Колумб Австралии

Итак, корабли идут в Манилу. Но прежде — так хочет Исабель — надо поискать Сан-Кристобаль, золотой остров Менданьи. Может быть, там нашла себе прибежище альмиранта, с потерей которой Исабель никак не хочет примириться. Не потому, что ей жалко людей. Все проще: альмиранта, а также ее груз в основном составляли собственность семьи Менданьи — Баретто. А там, где речь идет о ее собственности, Исабель шутить не любит.

Где-то как будто неподалеку должен быть остров. Но где?

Уступая «матери-командиру», Кирос действительно некоторое время ищет остров. Постепенно, однако, эта затея нравится ему все меньше. С провиантом беда, его очень мало. Обветшали паруса,’рвутся канаты, каждый день находятся новые, неполадки. На корабле много больных и нетрудоспособных. Предложение Кироса (вполне разумное предложение!) бросить оба маленьких судна и перевести всех людей на капитану Исабель отвергает начисто. Ей думается, что следует поступить иначе: забрать всех больных с капитаны и превратить галеот в своего рода лазарет. Против этого, однако, возражает Кирос: суденышко маленькое, еле держится на плаву, больных и раненых можно разместить только на палубе. Они же погибнут!

Перепалка продолжается. А тем временем Кирос решительно меняет курс флотилии. Проходит несколько дней, с кораблей уже виден лесистый берег. Кирос думает, что это Новая Гвинея. Задерживаться нет времени, и эскадра идет дальше. Кирос не знает, что он допустил ошибку: не Новая Гвинея это вовсе, а те самые Соломоновы острова, куда они с Менданьей так хотели попасть и которые он тщетно искал по приказанию Исабель.

Словно виденье, исчезает высокий берег. Теперь впереди лишь море и волны.

Медленно, ужасающе медленно ползут корабли. Рационы приходится снизить: кружка воды в сутки, две- три ложки затхлой мучной похлебки без масла. Каждый день умирают люди. На корабле прогнило все дерево, мачты держатся каким-то чудом. А донье Исабель все нипочем. У нее свои собственные неприкосновенные запасы: вино, молоко, мясо. У нее все есть, и она даже свои туалеты велит по-прежнему стирать в пресной воде. И устраивает скандал, когда Кирос просит ее не делать этого. То, что Исабель вздорна, мелочна, тщеславна, то, что от нее порой не добьешься правдивого слова, Кирос знал и раньше. Теперь выясняется, что она жестока и до крайности бессердечна.

А положение становится все более грозным. В один из серых, сумрачных дней от флотилии уходит галеот. Его капитан Фелипе Корсо давно недоволен: ему хотелось возглавить экспедицию. Не получилось. Теперь, считает он, когда того и гляди погибнет капитана, пора улизнуть: сумеет он привести свой корабль в Перу или хотя бы на Филиппины — все почести за открытия, совершенные в этом плавании Менданьей и Киросом, достанутся ему.

Исчезает и второй корабль, фрегат «Санта-Каталина», правда, по иным причинам. Там не хватало людей, открылись многочисленные течи; которые не удавалось заделывать, судно еле держалось на плаву. Кирос вновь попытался договориться с «адмиралом»: пусть люди с фрегата перейдут на капитану. Но донья Исабель и тут осталась верна себе. Ее это не устраивает. К тому же у нее нелады с капитаном фрегата: как посмел Диего де Вера, не испросив ее согласия, вырыть тело Менданьи и везти его на своем корабле? Нет, нет, она ничем не может помочь.

Кирос, у которого тоже не хватает людей, все же посылает де Вера троих моряков. Большего сделать он не может.

И происходит неминуемое: корабль исчезает из виду. Кирос возвращается назад^ждет два дня.

Тщетно.

На рассвете 3 января 1596 года показывается остров Гуам, известный еще со времен Магеллана. Множество челноков с островитянами подходят к кораблю. Бананы, кокосовые орехи, коренья, свежая вода, золотистая рыба, рис. Но туземцы просят за свои дары. железо. Его мало. Нельзя и высадиться. Подойти вплотную к берегу Кирос не решается: как бы не посадить судно на мель. А спустить лодку невозможно: сгнил весь кабель.

Корабль разворачивается и идет дальше. 13 дней спустя показывается мыс. Мыс Святого Духа? Филиппины? Похоже, что так.

Погода прескверная, небо обложено тучами, туман. Корабль останавливается у входа в бухту. Ветер дует с северо-востока. Бухта открывается на восток. Может получиться так, что из-за ветра корабль не сумеет выйти из бухты_v Кирос решает не спешить. Тем более что уже вечереет.

Как всегда, вмешивается Исабель. Она приказывает Киросу войти в бухту. «При такой погоде?» — спрашивает Кирос. И когда Исабель повторяет приказание, Педро взрывается: «Не поведу. Тем более ночью».

Утром видно, насколько он прав. Едва только судно ложится на ветер, как летят реи, трещат и рвутся латаные-перелатаные, сопревшие паруса, рвутся канаты. Еле удается вывести судно в море.

Оно ползет вдоль береговой кромки. Рифы справа, рифы слева, и всю последующую ночь напролет Кирос ведет промеры дна. Утром он видит еще одну бухту. Она открывается на север. В нее, пожалуй, можно войти.

...Три филиппинца встречают их на маленькой лодчонке. Да, все верно, это действительно мыс Святого Духа, если судно идет в-Манилу, оно на правильном пути. И Филиппины по-прежнему удерживают в своих руках испанцы, хотя один лихой английский корсар и попытался было с ходу атаковать столицу.

Местные жители привозят на корабль снедь. Три дня и три ночи на капитане только и делают, что жарят, варят и едят. И далеко не все, несмотря на предупреждения, достаточно умеренно: несколько человек умирает.

Немного отдохнув, матросы производят самый неотложный ремонт...

Две недели спустя, 23 января 1596 года судно проходит между островом Самар и юго-восточной оконечностью Лусона. Вскоре остается позади и Сан-Бернардино, островок в устье канала. На следующий день путешественники в гавани Нивалон, на побережье Лусона. Местные жители выносят к кораблю мясо и фрукты. Но много не приобретешь: все, что можно было бы обменять, на исходе.

Судно осторожно идет вдоль берега Черного острова, и вот показывается Гальбан. Отсюда до Манилы примерно с полсотни миль.

Как они трудны, эти последние мили!

Под тем предлогом, что необходимо приобрести провиант, Исабель посылает обоих своих братьев на берег. Никакого провианта они не привозят и сами не возвращаются. Зачем им это! У них твердое задание: прискакать в Манилу до того, как туда придет корабль.

Еще немного, и виден наконец долгожданный порт. Оба маленьких острова, охраняющие вход в бухту, — вот они, рукой подать. Ветер, резкий, порывистый ветер не дает, однако, многострадальному кораблю войти в гавань.

Их замечают с берега, и к кораблю подходит лодка. В ней — гребцы, дежурный офицер и представитель губернатора. На Кироса высокие гости не обращают никакого внимания (вот они, результаты «разъяснительных бесед» братьев Баретто!). Они обращаются с приветствием к Исабель.

И все же, отдав дань славословию, офицер сокрушенно качает головой, когда видит, в каком состоянии корабль и люди. И не может сдержать гнева, когда, поговорив с людьми — в большинстве случаев они похожи на живые мощи, так отощали, так измучились, он вдруг замечает несколько откормленных свиней. «Неужели у вас, — говорит он Исабель (а именно ей принадлежат животные), — в большей чести свиньи, чем люди?» Исабель не удостаивает его ответом, но все же велит — иначе поступить в присутствии свидетелей невозможно — заколоть двух боровов и накормить команду.

Впрочем, сейчас это не имеет особого значения. К кораблю одна за другой подходят лодки. В них свежий хлеб, вино, фрукты, овощи, куры. А когда успевший уже стать знаменитым «Сан-Херонимо» приближается к Кавито, гавани Манилы, губернатор высылает навстречу местных матросов.

11 февраля 1596 года. Корабль в гавани. Гремят пушки, раздаются приветственные залпы мушкетов. Трехмесячное хождение на краю гибели закончилось.

Если бы Кирос осуществил только это беспримерное плавание, а он первый проложил цуть из Кальяо до Санта-Круса и оттуда в Манилу, — этого было бы достаточно, чтобы имя кормчего осталось в памяти людей. Но все почести, поелику Менданьи нет, приходятся на долю доньи Исабель. Это в ее честь устраивают праздники и приемы, это с ней беседует губернатор. Пройдет еще какое-то время, и наследница Менданьи, которой очень хочется, чтобы в ней видели и наследиицу его деяний, выходит замуж. Ее супруг-^- морской генерал, дальний родственник Менданьи, Фернандо де Кастро. С ним она и поедет в Мехико все на том же «Сан-Херонимо». И поведет многострадальный корабль Педро Кирос. Не из любви к чете Кастро, конечно, а из-за того, что он единственный, кто думает о деле, о том, чтобы начать все сызнова. А для этого ему необходимо попасть в Перу, и он не хочет ждать другой оказии.