Этот негодяй Балмер, или человек, который управляет «Майкрософтом»

Знакомый и с Балмером, и с Майклом Джорданом, Джиггитс полагает, что они похожи. Он говорит: «Стив любит командный аспект бизнеса, товарищество, как Майкл обожает командный аспект баскетбола; ничто другое — ни семья, ни церковь — не похоже на это. Когда-то состязание вошло в кровь Стива, как и Джордана, и он понял, что такое успех, он также понял, что ему нужен успех и ради этого надо работать. Оба они фанатики конкуренции, соревнование им необходимо. Джордан покинул НБА с безупречным, как на картинке, ударом, с таким количеством призов как самого полезного игрока, что можно было подумать, что для него все кончено. Но он не в состоянии остановиться. Оба — люди семейные и защищают семьи от света рампы. Но когда они включают ген соревнования, рубильник соревнования, то уже не могут выключить его. Выключатель сломан». Удивительно, что Балмер тушевался у кромки поля, когда играл Гарвард. Неудивительно, что он был частью группы в центре общественной жизни Гарварда — и занимался обеспечением.

Как ни странно, гарвардский футбол повлиял и на Гитлера. По рассказам бывшего иностранного пресс-секретаря НСДАП Эрнста Пуци Ганфштенгля, закончившего Гарвард в 1909 году, идею крика «Зиг!» и отзыва «Хайль!» Гитлер взял из рассказов Пуци о том, как фанатов приводили в возбуждение распевы в унисон «Гарвард! Гарвард!». Влияние особенно заметно в фильмах о гитлеровских сборищах в Нюрнберге.

Балмер принял кредо Рестика «Придется расплачиваться» так близко к сердцу и повторял так громко и часто, что, как вспоминает Джудит Каплан, сосед Балмера по комнате Пол Валенстайн сочинил песню о Старике Балмере, заканчивавшуюся строкой: «Придется расплачиваться, черт возьми».

Хотя Балмер не играл в официальной команде гарвардских первокурсников или университетской баскетбольной команде, он участвовал в любительских играх. Сокурсник Кол, игравший в команде первокурсников, говорит: «Учитывая его габариты, Стив не мог прыгать, но он великолепно ставил блоки», так, что товарищи по команде могли бить без помех. Позже Балмер будет великолепно ставить блоки и для Гейтса.

Во время учебы в Гарварде лучшим другом Гейтса был его товарищ из «Лэйксайда» Пол Аллен, который не только имел подружку, но и переехал в Бостон, чтобы быть недалеко от друга и работать в компании «Ханивелл». В отличие от 99 процентов окружающих Балмер неплохо понимал невнятную речь Гейтса; Аллен мог уловить даже больше. (Аллен в некоторой степени разделял баскетбольный фанатизм Балмера и позже купил «Портленд трейлблэйзерс».)

Увидев на обложке журнала «Популярная электроника» фотографию персонального компьютера «Альтаир» и прочитав статью о нем, Аллен радостно помчался в Кариер-Хаус к Гейтсу, и тот разделил его энтузиазм. Гейтс уломал застенчивого сокурсника Монта Давидоу помочь им украсть время на гарвардском компьютере, предоставленном министерством обороны, и написать черновую программу для «Альтаира» на Бейсике, что побудило университетские власти сделать Гейтсу строгий выговор и изменить правила пользования компьютером. Давидоу не получит никаких процентов с того, что помог создать, и хотя позже будет работать с «Майкрософтом», Гейтс забудет о вкладе Давидоу в создание его компании.

Однажды весной 1975 года будущий карикатурист Кол и его сосед по комнате гуляли по кампусу и наткнулись на странную пару — Гейтса и Балмера. Гейтса прямо-таки распирало (в основном от любви к себе), и он заявил: «Я узнал в Гарварде все, что мог, и ухожу». Коллафер, у которого нахальство Гейтса сначала вызывало отвращение, неожиданно подумал, что этот парень производит сильное впечатление. По различным соображениям, в том числе и чтобы «не потерять лицо», Гарвард не бросают, а берут «отпуск». Хотя Билл Гейтс ушел из Гарварда в конце второго курса, двадцать семь лет спустя он по-прежнему числился «в отпуске» (а двадцать пять лет спустя судья Томас Пенфилд Джексон назвал Гейтса «второкурсником»). Тем летом «отпускник» Гейтс переехал в Альбукерк, штат Нью-Мексико (где находилась выпускающая «Альтаир» компания «МИТС»), и вместе с Полом Алленом основал «Майкрософт», компанию, занимающуюся адаптацией языков программирования для компьютера «Альтаир».

Балмер остался в Гарварде — созревать.

Балмер рассказал техническому обозревателю Дэну Гил-мору, что прослушал в Гарвардской школе бизнеса курс под названием «Менеджмент и руководство в гуманитарных науках». Как объяснила Бет Потье в «Гарвард ньюс сервис», обычно студентам не разрешают посещать занятия в школе бизнеса, да и в самой школе нет записи о зачислении Балмера. Школа бизнеса, физически отдаленная от Гарварда (она находится на другом берегу реки Чарльз), была также политически и интеллектуально отделена от студентов. Но если поверить Балмеру на слово, что он, будучи первокурсником, посещал школу бизнеса, то, вероятно, одновременно с ним — на последнем курсе школы бизнеса — учился сын финансово и социально одаренных родителей, известный путаник Джордж У. Буш. Кстати, этот выпуск сыграет настолько важную роль в установлении нового порядка в мире бизнеса, что в 1998 году профессор Джон Котгер напишет о нем статью «Новые правила». Будущий президент в ней не упоминается.

Несмотря на довольно средние успехи в учебе, Балмер по праву называл себя «мистер Общественник» Гарварда: он повышал свои шансы в глазах чиновников приемного отделения школы бизнеса и приобретал опыт менеджмента, участвуя в работе и газеты кампуса «Кримсон», и литературного журнала «Гарвардский адвокат». Корреспондент «Нью-йоркера» (штат Вашингтон) и писатель Николас Леманн был в 1975 году главным редактором «Кримсон». Вот что он рассказал мне: «Балмер был менеджером по рекламе. Спеца лучше его в газете никогда не было. Я высоко ценил это, потому что газета должна быть рентабельной. Было очень важно, чтобы «Кримсон» сохранял независимость от университета. С тех самых пор, как в 1969 году студенты объявили забастовку, «Кримсон» потерял много доходов и рекламы и работал в убыток. Редколлегия была расстроена. Мы очутились вроде как на грани банкротства. Наихудший сценарий был, что университет захватит нас.

В «Кримсоне» был очень продуманный процесс выбора редакторов. Редакторы сами подбирали себе преемников. Все студенты предпоследних курсов приходили и травили байки про себя. Стив пришел и подал заявление о работе в руководстве — коммерческим директором. И не получил ее. А не получил он эту работу потому, что его посчитали слишком раздражающим. «Слишком раздражающий, несносный», — подумал я. Мне было наплевать, что именно такой и нужен газете. Он излучал уверенность».

Именно в редакции, навещая своего приятеля Леманна, Майкл Кинсли впервые встретил Балмера. Кинсли, получив стипендию Родса, окончил Оксфорд, потом изучал в Гарварде право, а также преподавал в Керкленд-Хаус.

Кинсли говорит:

— Рассказы о том, что в Гарварде Стив был шумным, маниакальным адреналиновым наркоманом, абсолютно верны. Но из всех, кого я там знал, другой студент, Скотт Макнили, был в хвосте моего списка тех, кто станет успешным бизнесменом. Я был в столовой, когда увидел этого парня в свитере «Крэнбрук хоккей» — такое встретишь не каждый день, так что я представился.

Макнили никогда не играл в университетской хоккейной команде Гарварда — это была одна из лучших команд страны — и, по собственному признанию, больше интересовался пивом, производя впечатление типичного сынка богатых родителей. Официально Макнили специализировался в экономике и в 1976 году окончил университет с отличием, написав диссертацию на антимонопольную тему, озаглавленную «Конкуренция и интенсивность труда в производстве автобусов для общественного транспорта в Соединенных Штатах».

Лето 1976 года Балмер провел в Бостоне — отчасти из-за двухсотлетия независимости США, когда на праздник в Бостонском городском парке собралось около семисот тысяч человек. Он жил не в кампусе, и тогдашний сосед вспоминает, что Балмер купил для постели простыни, которые оказались слишком маленькими. Стив все равно пользовался ими, выказывая черту характера, которой прославится: одни будут называть его бережливым, другие — просто скупым.