела дедушку и успокоилась.

Детская власть манипуляции

Мы были в деревне, где наши родители построили большой дом. Я мыла посуду на кухне. Дети играли в гостиной. Богданчик что-то лепетал на украинском. Мирослав часто смеялся. Вдруг я отчетливо услышала голос дочери. Интонации ее голоса меня заставили вздрогнуть. Она произнесла всего несколько слов: «Пощади его или я тебя побью!». Я влетела в гостиную, прямо в желтых резиновых перчатках схватила дочь за руку и выдернула ее из троицы детей.

Уже в нашей комнате, усадив ее на диван и сняв перчатки, я села рядом и попросила дочку повторить то, что она только что сказала. Дочь перепугалась. Губы ее задрожали. Но она произнесла: «Пощади его, а не то я…». Дальше она запнулась и замолчала. «Дочка, — сказала я, — я знаю, что ты хорошо помнишь продолжение своих слов. Я хочу, чтобы ты произнесла эту фразу полностью еще раз». Она выразительно, со злостью посмотрела на меня, проверяя мою настойчивость. Я смотрела на нее в упор, не отводя взгляда, научившись таким образом делать вещи важными и требовать внимательного к ним отношения.

— А не то я тебя побью!

— А не то ты побьешь Богдана? — уточнила я.

Дочка молчала, опустив голову.

— «Получается, что ты хочешь Богдана держать в страхе, ты угрожаешь ему? Ты хочешь определять, кого ты пощадишь, а кого ты побьешь?»

Дочка руками закрыла свое лицо. Я убрала ее руки от лица, сказав, что жду ответа и при этом хочу видеть ее глаза и лицо. Дочь начала плакать. Плакать фальшиво, как она умеет. Надо сказать, что умение фальшиво плакать у нее было великолепное. Сначала лицо становится жутко жалостливое, потом глазки приобретают потрясающе невинное выражение, почти театрально ладошки закрывают все лицо и нервно начинают подергиваться плечики. Я проходила не раз, и даже не десять раз эту прекрасно отрепетированную и заученную наизусть сцену. Котик из «Шрека» оказался талантливым учителем всех детей. Но моя доченька явно превзошла своего «учителя» в мастерстве.