Позывной – «Кобра» (Записки разведчика специального назначения)

Действия нашего коллеги были высоко оценены Руководством. Не исключено, что парнишка предотвратил провокацию: зарубежные средства массовой информации могли раздуть шумиху, типа, мол, Советы не смогли даже пригласить на Игры судей соответствующего уровня.

В целом Олимпиада-80 прошла без особых неприятностей. Открытие и закрытие Игр были просто потрясающи! Мы испытывали законную гордость за Державу, сумевшую организовать и провести такое сложное мероприятие, в котором есть крупица и нашего труда. Приказом Председателя КГБ всему чекистскому коллективу, принимавшему участие в обеспечении безопасности Олимпиады, была объявлена благодарность.

Глава 5. Возвращение домой

По завершении Олимпийских Игр я вернулся в родной город. Папа повел меня в сарай и с гордостью продемонстрировал двух упитанных барашков:

— Я их специально откармливаю к твоему приезду. Приглашай друзей, есть чем их угостить.

Оказывается, откладывая со своей скудной пенсии, он сумел несколько месяцев назад купить пару ягнят. Патрульные милиционеры рассказывали, что каждую ночь видели отца, тайком рвущего траву на газоне в центре города, и стараясь не смутить аксакала, обходили это место стороной.

За год моего отсутствия Надежде довелось пережить многое, мыкаясь с двумя детьми по частным квартирам, занимаясь проблемой приобретения дров и угля. Однако в своих письмах она ни разу не обмолвилась о трудностях.

Глава 6. Первое оперативное задание

На следующее утро раздался телефонный звонок из КГБ. Поздравили с окончанием школы, и хотя впереди у меня был целый месяц отпуска, попросили срочно выйти на работу.

Оказалось, получены оперативные данные о том, что в доме главы местных баптистов возможно находится подпольная типография. Поскольку меня еще никто в Таласе не знает как оперативника, нужно было под благовидным предлогом посетить дом баптиста и попытаться обнаружить эту типографию. Подготовленная для меня легенда была смехотворной. Мне была заготовлено удостоверение сотрудника республиканского комитета Народного контроля и анонимное письмо о том, что гражданин Левен Генрих Петрович на дому якобы занимается незаконным пошивом меховых шапок. Взяв с собой двух сотрудников местного Народного контроля, я пришел к Левену. В общем, обнаружил у него большое количество чистой бумаги, клей, несколько сот экземпляров Нового завета, выпущенного издательством «Христианин». Но это все было не то. Наконец нашел крупную партию самиздатовской литературы, и внушительную пачку литературы антисоветского содержания, в которой содержались материалы об узниках совести, о кознях «кагебистов» в отношении верующих и т. д.

Чета Левенов и районные Народные контролеры наконец сообразили, что в моем лице имеют дело с комитетчиком. Однако начальством мне было велено упорно придерживаться отведенной дурацкой роли. Как законопослушный гражданин, я вызвал участкового милиционера, чтобы составить необходимый протокол. Районный прокурор поспешил скрыться от нас в неизвестном направлении, хотя ему строго было указано сидеть на телефоне и никуда не отлучаться. Участковый изъял по описи всю религиозную литературу на экспертизу. Потом, правда, вернули Левенам все, кроме антисоветчины. Через пару лет Генриха Петровича все же посадили за автонаезд на пешехода. Но к этой истории я уже не имел отношения.

Глава 7. Кировское райотделение КГБ

По возвращении из отпуска я был распределен младшим оперуполномоченным Кировского райотделения КГБ. Об этом позаботился Жениш Качикеев, который оформлял меня на работу в органы и теперь стал моим непосредственным начальником. Надежда устроилась инспектором РайОНО. Пару месяцев мы с семьей жили на квартире у родственника. Потом предоставили трехкомнатную квартиру. Мы тут же поменялись с многодетным соседом, нуждавшимся в расширении, а сами вселились в их двухкомнатную. В Кировке я родился, здесь хорошо знают моих родителей. Так что будущая оперативная работа теперь будет протекать как в аквариуме, под бдительным и критическим оком многочисленной родни и знакомых.

Наше Кировское райотделение, в котором работало всего два человека, обслуживало четыре сельскохозяйственных района. Кроме того имелись объекты Особой народнохозяйственной важности. Вскоре в структуре КГБ Киргизии произошла реорганизация и было создано Таласское управление, куда вошло наше райотделение.

Я проработал в Кировке всего два года, однако в моей практике было множество интересных дел. К великому сожалению, не обо всех можно написать, поскольку излишняя откровенность может повредить негласным помощникам, участвовавших в этих оперативных комбинациях. Единственное, что могу сделать в такой ситуации, это сказать в их адрес слова самой искренней и теплой благодарности за их нелегкий и опасный труд. Все агенты, а среди них были киргизы, русские, немцы, греки, курды, турки, китайцы, переданные мне на связь и завербованные лично, работали на идейно-патриотической основе.

Глава 8. Сибирская язва

Где-то в конце сентября 1980-го в Кировскую районную больницу были доставлены 7 человек с признаками сибирской язвы. Медики сработали оперативно: немедленно задействовали мобилизационный план, выделили отдельное здание и изолировали больных от внешнего мира. Здесь следует особо отметить, что Кировская райбольница по всем показателям числилась лучшей в республике. На следующий день госпитализировали еще несколько человек и количество больных достигло четырнадцати. Через три дня был создан областной штаб по борьбе с эпидемией. Объявили карантин вокруг села, откуда поступили зараженные. Началось расследование. Задача органов безопасности в таких ситуациях четко очерчена в наших собственных мобилизационных планах. Не детализируя, могу сказать, что там содержатся пункты по которым мы обязаны оперативными возможностями установить истинные причины случившегося и пресекать панику. Ведь не исключается диверсия и сознательное распространение ложных слухов. С другой стороны чрезвычайные происшествия зачастую происходят по вине или халатности ответственных лиц, которые всеми силами будут пытаться выгораживать себя и дезинформировать Руководство. Так было всегда. Падают самолеты, тонут пароходы, взрывается реактор — КГБ тут как тут. Оперативников боятся и ненавидят. Но они делают свое дело.

Получаю сигнал: распространяются слухи о том, что «уже погибло несколько человек, скотина вымирает сотнями. Село оцеплено автоматчиками. Сибирская язва неизлечима, поэтому, опасаясь эпидемии, правительство приняло решение сжечь село вместе с жителями».

Вот это да! Два раза в день я передаю в областное УКГБ сводку о состоянии больных. Еще вчера вечером их здоровье не вызывало тревоги. На всякий случай звоню дежурной медсестре изолятора и узнаю: больных осталось одиннадцать человек! Неужели трое уже скончались? Бросаю трубку и мчусь в больницу. Заместитель главного врача выглядит совершенно спокойным:

— Вчера я уже выписал троих и отправил домой. Остальные тоже в норме, просто хочу привести их пораженные язвой лица в порядок.

Слава богу! Звоню из кабинета врача в УКГБ, докладываю об обстановке. Теперь нужно срочно профилактировать паникера. Едем в очаг заражения. По дороге замглавврача рассказывает о сибирской язве.

— Обычно переносчиками вируса являются коровы. В нашем районе в прошлые годы было зафиксировано 4 случая заболевания скота. Их мясо нельзя употреблять в пищу, туши животных не сжигают, а положено замуровывать в цемент. На могиле ставится памятник: «Здесь в таком-то году похоронена корова „Машка“, павшая от сибирской язвы». Территория могильника огораживается забором, чтобы не паслась другая скотина. Потому что вирус способен сохранять жизнеспособность в течение десятилетий. Однако какой к черту цемент и надгробный памятник корове? Закопали туши и все. Наши пациенты употребляли мясо зараженной буренки, которая, видимо, паслась в таком месте.