Записки солдата

Зачем же в таком случае мы израсходовали три дивизии на Брест, потеряв почти 10 тыс. американцев убитыми и ранеными? Почему было не окружить Брест, как Лориан и Сен-Назер, или не поступить так, как Монтгомери сделал с портами на Ла-Манше? Разница заключается в характере сопротивления противника. Гарнизон в Бресте был совершенно не похож на немецкие гарнизоны в других портах. Он был укомплектован солдатами прославленной 2-й парашютной дивизии. Командовал крепостью Брест генерал-майор Герман Рамке, энергичный и фанатически настроенный солдат, который не мог довольствоваться отсиживанием в бетонном мешке. Для того чтобы сковать Рамке и помешать ему мародерствовать на наших линиях снабжения, понадобилось бы больше войск, чем мы могли выделить для такого второстепенного фронта, как у Бреста. Следовательно, решение взять Брест отнюдь не было продиктовано устаревшим планом операции "Оверлорд". Я приступил к дорогостоящей осаде Бреста с одобрения Эйзенхауэра не потому, что нам нужен был порт, а потому, что Рамке не давал нам покоя. Будучи не в состоянии блокировать Брест, мы должны были взять его и получить возможность сосредоточить наши войска на главном направлении. Я не могу согласиться с теми крепкими задним умом стратегами, которые утверждают, что мы должны были блокировать полуостров Бретань и всеми остальными силами двинуться на восток через вакуум, создавшийся во Франции в результате прорыва. Для удержания 120-километрового фронта на открытом фланге нашей главной линии снабжения понадобилось бы гораздо больше войск, чем я мог оставить в тылу во время наступления.

В начале августа, когда 3-я армия двигалась через деревни Бретани, Черчилль вдруг заявил, что он не согласен с планом Эйзенхауэра высадить на средиземноморском побережье Франции группу армии генерала Деверса. После многочисленных оттяжек операции "Энвил" в течение предыдущей зимы и весны, наконец, было решено начать ее 15 августа. Однако, когда Деверс сосредоточил свои войска в переполненном кораблями порту Неаполя, готовясь к высадке в Каннах, Черчилль решил сорвать план Эйзенхауэра и внес предложение отменить высадку на юге. Между югом Франции, доказывал он, и нормандским фронтом нет прямой тактической связи. Кроме того, Черчилль полагал, что противник сможет ограничить район действий Деверса участком Ривьеры. Он предлагал перебросить войска Деверса в Бретань, где их можно безопасно высадить и присоединить к силам, действующим в Нормандии.

Однако Эйзенхауэр ожидал, что порты Бретани будут разрушены и поэтому пропускная способность их будет невелика, пока не закончится строительство гавани в бухте Киброн. Но даже если случится невозможное и мы получим в Бретани несколько пригодных портов, они все равно не помогут нам разрешить основную проблему снабжения - переброску грузов из этих портов на фронт. Высадка на юге Франции даст нам порт Марсель. Из Марселя Деверс может наладить вторую линию снабжения до Саара и, таким образом, вывести нас из тупика, ибо Саар ближе расположен к Марселю, чем к портам Бретани.

Если бы южная часть Франции была оставлена в руках немцев, как предлагал Черчилль, то Эйзенхауэру пришлось бы растянуть коммуникации по всей Франции, имея открытый фланг протяженностью 800 километров от Бретани до швейцарско-германской границы. Для защиты этих линий коммуникаций от вражеского нападения потребовалось бы выставить заслон вдоль всего их фланга. В конечном счете Эйзенхауэру пришлось бы послать для борьбы с противником в южной части Франции целый корпус, если не больше.

Не сумев отговорить Эйзенхауэра от высадки десанта на средиземноморском побережье, Черчилль выехал на фронт для того, чтобы постараться выяснить мнение командиров на местах и, может быть, завоевать себе среди них сторонников. 7 августа он появился на нашем командном пункте в Сен-Совер-Ленделене, подъехав к дворцу по дороге, обсаженной тополями. В прицепе, который я реквизировал для временного использования его в качестве оперативной комнаты, премьер-министр сказал, кивнув на крупномасштабную карту Нормандии, висевшую на стене: "Трудно поверить, что, когда я был здесь последний раз, вы находились там",- и указал концом сигары на наш плацдарм в верхней части карты под самым потолком. На карте такого крупного масштаба наше продвижение после прорыва обороны немцев у Сен-Ло выглядело весьма эффектно.

Когда я показал по карте, как быстро двигались наши бронетанковые колонны к Бресту, Черчилль ткнул своим коротким пальцем в этот портовый город.

- Гарнизон, находящийся там, - изрек он, - умрет, как срезанные цветы.

Затем, кивнув на голубые флажки на карте за Авраншем, где мы удерживали 32-километровый проход между 7-й немецкой армией и морем, Черчилль спросил: Это дивизии?

- Да, сэр, - ответил я. - Мы пропустили более десятка дивизий через этот проход.

- Боже мой, как вы обеспечите их продовольствием? - снова спросил Черчилль и показал на единственную шоссейную дорогу, проходившую через узкий коридор.

- Фактически там две дороги, сэр - объяснил я, - вторая является вспомогательной. Машины движутся по обеим дорогам без всяких интервалов и днем и ночью.

Черчилль потребовал черный кожаный ящичек, который держал под мышкой его морской адъютант. Ключом, висевшим на часовой цепочке, от открыл ящичек и вынул коробку с гаванскими сигарами. Закурив, британский премьер аккуратно положил потухшую спичку в угол и начал оживленно говорить о возможной переброске войск Деверса.

- Зачем, - проворчал он, - зачем ломиться с черного хода, когда парадный подъезд уже открыт вашей замечательной американской армией?

Не желая вступать в спор по вопросу, который относился к компетенции главного командования экспедиционных сил союзников и объединенного комитета начальников штабов, я слушал, но не высказывал своего мнения. Наконец, замолчав, премьер-министр тяжело опустился в кресло, взглянул поверх очков и вопросительным тоном сказал:

- Но я, конечно, не уверен, что такое запоздалое изменение планов будет целесообразным.

И снова промолчал.

К счастью, все осталось без перемен, и операция "Энвил", переименованная в "Драгун", была проведена по намеченному плану.