Время далекое и близкое

Все лето и осень 1937 года подразделения полка провели на полигоне. Люди втянулись в учебу, радовали стабильными результатами в стрельбе, на учениях действовали инициативно, с подъемом.

Я старался выбирать время, чтобы не упускать из поля зрения тех командиров, к которым мы имели претензии. Как-то так получилось, что к Воропаеву я наведывался чаще, чем к остальным. Подкупала в этом командире серьезность, с которой он теперь относился к обучению и воспитанию подчиненных, к самостоятельной работе. На базе его роты мы неоднократно проводили показные занятия с остальными командирами подразделений. Воропаев проявлял себя вдумчивым, зрелым командиром.

Василий Петрович брал личным примером. Если он призывал красноармейцев метко поражать цели на стрельбище, то первым выходил на огневой рубеж и все пули посылал в центр мишени. Если он заявлял, что винтовку можно собрать и разобрать за считанные секунды, то сначала это делал сам. Воропаев тренировал подчиненных выносливости на марш-бросках, учил преодолевать в одежде речные преграды. Личный состав охотно откликался на все его начинания. Командование полка, например, горячо поддержало родившееся впервые в дивизии в этой роте снайперское движение.

Бывает, слава кружит головы людям, сбивает их с рабочего ритма. Мы часто ставили в пример остальным командирам Воропаева. И он выдержал испытание славой. Оставался все таким же работящим, внимательным и сердечным к товарищам. Помню, как он волновался на партийном собрании, где мы его принимали в свои ряды. Я тогда почему-то обратил внимание на его руки. Вообще он был, как принято говорить, человеком широкой кости. Так вот руки в этом отношении были очень характерны. Ладонь с добрую сковороду. Пальцы узловатые, чуткие. Они умели одинаково мастерски вести каменную кладку, владеть оружием и нежно гладить головки двух своих дочерей.

У Василия Петровича было много последователей. Это помогало общему делу, придавало нам уверенности в работе, усиливало наш запас прочности. И когда из штаба дивизии сообщили, что полк будет проверять окружная комиссия, я спокойно отнесся к этому известию. Собрал командиров, рассказал о предстоящей проверке, попросил каждого поделиться мыслями, сказать о готовности. Отлично сработала обратная связь. Командиры назвали свои недоделки, пообещали их устранить к названному сроку. Шел доверительный, товарищеский разговор. Мне была понятна уверенность подчиненных. Все они заметно выросли, почувствовали свою силу. И предстоящая проверка была даже желанной, потому что только она могла выявить по-настоящему наши возможности.

Тут меня снова приятно поразил первый секретарь Тульского обкома партии.

- Василий Фомич, - позвонил он, - слышал, к вам серьезные экзаменаторы из Москвы едут. Что ж не похвалишься? Мы считаем, что вся наша областная партийная организация будет держать проверку. Заходи посоветоваться.

Вот такой он был, Василий Гаврилович Жаворонков. Человек неуемный, по-партийному страстный и принципиальный. Годами он был моложе меня, но поражал глубоким знанием жизни, хозяйственной хваткой в работе. Василий Гаврилович привлекал своей эрудицией, воспитанностью.

Военное дело он знал, оборону страны считал святая святых, особенно ревниво относился к продукции, которую производили туляки.

Однажды я был свидетелем такого случая. Заводские товарищи доверили нам испытать усовершенствованную ими винтовку. На стрельбище приехал Жаворонков. Дождавшись, когда очередная смена закончила упражнение, он подошел к одному из красноармейцев и спросил о результатах стрельбы.

- Да что-то неважно бьет, - смущенно сказал тот.

- Ну-ка, попробуем. - И Василий Гаврилович изготовился к стрельбе.

В наступившей тишине громко прозвучали три выстрела. И все три пули метко поразили цель.

- Так и стреляйте, товарищ красноармеец, - напутствовал Жаворонков вконец смутившегося молодого товарища. - Верьте, что туляки не делают плохих винтовок.

...Мы два или три часа просидели в кабинете у первого секретаря обкома, обговорив в деталях порядок подготовки к инспекции, взаимодействие с товарищами из обкома и горкома партии. На следующий же день в подразделениях с докладами и беседами выступили горкомовские лекторы. Они информировали воинов о высоком трудовом подъеме тружеников Тулы, о досрочном выполнении промышленных планов, призвали армейскую молодежь следовать этим патриотическим примерам, достойно выдержать предстоящую проверку. Такие встречи опытных партийных товарищей с красноармейцами и командирами конечно же дали новый импульс на повышение качества нашей учебы. Люди стали еще собраннее, занимались самозабвенно, троечники ни в чем не хотели уступать более подготовленным, дух состязательности охватил всех.

Инспекция прошла успешно. Личный состав получил благодарность Военного совета округа, о многих наших командирах и красноармейцах были опубликованы материалы в окружной газете "Красный воин".

Вскоре тульские рабочие избрали меня депутатом Верховного Совета РСФСР первого созыва. С разрешения командующего округом я отправился в поездку по районам на встречи со своими избирателями.

Об этой поездке потом много рассказывал подчиненным. За одной такой беседой на стрельбище однажды меня и застал Маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный. Только он один, пожалуй, умел так незаметно, без сопровождающих появляться в военных городках. Приезжая в часть, разговаривал с красноармейцами, интересовался их настроением, бытовыми условиями. Горе было тому командиру, который, как говорят, пытался пустить пыль в глаза. С такими у командующего был особый разговор.

- Хочу убедиться, товарищ Коньков, - улыбаясь в усы, - так ли метко стреляют ваши бойцы, как мне о них рассказывали члены комиссии,.

Пять красноармейцев, вызванных командующим, получили патроны и четко, по всем правилам выполнили упражнение. Семен Михайлович сам осмотрел мишени. Как он улыбался! Каждому красноармейцу пожал руку, расспросил о жизни, о родителях, о планах на будущее. Вокруг него сразу образовалось плотное людское кольцо. Вопросы следовали один за другим. Маршал отвечал с юморком, заразительно смеялся. Мы, командиры, учились у командующего искусству общения с людьми, умению находить контакт с аудиторией. Его знали все, и он хотел знать больше о жизни всех. Это делало его доступным и простым в обращении.

Вспоминаю и такой случай. Я участвовал в работе первой сессии Верховного Совета РСФСР, проходившей в Кремле. В перерыве прогуливался по широким и просторным залам. Увидел Семена Михайловича Буденного в окружении смеющихся делегатов. Маршал энергично жестикулировал, в красках рассказывая какой-то эпизод. Я подошел, услышал, что речь идет о Первой Конной. Вдруг рассказчик замолчал и повернулся в мою сторону. И остальные сделали это же.

- А это, товарищи, командир полка Коньков, - представил меня Семен Михайлович. - Вот он здесь заседает и не знает еще, что уже назначен командиром дивизии.

Меня стали поздравлять, желать успехов. Смущенью моему не было предела. Так я узнал о своем новом назначении.

В августе 1938 года вступил в должность командира 84-й стрелковой дивизии имени тульского пролетариата. Мне предстояло ближе узнать командиров частей, глубже вникнуть в ход боевой подготовки. Началась кочевая жизнь. В штабе дивизии появлялся, чтобы отдать необходимые распоряжения, остальное же время мы с группой командиров штаба проводили в частях. Главной задачей таких поездок было помочь упорядочить учебный процесс, наладить учебно-материальную базу, провести инструкторские занятия с командирами. Это необходимо было делать еще и потому, что ожидались новые сборы.

Как-то меня попросил зайти Василий Гаврилович Жаворонков.

- Василий Фомич, это последние ваши и наши сборы, - сообщил он. Правительством принято решение изменить систему воинского обучения, территориальные сборы приписного состава отменяются.

Подробней об этом я узнаю чуть позже из речи Наркома обороны Климента Ефремовича Ворошилова на XVIII съезде партии, на который меня делегировала. Тульская областная партийная конференция в марте 1939 года. Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов взволнованно и горячо говорил о том, что в деле строительства Вооруженных Сил мы не имеем права оставаться на старых организационных позициях, так как этим самым ставим себя в невыгодное положение по отношению к нашим вероятным противникам. Перед нами, командирами, ставилась задача принимать самые энергичные меры в утверждении принципа кадрового строительства в армии.