Карл Маркс: Мировой дух

Жизнь берлинских студентов осложнилась. Профессорский клуб полевел; его члены стали называть себя «Друзьями народа» или Freien (освобожденными). Во Франции врач Луи Рене Виллерме обличил угнетение трудящихся в «Сводке физического и морального состояния рабочих на бумажных, шерстяных и шелковых мануфактурах». Рабочий, ставший философом, Пьер Жозеф Прудон опубликовал «Что такое собственность?», отлив в четкую форму самые радикальные возражения против зарождающегося капиталистического общества. В Лансе разразились «картофельные бунты». Появилось словечко «коммунизм» для обозначения экономической доктрины французского юриста Этьена Кабе; в Париже состоялся первый «коммунистический банкет», в то время как перенос праха Наполеона І в собор Дома инвалидов вызвал огромное бурление в народе.

Карл был теперь полон планов, причем все они были тесно связаны с Бруно Бауэром: они говорили о том, как будут вместе преподавать, вместе издавать журнал «Архивы атеизма», вместе бороться со своими противниками. В том же году Карл был принят в лучших кругах Берлина, в том числе в салоне поэтессы Беттины фон Арним, урожденной Брентано, которая была другом Бетховена и Гёте. В 1841 году он, возможно, уже повстречал молодого человека двумя годами младше его, который прибыл тогда в Берлин для прохождения военной службы. Позже он сыграет очень большую роль в жизни Карла: это Фридрих Энгельс.

Прадед Фридриха, Иоганн Гаспар Энгельс, основал в Бармене, неподалеку от Вупперталя, небольшую льняную лавку, превратив ее затем в фабрику кружев, тесьмы и столового белья; после его смерти старший сын присовокупил к ней оптовую торговлю шелком. После него три внука, не ладившие между собой, бросили жребий, кому владеть предприятием. Один из двух проигравших имел смелость основать с двумя братьями Эрмен предприятие «Эрмен и Энгельс», создавшее бумагопрядильни сначала в Англии, в Манчестере, где можно было найти самые лучшие станки, а потом в Бармене и Энгельскирхене. Его сын Фридрих, воспитанный боготворимой им матерью в ультрарелигиозной атмосфере, страстно увлекался историей и философией, математикой, биологией, химией, ботаникой, физикой и даже военной стратегией (чем заслужил кличку «Генерал»); он мечтал учиться и не хотел идти по стопам своего отца. Но в 1837 году, в семнадцать лет, тот заставил его покинуть гимназию и пойти работать на семейное предприятие. В результате у Фридриха возникло стойкое отвращение к миру бизнеса. В 1841 году он прибыл в Берлин, чтобы отслужить год вольноопределяющимся в гвардейской артиллерии — предлог, чтобы вырваться с завода и дать волю своей страсти к стратегии, — и стал общаться с младогегельянцами и разными членами Профессорского клуба, но не с Карлом.

В том году Карл прочел, сразу после выхода в свет, «Сущность христианства» Фейербаха — главное произведение опального философа, в котором тот утверждал, что для создания воистину гуманного общества философия должна найти свое продолжение в политике, единственно способной освободить человека от отчуждения через отмену частной собственности, а следовательно, наемного труда. Нужно объединить страдающее человечество, которое мыслит, и мыслящее человечество, которое угнетено, говорит Фейербах, иными словами, объединить людей физического и умственного труда; нужно радикально преобразовать государство, ибо оно является не воплощением надклассового абсолюта, как полагал Гегель, а отражением экономических, юридических и социальных отношений определенной эпохи. Ни один общественный класс не может содействовать всеобщей эмансипации, если не испытывает нужды, с которой неизбежно сталкивается пролетариат — единственный класс, в котором человек отрицается целиком и полностью.

Как и многие молодые немцы его времени, Маркс был глубоко потрясен этой книгой. «Нужно было самому испытать освобождающее действие этого чтения, — напишет позднее человек, который станет его лучшим другом, Фридрих Энгельс, живший тогда еще в Берлине. — Мы все сразу сделались фейербаховцами!»

После четырех лет труда Карл закончил, наконец, свою диссертацию. Это было сложное сочинение о связи между философией и миром, между мыслью, ведущей к человеку, и материей, дающей доступ к мысли. Противостояние между Демокритом и Эпикуром предстает здесь как система обратимых противоречий: Демокрит — «скептик», а Эпикур — «догматик», однако скептик привержен к эмпирическому познанию, тогда как догматик, принимающий явление за действительность, «видит повсюду лишь случайности, и его способ объяснения порой тяготеет к отрицанию всякой объективной действительности в природе». Оригинальность подхода Маркса заключается в том, что вопреки комментаторам, выставившим физику Эпикура копией теории Демокрита, он показывает, что последний был в отношении к природе чистой воды материалистом, тогда как Эпикур видел в ней составляющую идеальной жизни. Главная посылка Эпикура — неприятие рациональности природы — является, по Марксу, самым важным его вкладом в науку и самой мудрой чертой его системы: индивидуальное самосознание в ней утверждается как истинная основа. Таким образом, Маркс представляет Эпикура греческим мудрецом в полном смысле этого слова; вместе с ним греческая философия приняла героическую смерть. Демокрит же с самого начала наткнулся на противоречие: атом — изначальная основа жизни, однако ни одно природное явление в зримом мире не делает атомы живыми. Это заставляет его бросить философию и заняться эмпирическим изучением природы. В конечном счете в то время как Эпикур опровергает религию, Демокрит оставляет дверь открытой для предрассудков и рабского мистицизма. Их концепции привели их к проповедованию двух противоположных образов жизни: по Эпикуру, жизнь должна быть отстраненной и пассивной, по Демокриту, жизнь нужно проводить, колеся по миру и приобщаясь ко всем отраслям знания, чтобы насытить неутолимую жажду познания. Еще не зная, что говорит о своей будущей жизни, Маркс пишет: «Во времена великих потрясений философия должна стать практической, но сама практика философии — теоретическая».

Карл посвятил свою диссертацию отцу Женни: «Мне нет нужды молиться за ваше физическое здоровье. Вы поручили себя Духу — великому врачевателю, не чуждому волшебства». 30 марта 1841 года он получил в Берлинском университете свидетельство об окончании учебы. После различных переговоров, 6 апреля он отправил свою докторскую диссертацию в Йенский университет, славившийся в те времена легкостью выдачи докторских дипломов. Уже на следующей неделе декан представил на факультете философии кандидата Карла Генриха Мордехая Маркса; докторская степень была ему присвоена 15 апреля. После этого, ненадолго заехав в Трир, Карл отправился к Бауэру в Бонн.

В начале лета 1841 года Карл Маркс и Бруно Бауэр отправились в Кёльн, столицу рейнских городов, находящуюся в зависимости от Пруссии и превратившуюся в крупный промышленно-торговый центр благодаря развитию Кёльнского буксирно-пароходного общества и сооружению первой линии железной дороги Кёльн — Ахен. Большинство крупных современных предприятий Германии имели там свою штаб-квартиру. Кёльнские буржуа, среди которых было несколько евреев (в том числе семейство Маркс), выступали за объединение немецких государств вокруг демократических институтов, гарантирующих права человека, свободу печати и вероисповедания.

Карл повстречал там группу молодых торговцев и либеральных промышленников, которые, будучи недовольны «Кёльнской газетой» (консервативной и ультрамонтанской), основали товарищество, чтобы поддержать другое издание — «Рейнскую газету» [15]. Среди них были Моисей Гесс [16], двадцативосьмилетний еврей, писатель и социолог, называющий себя «коммунистом», а на деле стремившийся к идеалам анархизма; Дагоберт Оппенгейм, брат банкира Соломона Оппенгейма; Георг Юнг — госчиновник, женатый на дочери еще одного кёльнского банкира, и промышленники типа Людольфа фон Кампхаузена и Давида Юстуса Ганземана, к которым мы еще вернемся.