Полковая наша семья

- Понятно! Разрешите начинать? - спросил гвардии капитан Денисов и тут же с надеждой: - А как насчет поддержки артиллерией, не подошла еще?

- К сожалению, почти вся артиллерия отстала, - ответил Бзаров, - и сегодня ничем вам не поможет. Потому и задачу ограничиваю захватом острова. Форсировать же Днепр надо сегодня, пока противник не подтянул свежие силы.

Командир полка, а затем Волков и Мильнер расцеловали Денисова. На прощание Бзаров сказал:

- Связь будешь держать с Волковым. А теперь - вперед!

Мои подчиненные первыми поднесли на руках и толкнули лодки в воду. По приказу командира роты взвод вместе с разведчиками шел к острову первым. Перед нами стояла задача бесшумно подойти к правому берегу и внезапной атакой уничтожить боевое охранение врага.

Взвод переправлялся на ялике, двух лодках и одном плоту. Прямо скажем, этого маловато, но куда денешься? На плоту - отделение младшего сержанта Савенкова, на лодках - младшего сержанта Бондарева. Сам я плыл в ялике вместе с комсоргом роты старшиной Кравчуком, радистами старшиной Бодровым и сержантом Смирновым, рядовым Лапиком и еще одним солдатом, недавно пришедшим в роту. Звали его Семен Панферов. Всех нас преследовала, наверное, одна мысль: лишь бы рано не обнаружили! Под пулеметным огнем на расстоянии 150 - 200 метров, освещенные ракетами, - мы беззащитны. Шансов слишком мало. Поэтому - вперед, вперед! Чем ближе к противнику - тем лучше.

В последний момент начальник артиллерии полка гвардии старший лейтенант М. И. Панкин сообщил, что нас в критический момент поддержат только что подошедшие батареи 76-мм и 45-мм орудий. Первые - это уже хорошо: бьют здорово. Да и Иван Акимов - мой друг, командир батареи - свое дело знает, не подведет. А сорокапятки - это так, для бодрости. Все понимали, что они хороши против танков, когда их переправят на плацдарм.

И все же мы обрадовались и такой артиллерии, поблагодарили Михаила Ивановича Панкина за поддержку, за то, что вовремя привел орудия. А вообще-то Панкин всегда и всюду поспевал. Он любил шутить, что первым дойдет до Берлина. И действительно, одним из первых туда дошел, а затем до Эльбы.

Только отплыли от левого берега, как пошел дождь. Он все больше усиливался и усиливался. Течение сносило нас влево.

- Правым греби! Правым больше! - шепотом командовал я саперу-перевозчику.

Плащ-накидку, чтобы не мешала, я не надевал. Дождь усиливался. Чувствую, за воротник уже пробираются первые неприятные струйки. Стало холодно и сыро. Гвардии сержант Смирнов, сидевший с рацией в лодке, начал противно цокать зубами.

- Да уймись ты! - цыкнул на него Лапик. - Ах ты, зануда! - чертыхнулся он. - Конопатили, конопатили... Чего доброго, не доплывем!

- Рассусоливать поздно, нажимай на весла! - прикрикнул вполголоса на него Бодров и сам заработал пехотной лопаткой, стараясь, однако, не издавать шума.

- А вы вычерпывайте воду! - распорядился я, обращаясь к остальным.

- Чем? - спросил Семен.

- А каски для чего?! - подал голос Лапик.

В это время ночную мглу вспороло несколько осветительных ракет. Застучал пулемет. Потом второй, третий... Противник начал вести артиллерийский огонь по берегу и по нашим лодкам: гитлеровцы засекли десант.

- Вперед! Все налегли! Вперед! - командовал я, но все же не в полный голос, безотчетно еще надеясь на то, что нас не видят.

Водяные столбы от разрывов снарядов поднимались то справа, то слева. Прямым попаданием накрыло плот. Из отделения Бондарева уцелел лишь один солдат.

Но спохватились гитлеровцы явно с опозданием. Вскоре днище нашей лодки заскребло по песку. Метрах в пятидесяти темнота была особенно густой остров!

- За мной, на берег! - негромко скомандовал я, а саперу-лодочнику сказал: - Передайте Волкову, что до острова добираемся по воде. Здесь мель.

Воды по колено. Лапик тронул меня за руку:

- Товарищ лейтенант, не поднимайте ноги, а переставляйте их под водой. Так тише...

Сейчас можно только усмехнуться этому совету. Вокруг все грохотало, а мы говорили шепотом и боялись сильных всплесков воды. Виной тому психологическое состояние, огромное нервное напряжение.

Когда наша группа вышла на сухое место и залегла, я сосчитал бойцов: осталось нас только шесть человек. Противник начал понемногу успокаиваться. И все же то впереди, то слева, то справа время от времени вспыхивали огоньки и раздавалась длинная очередь - нервничали пулеметчики врага. Все реже взлетали ракеты. Постепенно утихла артиллерийская канонада, установилась относительная тишина. А она всегда настораживает в такой обстановке. Может, в это время враг готовится к нападению? Может, он давно заприметил лодку, подсчитал, сколько в ней человек, и решил: пусть высаживаются, никуда они не денутся, нападем на них врасплох, а тех, кто не сдастся, уничтожим?..

Но вот позади послышался легкий всплеск. Присмотревшись, мы увидели, что к берегу подплывает еще одна лодка. Вскоре к нашей группе прибавилось еще восемь человек. Это уже солидное прибавление. Бойцы приободрились.

- Очередная группа будет через час, - доложил парторг Воронов, возглавлявший прибывших. - Какие будут приказания, товарищ лейтенант?

Прикинув расстояние до вражеских пулеметных гнезд, я скомандовал Лапику:

- Возьми Семена и разведай подходы к противнику слева. Да не напорись на мины.

Воронов с Панферовым поползли вправо. Вскоре разведчики доложили:

- Траншея защищена колючей проволокой, проходит через весь остров. Никого, кроме наблюдателя, не видно. У пулеметов - по одному человеку.

Посоветовавшись со старшим сержантом Вороновым, мы решили ждать командира роты, никаких активных действий не предпринимать. Только отделению младшего сержанта Савенкова приказал резать колючую проволоку, заранее делать проходы.

Через полчаса переправился гвардии капитан А. М. Денисов. Командир роты провел рекогносцировку ж распорядился атаковать врага на рассвете. Подполковник Н. Т. Волков поддержал это решение.

Медленно, слишком медленно тянулось время. Бойцы, промокшие в реке, ежились от холода. И не подвигаться, не согреться! Слышу, ползет ко мне кто-то. Различаю - старшина Кравчук.

- Бери, командир, сухарь. Жуй. От невеселых мыслей отвлекает. А я дальше - по цепи. Надо Семену сухие портянки дать. Замерз парень совсем.

Только он исчез в темноте, снова слышу шорох песка - подползает старший сержант Воронов.

- Раненых на тот берег отправлял, - тяжело дыша, сказал он. - А вы знаете, оказывается, наш новичок Семен из воды вытащил раненого командира отделения... Ребятам надо рассказать...

И тоже почти бесшумно Воронов растаял в темноте.

Тогда я, по-моему, даже не задумывался, а почему именно Кравчук и Воронов взяли на себя эти хлопоты? Да, они были старше нас, опытнее, но и среди своих сверстников выделялись тем, что все-таки больше других болели за общее дело, больше других взваливали на свои плечи.

Несколько таких людей было в нашей роте. Несколько коммунистов...

И сейчас, через много лет, вспоминая форсирование Днепра, я не могу не отметить роль и значение этих чутких, отзывчивых рядовых ленинской партии. Они были всегда на самых трудных участках, словом и делом цементировали наши ряды. Коммунисты являлись основой, на которой крепло наше фронтовое братство, товарищество. Во многом благодаря им войсковая дружба, взаимопомощь проявлялись с исключительной силой в тех тяжелых условиях, в которых тогда пришлось действовать нашему полку. Когда ночью на подручных средствах мы плыли к вражескому берегу и посланная наугад фашистская пуля смертельно ранила командира отделения коммуниста Бондарева, он умирал, стиснув зубы, чтобы ни звука не издать, не подвести товарищей. Когда наш взвод, высадившийся на небольшой ветровок, вступил в яростный бой с врагом, нас дружно, сознательно отвлекая огонь на себя, поддержали разведчики под командованием гвардии лейтенанта коммуниста Ф. Г. Гаврилова. Когда мы двое суток держались на островке, к нам вплавь, ежесекундно рискуя жизнью, добирались товарищи, чтобы передать патроны, гранаты, термосы с пищей, письма родных, листовки. И здесь первыми были коммунисты.