Нансен. Человек и миф
Нансен. Человек и миф читать книгу онлайн
Фритьоф Нансен — путешественник, ученый, дипломат и норвежский политический деятель. Символ мужества, воли и гуманизма. Нансен — символ самой Норвегии.
Однако не стоит забывать о том, что Нансен все же был простым человеком, со свойственными ему слабостями и желаниями: о романах красавца-полярника ходили десятки легенд. У Нансена был тяжелый характер, его всю жизнь мучили самые разнообразные противоречия, а современники считали его анархистом. Не секрет, что девизами Нансена были «Против течения!» и «Сжигая за собой мосты!».
Несмотря на широкую известность Фритьофа Нансена, многое о нем забыто, а кое-что и вовсе неизвестно нашим современникам. Нансен был выдающимся ученым-биологом, политическим деятелем, много сделавшим для получения Норвегией независимости в 1905 году, и дипломатом, сумевшим «добыть» для своей страны короля. Кстати, «королевскую должность» предлагали и самому Нансену, но он отказался, заявив, что он «слишком большой эгоист и предпочитает сохранить полную свободу действий и быть свободным человеком». Более того, Фритьоф Нансен был прекрасным художником. Почти все свои книги он иллюстрировал сам, а в экспедициях никогда не расставался с карандашом и альбомом.
Об этом и многом другом рассказывает книга скандинависта Наталии Будур «Нансен. Человек и миф».
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Лив Нансен по вполне понятным причинам умалчивает о том, что помолвка всё-таки имела место быть и была расторгнута невестой. Фрёкен Н. звали Эмми Касперсен. Она, по мнению биографов Нансена, была его первой любовью [19]. После заключения помолвки Фритьоф начал с ужасом думать о том, что ему предстоит стать главой семьи и содержать её на совсем небольшую зарплату консерватора Бергенского музея. Перспектива оказаться мужем стала казаться ему немила, однако сам он не рискнул первым заговорить о разрыве (так будет и с другими женщинами!), поэтому пришедшее от Эмми письмо с уведомлением о расторжении помолвки явилось для него настоящим освобождением.
Не менее весело проводил он время и в Бергене, несмотря на полную отдачу себя науке.
Доктор Григ, о котором мы говорили выше, вспоминал, что Нансен всегда был большим ребёнком.
В рождественские вечера он любил сидеть у нас в гостиной, — пишет он, — на столе стояли традиционные печенья, а мы спорили о правде жизни и слушали романсы в исполнении моей сестры. Самые лучшие стороны его характера проявлялись в такие вечера. Он мог сидеть и слушать музыку часами, погружаясь в неё целиком и прекрасно чувствуя её. Когда романс заканчивался, он тут же принимался исполнять собственные фантазии на заданную тему, и остановить его было невозможно. Он очень любил Шумана и Шуберта за неистовство чувств, но всегда требовал и непременного исполнения произведений наших, норвежских композиторов и поэтов. Было просто удивительно, что у такого молодого человека было столь глубокое и истинное понимание музыки и литературы, у человека, который обладал невероятной выдержкой и решительностью. <…> Он любил декламировать стихи на память. Читал строфу за строфой, и, когда я думал: «Нет, больше он помнить уже не может!» — он продолжал читать дальше, не прерываясь ни на мгновение. Особенно часто он любил читать ибсеновскую поэму «На высотах», которую помнил от начала и до конца, и «Плач Ингеборг» из тегнеровской «Саги о Фритьофе», и ещё один отрывок из той же поэмы. Довольно забавно, что ничто не могло доставить ему большей радости, чем чтение диалога между Фритьофом и Бьёрном. Он никогда не мог удержаться от смеха, когда читал следующие строки:
Неудивительно, что друг Нансена вспоминает именно эти его любимые образчики поэзии. Строфы из «Саги о Фритьофе» говорят сами за себя, впрочем, как и заключительные строки поэмы Ибсена:
Нансен, как мы уже говорили, очень много и жадно читает в это время, регулярно посылает отцу книги и обсуждает с ним в письмах их литературные достоинства. Так, он рекомендует Бальдуру почитать Кристиана Эльстера [22]. В ответ на отправленный научный труд Пастера он получает от отца письмо, в котором тот пишет, с каким нетерпением ждёт приезда сына Для обсуждения этой книги, потому что не смог в полной мере оценить его научное значение, так как «мало изучал химию». Луи Пастер приезжал в Берген после конгресса в Копенгагене в конце 1884 года, и Фритьоф имел возможность познакомиться с ним лично. По свидетельству дочери Нансена Лив, именно Пастер убедил её отца поехать в Европу ознакомиться с достижениями современной науки и работой учёных.
Надо сказать, что Берген, вопреки опасениям Бальдура Нансена, был в те времена не окраиной науки, а одним из её международных центров. Так, кроме Пастера в музей приезжал изучить результаты исследований Армауэра Хансена Артур Конан Дойл, который в то время работал практикующим врачом, и многие другие известные иностранцы.
Летом 1883 года в Бергене побывал один английский учёный, который познакомился с Нансеном и его работой. И вскоре (в октябре того же года) в Норвегию пришло приглашение из США от профессора-палеонтолога Отниела Чарлза Марша — он набирал в свою «команду» молодых перспективных учёных со всего мира и хотел бы видеть среди них Фритьофа. Приглашение от одного из самых известных американских учёных было необыкновенно лестным для молодого зоолога, но Нансен после совсем короткого колебания ответил «нет». Во-первых, ему бы пришлось отказаться от своих собственных научных планов. А во-вторых и главных, он не мог уехать так далеко от родины и своего больного отца, который совсем недавно перенёс инсульт. Он пишет отцу, до которого дошли слухи о приглашении от знакомых, в ответ на обеспокоенное письмо:
«Это было только мимолётное намерение, о котором я почти забыл, о котором я ничего не писал ни тебе, ни другим, чтобы не причинять ненужных огорчений. Кроме того, я подумал о тебе, дорогой отец. Расстояние между нами стало бы неизмеримо больше, чем теперь, когда я здесь. Хольт считает, что было бы безумием уехать отсюда, где у меня такое место и такие перспективы (!!!), да ещё в Америку, к которой он не питает никакого почтения. Тут я с ним, правда, не согласен, и об этом мы с ним не раз спорили. Да и фру Хольт сказала, что они с мужем никуда меня не отпустят».
Чем же занимался Нансен?
Начал он с обычной работы помощника-лаборанта: выполнял задания профессора, который внимательно наблюдал за своим «новым приобретением». Чем меньше становилось нареканий со стороны Даниэльссена, тем свободнее чувствовал себя Нансен: у него появилось время не только для работы, но и для души.
Весной 1883 года в Берген приезжает немецкий учёный из Йенского университета зоолог Вилли Кюкенталь, он смог пробудить интерес Нансена к новой теме, которая, на взгляд непосвящённого, выглядит совсем не увлекательно: беспозвоночные животные. Начинал Нансен с исследования мизостом. Вот что написано о мизостомах в «Большой советской энциклопедии»:
«Подкласс кольчатых червей класса многощетинковых червей; некоторые зоологи выделяют М. в отдельный класс. Комменсалы (нахлебники), или паразиты, иглокожих (морских лилий, морских звёзд и офиур). Паразитический образ жизни вызвал упрощение и изменение строения по сравнению с типичными кольчатыми червями. Тело овальное или дисковидное; размеры от 0,5 до 12,5 мм. На брюшной стороне тела 5 пар ножек — видоизменённых параподий, заканчивающихся крючковидными щетинками, с помощью которых М. прикрепляются к животному-хозяину. Головной мозг слабо развит; глаза отсутствуют. Органы выделения — метанефридии (обычно 1 пара). Кровеносная и дыхательная системы отсутствуют. М. — гермафродиты, сначала у них созревают мужские половые железы, потом женские. Из оплодотворённого яйца выходит личинка — трохофора. 7 семейств, объединяющих около 120 видов; распространены главным образом в тропических и субтропических морях. В СССР 6 видов, в Баренцевом, Карском, Беринговом, Охотском и Японском морях. Одни М. подвижны и быстро ползают по телу животного-хозяина, другие сидят близ его ротового отверстия или проникают в кишечник, третьи находятся в покровах „рук“ и диска хозяина, образуя характерные цисты».
