Я сын батрака. Книга 1

Как только собаки пошли стороной от лиса, он повернул голову за ними, и этого мне было достаточно. Грянул выстрел, и гегемония корноухого лиса, закончилась. Какой же большой был этот зверь, по размеру туловища он был равен нашему рыжему псу Лётчику, только немного ниже ростом. Силища у него была невероятная, ну если две собаки боялись его брать, это о чём-то говорит. На его спине шерсть была огненнорыжий, морда и уши были чёрные, как и у всех лис, и не было половины уха, за что его и прозвали «Корноухим». Поблагодарил собачек за удачную охоту, затем я, привязав лиса к седлу пришпорив коня, поскакал в хутор.

Сначала хотел проехать возле МТФ, затем по переулку возле хаты Михаила Зверя, а дальше по огородам и домой. Но потом я подумал, как же так, уничтожив врага куриных хозяек, и я буду прятаться в огородах, мне надо проехать по центральной улице нашего хутора, пусть все видят кто я такой. Так и сделал, но как назло подвела погода, снова пошёл снег и мою демонстрацию мало кто видел. А посмотреть было на что, даже то, что лис был привязан к задней части седла, и практически лежал на спине лошади, хвост его болтался ниже её брюха. Те редкие прохожие, которые мне встречались по пути, спрашивали меня: «Сеня, ты что, корноухого взял?» Я расплывался в улыбке и победоносно отвечал: «Пришлось взять, а то если не я, то кто же».

Но главное было дома. Когда я занёс в хату лиса и небрежно бросил его на солому у печки, а сам разделся и принялся чистить ружьё, отец оторвался от своего сапожного дела, посмотрел на мою добычу и с восхищением произнёс: «Ну и зверя ты добыл, сынок». Я молча чищу ружьё, сдерживаю внутри себя порыв похвастаться добычей. А отец поднялся со стульчика, присмотрелся к лису и говорит: «Да ты, сынок, никак Корноухого лиса взял, а что же ты, мне об этом не говоришь?» — «А что мне говорить, по возможности спокойно ответил я, я же не один его брал» — «А с кем?» Не удержался от вопроса отец. «Да вот с ними», — кивнул я на собак, которые в это время дружно поедали кашу с мясом, приготовленную мамой. Мне очень хотелось похвастаться и в красках рассказать, как всё было, но я знал, что отец на дух не переносит хвастовства и себя сдержал, а когда отец спросил: «Как тебе это удалось?» Я скромно ответил: «Не просто было, тато».

После этого несколько дней я по хутору ходил в ранге героя, а что, хоть и хуторской, а герой, потом всё поутихло, позабылось и всё стало на свои места. Когда тато снял шкуру с корноухого лиса, высушил, а затем повесил её на стенку, где уже висели шкурки зайцев и лис, то шкура корноухого разительно отличалась своими большими размерами от прочих шкурок. Директор нашей школы, узнав, что отец охотится, пришёл к нам со своей женой выбрать мех жене на воротник. Его жена увидела мех корноухого лиса, сразу сказала мужу, что хочет его. Немного поторговались, и тато уступил им шкуру корноухого лиса, за сто рублей. Вот таков был конец гегемонии корноухого лиса.

А время шло, зима катилась к своему неизбежному концу, снег на полях практически растаял, днём светило солнце и была плюсовая погода, а вечером и ночью были небольшие заморозки. В это время я с табуном уже не работал, отца перевели работать объездчиком полей, и мне пришлось уйти от табуна, так как я в колхоз записываться не хотел и поэтому работу мне не давали. Хотел в колхозе работать по найму, но в нашем колхозе такая услуга не практиковалась, и поэтому я как бы был безработный. А отец продолжал работать, бригадир дал ему тележку, мы её называли просто тачка, в которую запрягалась лошадь, и на ней отец объезжал поля. Он охранял в основном озимую пшеницу, чтобы её скот, не потравил, то есть не поел всходы и не потоптал. Я с отцом тоже ездил несколько раз, он мне объяснил, что и к чему, чтобы я в следующий раз мог работать один.

Потом я ездил и брал с собой собак, не на охоту, а просто так, чтобы они прогулялись. Кто не знает, то я вам скажу, собаки, которые занимаются охотой, не могут долго быть без работы, день, максимум два, и всё, им снова надо идти на охоту. Вот так и наши собаки, они в хате никому покоя не дадут, если вовремя никто не пойдёт с ними на охоту. Они ходят по хате взад-вперёд, скулят, визжат, кто-то из семьи одевается, чтобы выйти на улицу, собаки думают, что это на охоту и рвутся во двор. Одним словом, беда с ними, лучше пойти в степь и пусть они набегаются.

Как-то был случай, когда наши собаки три дня не были на охоте, я тогда ещё табунщиком работал, и у меня заболел сменщик, и поэтому пришлось за него дежурить, и дома я не был три дня. Прихожу домой, оба борзых прямо набросились на меня, думаю, что это с ними случилось? Оказывается, отец заболел, и не ходил на охоту вот они и бесятся. Ладно, думаю, надо идти, а то эти хвостатые сами с ума сойдут и всех в доме с ума сведут. Пошёл с ними по своему старому маршруту. До старого бывшего хутора Гашуна от него, повернул вправо и пошел в сторону кошары, где я взял корноухого лиса. Шёл быстро, не так, как ходит отец, петляя от кустика полыни, к другому кустику выискивая зайца. Но я же не на охоту пошёл, а прогулять собак, вот я их и прогуливаю быстрым шагом. Думаю, сейчас километров восемь-десять намотаем это, и станет для собак настоящей прогулкой. Правда собаки, не в пример мне обнюхивают каждый кустик, стараются выгнать зверя, и один раз у них получилось, но заяц поднялся так далеко, что бежать за ним только время потерять. Не доходя до кошары метров пятьдесят, я увидел, как ко мне несутся две чабанские собаки-волкодавы.

Эти собаки большие по величине и очень злые, если на кого налетят, то разрывают на куски. Они смело вступают в драку с волками и практически всегда побеждают их. Мои собаки, увидев таких «гостей», ощетинились и были готовы принять бой, но я знал, что этот бой будет не в их пользу и дал команду к ноге, а сам взял ружьё наизготовку, и дал выстрел верх. Волкодавы остановились, затем прижались брюхом к снегу и крадущими шагами стали приближаться к нам. У меня было двуствольное ружьё, и в запасе был ещё один выстрел, но я для подстраховки перезарядил и другой ствол, и подумал, как только непрошеные гости, приблизятся на расстояние десяти метров, я буду стрелять на поражение, а с такого расстояния я не промажу. А волкодавы двигаются ко мне, как будто моё ружьё их и не касается, они уже так близко, что я вижу их большие туши, покрытые чёрной лохматой курчавой шерстью, огромные морды и злые глаза. Я приготовился к стрельбе, вскинул ружьё, приклад упер в правое плечо, и ещё секунда и один из злодеев был бы мёртв. Но тут я услышал крики, я приподнял глаза и увидел что кто-то бежит от кошары и кричит. Что этот человек кричал, я пока понять не мог, но было видно, что он обращался ко мне и, наверное, к своим собакам. Волкодавы тоже услышали крики, агрессия их, как-то потухла, они брюхом легли на снег и чего-то ждали. Но я ружьё не опускаю, а держу на изготовке для стрельбы. Наконец прибежал чабан и это был Миша Чипурный, ну тот, который мне подарил ягнёнка, я об этом раньше писал. Миша говорит: «Сеня я сейчас запру в сарайчик собак, а ты в гости ко мне, я как раз варю мясо, так что вместе и поедим». Мясо! Это хорошо и я согласился.

Только зашли в Мишино жилище я сразу унюхал запах варёной баранины, ну думаю, раз варится баранина, значит, будет и шулюн, а горячий шулюн поесть с морозца очень даже хорошо. Мы с Мишей поговорили, он меня порасспросил о моей жизни вне дома, я его спросил, как он живёт, затем, я поел немного шулюна с кусочком хлеба, а от мяса я отказался. Конечно, я не против мяса, но мне идти ещё далеко, а наевшимся идти трудно, вот я и решил воздержаться. Михаил меня не понял и, наверное, подумал, что я не нормальный, как так, в полуголодное время отказаться от мяса, затем сказал: «Не хочешь сейчас мясо, тогда возьми с собой, как проголодаешься вот тогда и поешь, и сунул в мою холщовую сумку два куска мяса, предварительно завернул их в какую-то белую тряпку. Потом он меня провожал, и мы с ним шли и снова говорили о его чабанских делах. Затем он вернулся к себе, а я с собаками пошел своим маршрутом.