Колумб Австралии

Но пока все обстоит более или менее благополучно. Забыты дни тяжелого перехода, вечная теснота, нехватка воды и продовольствия. Под ногами твердая земля, у всех много вкусной и сытной пищи, сколько угодно овощей, воды, есть возможность пополнить изрядно оскудевшие, запасы и учредить на острове колонию.

Как и полагается, остров объявляется собственностью его величества короля Испании. На берег, так же как это делается всегда, в последний раз на Солитарии, вынесен крест, все принимают участие в мессе. Потом солдаты берутся за работу.

Стучат топоры, падают деревья, появляются первый блокгауз, за ним другой — вскоре на земле островитян вырастает укрепленный военный лагерь, обнесенный рвом и валом и охраняемый часовыми.

Начальствует в лагере Манрике. Менданья, а также его супруга, равно как и матросы, остаются на кораблях.

Такова дислокация, и она очень быстро приводит к неожиданным результатам. Впрочем, неожиданным — в данном случае не совсем верно. Правильнее было бы усмотреть здесь известную закономерность...

Один из местных вождей, обласканный Менданьей, делает все, чтобы помочь пришельцам. А Менданье он клянется быть первым другом. Имя вождя — Малопа. Верный своему слову, он щедро снабжает испанцев продовольствием — и тех, кто остался на кораблях, и тех, кто находится в лагере. Манрике видит в Малопе потенциального союзника Менданьи, и боится, что в случае дальнейшего обострения отношений он может представить реальную опасность.

В лагере вообще много недовольств. Удальцов Манрике крайне раздражает твердый приказ Менданьи щадить островитян и их имущество. Они полагают, что это ни к чему. Для них война и военный грабеж — основа основ, а им не дают развернуться. И еще не ясно, из каких соображений. Не исключено, что лишь по той простой причине, что жена Менданьи, Исабель (она и сама не станет отрицать своих слов), вместе с Менданьей рассматривают остров как свою собственность — они снарядили эскадру! А посему пусть солдаты не рассчитывают здесь на какие-либо доходы, им будет уплачено, но они не получат ни земель, ни богатств.

Слухи ползут, люди распаляются, они готовы на все ради золота. А похоже, что его-то и собираются забрать себе родственники Исабель. Ее братья Лоренсо, Луис и Диего живут вместе с солдатами в лагере? Ну и что? Тем хуже, ибо эти шпионы наверняка доносят обо всем Менданье.

Так завязываются узлы ненависти. Исабель, естественно, становится на сторону братьев, и ей все больше и больше не по нраву Манрике. О, эта старая бестия тоже не отличается кротостью характера. У него давно происходят стычки с Лоренсо, в коих виноваты оба. Но начальник-то Манрике. Зато у Лоренсо — сестра!

...Впоследствии Кирос, при всем уважении к Менданье, не мог не осудить бездеятельности последнего. Менданья, правда, болел. И все же вмешайся он вовремя, возможно, события приняли бы другой оборот.

Увы, дела идут все хуже и хуже. Солдаты чуть не в открытую готовятся к мятежу. К ним присоединяется -капитан галеота Корсо, который обещает отвезти их к богатым островам. Менданья, Баретто для солдат становятся людьми, мешающими им. И даже над головой Кироса пролетает шальная пуля. Несколько пуль летят в сторону кораблей.

В этой обстановке Кирос считает необходимым попробовать все же как-то утихомирить враждебные партии. Человек умный, он не может не понимать, чем грозит начавшаяся смута.

Он отправляется на берег, один и без оружия. Но его призывы к благоразумию, его доводы никто не хочет слушать. Более того, слышны возгласы: «Долой! Пусть убирается!» Два или три солдата обнажают шпаги. Того и гляди они пустят их в ход.

Вмешивается Манрике, он приказывает не трогать Кироса. Но покинуть лагерь, и покинуть его так ничего и не добившись, Киросу все же приходится...

Видя, что положение все усложняется, Менданья наконец решается действовать. Знал ли Кирос, каковы его планыЬВероятнее всего, нет. Скорее всего он думал,- что речь идет просто об аресте Манрике и о предании последнего военному суду. На все вышло несколько по-иному.

Поговорив с Манрике, который на следующий день, следуя примеру Кироса, прибыл на корабль, один и без оружия, но держался нагло, Менданья отпустил его. А утром — солнце еше не взошло — приказывает Киросу сопровождать себя. Менданья при шпаге. Он велит вооружиться и Киросу и, прихватив по дороге капитана галеота, который начинает понимать, что, на карту поставлена и его собственная жизнь, съезжает на берег. В условленном месте его встречают братья Баретто с группой верных им солдат.

...Лагерь еще спит. Часового возле хижины Манрике снимают без шума. Вооруженная ватага врывается в помещение.

Манрике не успевает схватиться за оружие, по сигналу Менданьи один из солдат всаживает ему кинжал в бок. Следует еще несколько ударов, и Манрике бездыханный падает на пол. Один из ударов шпагой наносит его бывший союзник, Корсо, капитан галеота.

Начинается избиение сторонников Манрике. С криками «Да здравствует король!», «Смерть мятежникам!» братья Баретто и несколько наемников врываются в хижину, пытаясь свести счеты со своими недругами.

И вот тут-то бешенство овладевает Киросом. С ума, что ли, они все посходили? Честно ли это, убивать спящих людей?

Со шпагой в руках преграждает он путь убийцам.

Побоище приказывает прекратить и Менданья.

Головы Манрике и еще одного убитого выставляют на всеобщее обозрение. Нескольких наиболее рьяных противников Манрике обезоруживают. Остальные, видя, что Манрике убит, клянутся в верности Менданье.

Фелипо Корсо, который всадил шпагу в грудь Манрике, спешит к донье Исабель. У него свои заботы. Пусть от него узнает жена Менданьи, как счастливо закончилось задуманное.

На этом, однако, дело не заканчивается. Еще до того, как Менданья появился в лагере, человек 30 наемников отправились — так они ответили в ответ на окрик с корабля — за продовольствием в деревню. Генерал, словно предчувствуя б'еду, еще раз велел напомнить им, чтобы они ни при каких обстоятельствах не трогали Малопу.

И вот теперь в лагерь прибегает солдат с сообщением,, что Малопа убит!

А произошло все это так. Отряд при подходе к деревне разделился. Человек 12 пошли дальше. Оставшиеся под командованием Хуана де Буинтраго вошли в деревню. Вождь встретил их приветливо. И вот тут-то, отведя несчастного в сторону под предлогом переговоров, один из мушкетеров выстрелом в упор размозжил ему голову. Все произошло так внезапно и так быстро, что Буинтраго не успел помешать злодеянию. И вместо того, чтобы остановить убийцу, дал ему возможность убежать в лагерь.

Молча выслушивает новость Менданья. Еще один удар по его планам! Ведь он уже видел в Малопе союзника, считал, что тот поможет ему. Теперь, все усилия могут пойти прахом: кто знает, как развернутся события, ведь убийство Малопы — вызов всему племени.

Менданья приказывает снять с кольев головы Манрике и второго убитого, наводит в лагере порядок и устраивает засаду.

...Сначала возвращается отряд, который ничего не знал о происшедшем, поскольку в деревню не заходил. Командующего отрядом адъютанта Манрике и еще одного солдата, приемного сына Манрике, тут же арестовывают, остальных обезоруживают.

Несколько часов спустя в лагерь возвращается второй отряд. Хуан де Буинтраго — это всем известно, лучший друг Манрике, и его хватают, едва только он входит в ворота крепости. А затем, обвинив в попустительстве убийству Малопы (сам убийца тоже пойман и ждет своего часа), приговаривают к отсечению головы.

Остается еще убийца Малопы. Того гляди и ему отрубят голову. Но за него вступается Кирос. Йе потому, что хочет оправдать его. Просто Кирос считает, что и так уже пролито много крови и каждый человек на „ счету. И он не очень уверен, что Менданья прав, расправляясь со своими противниками такими методами. Конечно, за мятеж полагается казнь. Но обвиняемому следует предоставить возможность защищаться. В особенности если все так запутано, как здесь. Не пошел ли Менданья в некоторой степени на поводу у своих родственников и прежде всего своей жены? И не сам ли он в какой-то мере, вовремя не вмешавшись, дал разгореться пожару?